Эден фон Хорват. «Казимир и Каролина».
Театр де ля Вилль на сцене Александринского театра
(в рамках Международного Чеховского фестиваля и Года Россия — Франция)

Нетрудно догадаться, зачем и почему режиссер Эмманюэль Демарси-Мота поставил в 2009 году немецкую пьесу «Казимир и Каролина», написанную Эденом фон Хорватом в 1931 году и этому же историческому моменту посвященную. Он поставил ее потому, что наш исторический момент почти полностью неотличим по фактуре от того — казалось бы, далекого и забытого. Ярмарка в Мюнхене, в ночной атмосфере которой разворачивается действие, — это время великого экономического кризиса (1931 — читай 2009) с неясными перспективами: куда пойдет страна?

Девушки в коротких юбках, проститутки, безработные, пьяный угар (1931 — читай 2009). Аттракционы, уроды, представляющие на потеху публике, желание длинноногой Каролины пристроиться к какому-нибудь состоятельному «папику», пиво, сопровождающее рождение нацизма — и вот уже мелькают в толпе «темная рубашка» и «кожанка» с проступающими нацистскими чертами и обязательными пивными кружками… И тут же безработный шофер Казимир, их несложная «любовь» с Каролиной и такое же несложное, вполне «одноклеточное» расставание, как в пьесах «новой драмы» (1931 — читай 2009). Все очень похоже.

Демарси-Мота создает мир, атмосферно напоминающий мир «Кабаре» Боба Фосса и одновременно похожий на нынешний. Он эстетизирует среду, по-европейски чисто и очень красиво строит массовые сцены, хоры, переходы, у него крутятся аттракционы, обваливаются на зал с видео-задника американские горки, кружа голову Каролине (Э. Буше), и не возникает вопросов — когда и где происходит действие. Да, это 1930-е, и даже маячит за аттракционами колючая проволока, которую герои пока не замечают. Не знаю, похоже ли это на нынешнюю Францию, но на наши «народные гуляния» с пивом, матом и мелькающими нацистскими рубашками это точно похоже.

Вот уже второй французский спектакль, сюжетно не связанный со Второй мировой, разворачивается в ее «присутствии»: она начнется завтра, а люди пьют и выясняют отношения… Недавно французский же режиссер Рансийяк поставил в Екатеринбурге пьесу Лагарса «Мы — герои», совсем про другое, про бродячую труппу, но по сути, о том же, о приближающейся катастрофе. Вот она, уже в воздухе, а они, герои, не чуют, живут под шансоны Вертинского… В обоих спектаклях все красиво, выверено, но…холодно, не воодушевлено истинной тревогой. Потому не трогает. Кажется, утонченные, работающие «борьбой атмосфер», режиссеры искренне увлечены эстетизацией, а страх их за судьбы мира рационален и политкорректен, не более. Хотя — и не менее.