XIV Международный конкурс артистов балета в Москве

Этот конкурс довольно долго считался истинной балетной Олимпиадой. С 1969 года, когда он прошел в первый раз (золотые медали — у двух французов и четырех советских людей, Михаил Барышников тогда еще был «нашим»), в Москву раз в четыре года съезжалась вся балетная планета. В Большом театре встречались виртуозы-кубинцы и надменно изысканные парижане, регулярно увозили медали раскованные (но свято чтящие технику) австралийцы, и в списке лауреатов спокойно вставали рядом артисты ГДР и ФРГ. В конкурсе отражалась вечная история (соперничество московской и петербургской школ) и обновляющаяся реальность балета (подъем азиатских компаний, зазвавших к себе на работу многих отечественных педагогов).

Арутюн Аракелян и Екатерина Мартинес («Русский балет» под руководством В. М. Гордеева)<.
Фото — архив конкурса.

К концу прошлого века престиж конкурса заметно упал — слишком уж сильное жюри, в котором всегда главенствовали россияне, продавливало «своих». Но все равно приезжали люди из всех балетных стран — пусть они уже не были «олимпийской командой», чей состав решался на уровне правительства, но решительные одиночки являлись в Москву, сражались за медали и любовь публики, а потом мы встречали их имена в топе европейских и американских компаний. XIV конкурс должен был состояться прошлой весной — но помешала пандемия. Его перенесли «на завтра», на следующий год. А на завтра была спецоперация.

На балконе Новой сцены Большого театра, где проходят первые два тура (третий будет на Исторической сцене) водружены флаги 21 страны, и вроде бы всё как всегда. Правда, если приглядеться, то не найдешь ни французского флага, ни датского (то есть, кроме наших, нет древних школ). Но есть Великобритания, Ирландия, Австрия — вот они, полощутся на ветру. Разумеется, нет Украины — то есть этот конкурс оказался лишен того великолепного противостояния последних десятилетий, где в финал выходили питомцы русской (московской или петербургской) школы и выпускники школы киевской — школы, наследовавшей русские балетные традиции (училище в Киеве основано в 1938), но добавлявшей в движения свободу, темперамент и размах. Не один выпускник киевской школы был «утащен» российскими театрами именно после конкурса — можно вспомнить хоть Леонида Сарафанова, хоть Дениса Матвиенко. (Светлана Захарова сменила страну после другого конкурса — «Ваганова-при»). Собственно, с точки зрения артистов конкурс в постсоветское время был гигантской биржей — здесь можно было поднять статус в родном театре или получить выгодное предложение из другого театра, да и просто заработать денег (призы в этом году — от 750 тыс. рублей за третье место до 7,5 миллионов гран-при). Биржа никуда не делась — но состав игроков изменился.

Мария Ильюшкина (Мариинский театр).
Фото — архив конкурса.

Флаги флагами, но если внимательно изучить список конкурсантов в обеих группах (а их две, в младшей соревнуются школьники, в старшей действующие артисты), то становится понятно, что большой массой, именно командой, к нам в этот раз приехала только Монголия. Солисты и премьеры национального театра в Улан-Баторе, никогда ранее не появлявшиеся в Москве, прибыли в Большой и на первом туре поразили качеством выучки, хорошей формой и внимательностью к деталям. «Спящая красавица» у них была «Спящей красавицей», «Лебединое озеро» — «Лебединым озером». Гантулга Нямцерен (учившаяся в Перми) и Даваадорж Оюун (питомец исключительно монгольской школы) бодро летали над московской сценой в «Пламени Парижа», а Мунхжин Улзийжаргал (тоже пермский выпускник) взял в плен большетеатровскую публику Базилем и Зигфридом — его тонконогие принцы (да, цирюльник тоже явно был благородных кровей) транслировали прямо солнечную виртуозность. С другими странами все оказалось сложнее и проще одновременно: практически все их граждане к моменту начала конкурса уже жили в России.

Испанка Екатерина Мартинес (задиристая и веселая Жанна) трудится в подмосковном театре «Русский балет». Ирландец Энтони Остин (вдохновенно игравший в Джеймса из «Сильфиды», но приземлявшийся из прыжков кое-как) служит в Самаре. Бразильцы Аманда Гомес и Вагнер де Карвальо — крепкие профи, не считающие необходимым добавлять в классический текст хоть толику личного отношения — премьерствуют в Казани. Алессандро Каггеджи, итальянец с английским паспортом, в вариации Филиппа призывавший французский народ к восстанию не только танцами, но и яростной мимикой и жестами (ему бы в немое кино), тоже работает в татарской столице. Итальянец из Италии Марчелло Пелиццони, чей Раб поклонялся Медоре (Елена Свинко) с отчетливо горделивой интонацией («не потому что я имущество, а потому что она красавица») ныне обитает в Красноярске. Греческий флаг на фасаде Большого обеспечил служащий в Самаре Михаил Киминос — несмотря на то, что он вылетел с первого тура, его забудут не скоро: красавец, жеманно всплескивающий ручками в холодном и наипараднейшем па-де-де Обера, был похож на человека, пришедшего на чопорный прием в павлиньих перьях. Младшая группа тоже подарила новые флаги: румын Лука Дорош учится в петербургской Академии русского балета (и ученика Николая Цискаридзе всегда можно опознать по танцу: поднявшись в воздух, он не спешит приземляться, будто ему досадно снова вставать на землю), своих питомцев прислали минская школа и — неожиданно — аргентинская школа театра «Колон».

Миу Сибагаки и Джотаро Каназаси (Саратовский театр оперы и балета).
Фото — архив конкурса.

Ну и, конечно, в Москву собрались японцы, давно влюбившиеся в русский балет и переселившиеся в Россию. Невысокий, ловкий, разворачивающийся в воздухе с легкостью шмеля Томоха Тэрада — солист в Екатеринбурге. Ямада Харука, эффектно рисующая в танце злодейку Одиллию, радует зрителей в Улан-Удэ. Лири Вакабаяси, чьей выучкой можно иллюстрировать статью «классический танец» в энциклопедии, танцует в Челябинске (ее партнер, летающий воин Кубаныч Шамакеев, — гражданин Киргизии). Собственно тех артистов, что, преодолевая границы, приехали именно на конкурс, можно на пальцах пересчитать, и (за исключением традиционно сильных визитеров из Южной Кореи) это отчаянные и практически непрофессиональные энтузиасты. София Варела из Парагвая, мексиканец Леонардо Кармона, австрийка Илина Эдер — такое ощущение, что вот ровно ради флагов их к конкурсу и допустили, настолько они выбивались из всех балетных кондиций.

В отсутствие реальной международной конкуренции на первом туре пошел спор между российскими балетными школами и компаниями. Большую команду заявил Мариинский театр — но в последний момент она несколько уменьшилась, Мария Хорева получила травму. В статусе вождя и главной надежды приехала Мария Ильюшкина — и пока что надежды оправдываются. Вместе с Никитой Корнеевым они выбрали на первый тур па-де-де Обера — эту величественную, архитрудную, не связанную ни с каким сюжетом хореографию, где сюжетом становится только виртуозность исполнителей. Ильюшкина, в Мариинском театре поражающая прежде всего своей Одеттой — трансляцией неплаксивого страдания, превращающая «Лебединое озеро» практически в героическую повесть, здесь убрала вообще все намеки на то, что балерина в па-де-де Обера — человек. Ледяная богиня, пугающее совершенство, которой служит находящийся рядом мужчина. (Вообще-то в «Обере» текст задуман как дуэт двух равных героев, здесь этого не было — Корнеев отчетливо пренебрегал эффектностью своего танца, чтобы трюки балерины не имели и шанса на провал). На конкурсе вообще-то не принято вызывать артистов на поклоны, но здесь это правило было нарушено: после выступления дуэта зал аплодировал так, что артисты вынуждены были выйти на авансцену).

Со Сынхен (Корея).
Фото — архив конкурса.

Еще одним примечательным выступлением стало соло Анастасии Смирновой из Михайловского театра: взяв вариацию Дианы из па-де-де Дианы и Актеона, сочиненного Агриппиной Вагановой в 1935 году, она не стала играть в имперский балет, но воспроизвела текст в спортивном стиле. И вдруг все встало на свои места: балет повел диалог не с балетом, но с окружающим его временем, на сцене была комсомольская богиня, а не Диана. Девушка скорее с винтовкой, чем с луком — но девушка виртуозная, азартная, правильно уверенная в себе. Смирнову публика тоже вытребовала на поклон — что совершенно естественно. В младшей же группе соревнуются сразу несколько учениц Академии русского балета — и все они, просто не заметив преграды между первым туром и вторым, решительно отправились дальше. Кого-то из них мы наверняка увидим в числе победительниц.

Эффектную команду прислала Пермь — и артисты в старшей группе, и ученики. В старшей группе соревнуются Георгий Еналдиев (темперамент, выучка, чувство колорита в вариации из «Гаянэ») и Кирилл Макурин (изысканно-принцевый Базиль, к несчастью, упавший на ровном месте. Во второй тур он прошел, но шансы на награду снизились), а в младшей — две воздушные девицы, Валерия Кузнецова и Дарья Чугунова. Поставь две их вариации рядом — и даже дилетант сформулирует, что такое пермская школа: огромное внимание к линии танца, легкость, почти бесплотность танцовщиц, отсутствие имперского пафоса. Игра лицом запрещена, все — и страдание, и торжество — выражает только хрупкое движение. Якутск отправил своих посланцев только в младшую группу, но эта парочка замечательна — Алисия Пак в роли Лауренсии точно способна поднять на восстание деревню, а Иван Одинцов чтит традицию сдержанных благородных принцев.

Среди других конкурсантов в первом туре непременно следует отметить дуэт из Новосибирска — Анастасия и Артем Пугачевы смогли в напряженной атмосфере соревнования словно закуклиться от всех конкурсных страстей, и в одном дуэте Жизели и Альберта сыграть ту историю любви, что вот уже двести лет приводит людей в театр. Жизель таяла, растворялась в руках партнера, была, казалось, действительно невесома как привидение — а Альберт убаюкивал ее, держал без малейшего напряжения, будто облако обнимал. Из красноярской команды наиболее эффектно выступил Георгий Болсуновский — у артиста вроде бы героического амплуа неожиданно мягкие, точные завершения поз. Романтический порыв (так ценимый зрительницами) есть, но он не отменяет уважения к старым правилам классического танца.

Алессандро Каггеджи и Мана Кувабара (Татарский театр оперы и балета).
Фото — архив конкурса.

Большой театр в этом году команду выставлять не стал — на конкурс вышел только солист Дмитрий Смилевски (его Дезире стал чуть чопорным английским принцем). Должна была еще участвовать многообещающая солистка Елизавета Кокорева — но ей помешала травма. В целом понятно, что Большой не считает необходимым собирать урожай конкурсных наград — и сдается мне, что это тот самый синдром Большого — «мы сами награда», что порядком мешает здоровой жизни театра.

После первого тура из конкурса вылетели 16 человек из старшей группы и 6 из младшей. Среди старших пострадали артисты из Нижнего Новгорода, Сыктывкара, Имперского балета Таранды, Бурятского балета, Башкирского балета, Чувашии, Музыкального театра имени Станиславского и Немировича-Данченко и Детского музыкального театра имени Сац. По-настоящему жаль лишь посланницу Узбекистана Лолу Исокову — у нее получилась нежная и задумчивая Жизель. Но, видимо, этого мало в соревновании, где надо быть быстрее, выше и сильнее.