М. МакДонах «Человек-Подушка».
Мастерская С. Д. Черкасского, режиссер Наталия Лапина, сценограф Александр Якунин.
В рамках декады выпускных спектаклей СПГАТИ

Название одной из самых известных пьес Мартина МакДонаха появилось на афишах дипломной декады мастерской С. Д. Черкасского. Историю, придуманную ирландским драматургом, режиссер и педагог курса Наталия Лапина поставила не как леденящий душу триллер, а как весёлый и опасный аттракцион. Несмотря на присутствие ненормативной лексики, сцен насилия и полтора часа беспрерывного действия — в 55-й аудитории ни один ребёнок не пострадал.

За последние десять лет пьесы МакДонаха настолько прочно вошли в российский репертуар, что нет уже никакой возможности вспомнить, где мы впервые услышали о «человеке-подушке» или его «яблочных человечках». Пожалуй, все возможные взрослые темы, которые можно поднять на этом материале, подняты были: и мера ответственности художника перед своим искусством, и сложные взаимоотношения человека с машиной тоталитарного государства, и крушение обреченного мира и пр. Но в данном случае мы возвращаемся в мир детей, готовых играть и слушать сказки, или в мир тех, кто еще помнит себя ребёнком.

В пьесе «Человек-Подушка» перед нами два брата, обвиняемых в серии изощренных убийств, жертвами которых являются маленькие дети. Особенная тонкость заключена в том, что преступления повторяют сюжеты рассказов, написанные одним из братьев. Катурян К. Катурян (Дмитрий Белов) в одном тапочке, растянутом свитере и ночной пижаме неожиданно для себя оказывается на допросе перед двумя следователями, которые засыпают его вопросами, угрозами и пощечинами. Мгновенные реакции, ритм, скорость. Одно движение, выпад, хлопок — и вот обвиняемый на полу. Перед нами только игра в означающее, такая же, как красные манжеты рубашки Ариэля (Антон Харунжий), рукава которой он постоянно закатывает до локтя. Суровые следователи, похожие скорее на архивариусов, помогают разыгрывать мрачные истории про отрубленные пальчики, а затем и вовсе перевоплощаются в родителей главных героев. Зловещие Ма и Па в нелепых париках из хичкоковского «Психо», появляются сразу после воздействия электрошока, который здесь сделан из лампы, накрывающей голову.

Удивительная сцена объяснения двух братьев как будто переносит нас в их комнату, в которой оказываются карандаши, одеяла, любимые игрушки. Бойкий, энергичный Михал (Максим Павлов) дополняет характер мягкого, несколько ироничного и более спокойного Катуряна. И все описания родительских зверств теряют значение, потому что на первый план выходит тема ответственности и безусловной любви друг к другу. Сквозь мастерски закрученную интригу проступает вполне светлый гуманистический пафос. И у создателей спектакля получается пронести его до финала.

Сцена из спектакля.
Фото — Борис Забровский

Истории, которые рассказывает Катурян своему брату, возникают перед нами под аккомпанемент мелодий из любимых детских мультиков: «Карусель» или «Чип и Дейл к вам спешат», аллюзии на творения старого-доброго Диснея. Всех детей, а также Зёлёную тучку, играет Мария Антонова. Она и новорожденный, к которому приходит Человек-Подушка, и глухой китайский мальчик, и девочка, вообразившая себя Иисусом. Все эти репризы разыграны даже не для зрителей, а для отстающего в развитии Михала, который требует рассказывать сказки еще и еще. Он и сам принимает участие в действии, преобразившись то в Зелёного поросёнка, а то в Мальчика-Подушку.

Весь мир спектакля скор на трансформации, здесь всё готово играть несколько ролей, начиная с пространства, придуманного художником Александром Якуниным. Белые наволочки, развешанные по чёрным стенам, становятся то карманами-ящичками в детском саду, а то холодильными камерами в морге, из которых появляются детские трупики.

Увлёченная игра в детский гиньоль оказывается историей о том, что вымышленный мир может быть сильнее реальности. И чем дальше мы уходим от детства, с его играми, страшными историями и нелепыми рисунками, тем основательнее мы забываем, о том, что любое творчество способно унести нас в другие миры, или создать новые планеты.