V Международный театральный фестиваль спектаклей для детей и подростков «Сибирский кот»

Фестиваль спектаклей для детей «Сибирский кот» возвратился в Северск и Томск: спустя пять лет возобновилось, наконец, некоторое финансирование. И вот рыжие коты ни свет, ни заря энергично приветствуют гостей в аэропорту; являются на сцену, предваряя спектакль; снуют между зрителями в антрактах. Улыбка Сибирского кота — не фантом: артистично и от души работают актеры Северского музыкального театра.

Адресованный детям «Сибирский кот», конечно же, непременно «сказку говорит». Сказочная амплитуда была широкой. А «Откуда берутся сказки»? Пьесу А. Богачевой с таким названием поставил Сергей Иванников в Томском «Скоморохе» — остроумную сказку о том, как герой дружил с вдохновением (две милые феечки-тантамарески) и сочинял сказку за сказкой, которые тут же и разыгрываются. Но потом он загордился и заленился, стал подворовывать классические сюжеты, и вдохновение покинуло его. В конце герой опоминается, феечки возвращаются, и появляется эта самая сказка о том, как вдохновение может вас покинуть, нужно быть начеку!

Настоящих сказок было две. Во-первых, алтайская «Шелковая кисточка» (режиссер Баатр Колаев). Заглавная героиня самоотверженно борется за жизнь своего отца и не поддается чарам коварного колдуна, у которого в услужении Черт. Впервые Национальный театр имени П. В. Кучияка в Горно-Алтайске пробует сочетать живой план с кукольным. Впечатлили мощные маски (художник Влада Чаптыкова), благодаря которым сказка обретает эпический масштаб; глубоко национальный колорит музыки (композитор Александр Трифонов) и экспрессивный пластический образ Черта, Лукавого (Айдар Турлунов): вот в его случае маска начинала играть ракурсами, оживала. И чудесный финал был у этого спектакля: кукольные Шелковая кисточка и ее жених едут верхом на быке — пленительный образ обретенного рая.

«Сестрица Аленушка и братец Иванушка» — моноспектакль Светланы Трофимовой-Ерохиной из Озерского театра кукол «Золотой петушок». В этой «соломенной сказке» подкупает подлинность сказовой интонации, прямо-таки на наших глазах восстанавливающая древнюю связь ребенка с фольклорной традицией: в основе спектакля обрядовые песни Пермского края. Соломенный реквизит сказки бесхитростен и изящен. В конце каждый сделает себе соломенный оберег.

Скудость эмоциональной активности ребенка, уткнувшегося в свои гаджеты и не умеющего ничего, кроме скольжения пальцем по поверхности монитора, тревожит, должна тревожить. Вот кемеровский Театр для детей и молодежи привез «Сонландию» (режиссер Виталий Дьяченко), где четверо молодых актеров и актрис поощряют фантазию детей. Теневой театр оказывается идеально приспособленным к этому, и если несчастный пацан предлагает в качестве своего сновидения некую «военную базу», то она попадает в окружение действительно фантазийных и куда более обаятельных «объектов». Теневые силуэты вступают во взаимодействие, сюжеты возникают и тают, как во сне. Кемеровские «недосказки» вскрывают творческий потенциал ребенка-зрителя.

Петр Зубарев и театр «Желтое окошко» из Мариинска привезли «Пуп Земли, или Люди с другой стороны». Над этой «случайно выдуманной историей» маленькая команда театра работала три года. И вот в итоге зрители не просто делегируют артистам из своих, в буквальном смысле, рядов «драматурга», «режиссера» и «рабочего сцены», но и подспудно усваивают, что этот столь чуднО устроенный театр имеет отношение к большому миру. В спектакле, который пытается родиться у них на глазах, речь идет о мире, который тоже нуждается в согласии, в связях, в том, чтобы нити, которые его пронизывают, не обрывались. Рукодельная декорация космогонична, в авторском театре Петра Зубарева всегда открыта перспектива, его путь далек от завершения…

И еще о «нитях». Камерную «Шерстяную сказку» О. Дриза привезли артисты из Эстонии (театр «Фонарик», Таллинн) Роберт Вааб и Светлана Вааб-Абаринова. Все здесь художественно вывязано, начиная с чудных зонтов и кончая триумфальной дорожкой, юной красавицей и розовым кадиллаком из мечтаний Бабки. Но все так же может и распуститься, стать миражем, вновь исчезнуть!

«Пуп земли, или Люди с другой стороны», Мариинск. Фото из архива фестиваля

Вообще театр все чаще не просто поставляет детям «готовый продукт», а, скорее, организует встречу их со сценой, преобразуя в театралов. Таково «Небо в кармане» Томского ТЮЗа. Зрители сидят на сцене, которая вся, включая боковые «карманы», превращена в волшебное пространство старого захламленного чердака с бездной открывающихся возможностей для фантазии.

В этом смысле показателен и «Невидимый слон», спектакль Новосибирского театра кукол «Пилигримы». Театр ощущений — точное определение для постановки, вовсе не предназначенной только для инвалидов по зрению. Дело прежде всего в концентрации восприятия — которую можно и нужно воспитывать. Стоит обратить внимание на относительную универсальность каждого аспекта партитуры спектакля — как чисто зрительского, так и чисто слухового. И, конечно же, в тишине аудитория проникается большим пониманием того, что и как воспринимает незрячий человек, и в какой-то степени влезает в его шкуру: также немалый терапевтический эффект для современного юного, и не только, зрителя.

Любопытный вариант «современной сказки» (так определен жанр спектакля «Майя & К») показал театр «Вера» из Нижнего Новгорода (режиссер Ирина Лаптиева). Начавшись едва ли не как подростковая «чернуха», спектакль приближается к «фэнтези». Пикет за сохранение парка против строительства на его месте Центра развлечений превращается в битву Добра со Злом. Все узнаваемо-актуально и одновременно ультрасказочно. Бесправный гастарбайтер — добродетельный и всемогущий Кощей. Центральная героиня Майя в исполнении Александры Трушкиной покоряюще обаятельна и убедительна (иногда — вопреки заданностям пьесы Юлии Тупикиной). Оказывается, сданный было в архив тип современной героини «с активной жизненной позицией» востребован.

Совсем иное происходит в музыкальной сказке «Клаус и Принцесса заколдованного города». Очень помнятся не столь давние «Мэри Поппинс, до свиданья!» М. Дунаевского и «Колыбельная ангелу» В. Ребикова в том же Северском музыкальном театре. На этот раз в сценарии «Клауса» очевидный перебор клишированных ходов, с чем не могут справиться хорошая музыка Е. Шашина, остроумная сценография Н. Войновой, хореография Н. Бобриковой и, безусловно, вокалисты. Предсказуемо на первый план выходит самое живое — темпераментнейшая Муха, без которой, само собой, Клаусу не справиться со Злодеем. И взрослое, и детское жюри было восхищено работой Оксаны Волковой.

О. Волкова (Муха). «Клаус и Принцесса заколдованного города», Северск. Фото из архива фестиваля

Не что иное, как сказка, изложенная простодушным, почти лубочным манером, приехала с Кипра, причем на материале… «Звездного мальчика» Оскара Уайльда! (Инсценировка и режиссура Моники Мелеки.) Чистая работа! Саркастичный парадоксалист, автор, не исключено, мог бы и поаплодировать. Артисты дают образец народного театра, музыкального (композитор Андреас Геролему) и простодушного, с прямым нравоучительным посылом, и это по-настоящему трогает. В помине нет изломанного индивидуалистического сознания заглавного героя: эта проблема в спектакле киприотов отсутствует.

И это все о сказках «Сибирского кота». Но было и другое. «Чудаки и зануды» У. Старка в Прокопьевском драматическом театре (режиссер Иван Пачин) — нашего времени случай: триумфальное шествие переводной детской литературы на наших сценах. Чудесно! — и немного стерильно. Так и вижу сюжет со школьницей, новенькой в своем классе, скрывающей свой пол, — под пером наших авторов… В чем драма Симоны в школе и дома? Ни материал, ни театр не дают ответа. Но сама проблема «чудаков и зануд» обладает театральным потенциалом. В спектакле это сделано остроумно, но, опять-таки, вслед за автором несколько «стерильно», и это качество режиссер, пожалуй, еще и стилизует.

Несколько другая история — «Омлет с сахаром» Ж.-Ф. Арру-Виньо (АНО «Культурный город», Новосибирск; поставила та же команда, что и в «Невидимом слоне»). Спектакль с элементами «стомп-театра»: музыкальная и ритмическая партитура творится с помощью подручных, неспецифических средств. Вот многодетная семья из Шербура простужена, один, как водится, заражает другого: это чудесная полифония тотального семейного насморка. И многое, многое другое! Есть момент, когда в тишине вся линейка братьев начинает дуть в пустые бутылки. Не сразу, но получается некий намек на музыкальную тему Мишеля Леграна из «Шербурских зонтиков». Именно момент вне какой-либо сюжетной необходимости — суть, и очень французская: это жизнь как таковая, ее внутренняя музыка…

«Омлет с сахаром», Новосибирск. Фото из архива фестиваля

Полный противовес такому «Омлету» — «Собаки Якудза» в Северском театре для детей и юношества (постановка Александра Загораева). Аниме-пьеса Юрия Клавдиева, идущая на наших сценах, здесь — весьма эффектное зрелище с массированным привлечением видеоинсталляций (Леонид Пантин), с феерическим каскадом боев (их ставил режиссер), где задействованы две враждующие банды бродячих дворовых псов. И вот супердог, ирландский сеттер, брошенный хозяином, натравливает тех на этих, этих на тех и так побеждает. Он не хочет быть под паханами, ему нужна только толика комфорта… Отчаяние брошенной собаки забыто, уступило место нюху и мускулам. Примерно так: «Конечно же, лучше театр, чем компьютерные стрелялки. Ребята, мы с вами!»

И вот в самом конце фестиваля случилась совсем другая анималистика. «Песни охотника» Н. Хумана показал НТ Театр, Манипур, Индия. (Как видим, международный статус «Сибирского кота» трижды подтвержден.) Это трагическая баллада. Цельность ее сценического воплощения обеспечена тем, что режиссер Нингтуя Дипак предстает здесь также как хореограф и композитор. Сангаи, благородные олени с ветвистыми рогами (они водятся только в Манипуре), привлечены пением, доносящимся с другого берега. Песня зовет туда, где трава зеленей и плоды слаще. Но поют ее вероломные охотники. Горькая история старой сангайки, потерявшей мужа и сына, проходит перед нашими глазами, и это лаконичная и изысканная пластическая композиция. Мать-олениха обращается к молодым сангаям, как к своим детям. Но им так трудно прислушаться к ней, а не к заманчивой песне охотников. Она остается одна со своей историей на родной земле. Ее образ трагичен, врезается в сознание. И понятно, что он имеет отношение ко всякому человеку, где бы он ни жил.

«Песни охотника», Манипур, Индия. Фото из архива фестиваля

Фестиваль оказался емким: от бэби-театра до подросткового репертуара, бурлящего энергией и, напротив, внутренне сосредоточенного. Но в фестиваль вошли еще и социокультурная программа, программа-офф, мастер-классы, выставки, чудесные капустники, концерты на церемонии открытия и закрытия. «Кот» вернулся — рыжий дружище. Конечно, «Сибирский кот» гуляет не сам по себе, а благодаря энергии, героической доброй воле организаторов фестиваля, команде Северского музыкального театра, сплоченной и артистичной. Не назвать тут директора театра и душу фестиваля невозможно: Светлана Евгеньевна Бунакова.