Петербургский театральный журнал
Блог «ПТЖ» — это отдельное СМИ, живущее в режиме общероссийской театральной газеты. Когда-то один из создателей журнала Леонид Попов делал в «ПТЖ» раздел «Фигаро» (Фигаро здесь, Фигаро там). Лене Попову мы и посвящаем наш блог.
16+

8 февраля 2016

ГРУЗ 2015

Сегодня на фестивале «Пять вечеров» спектакль «Победители» Томского ТЮЗа по прозе Светланы Алексиевич. О нем у нас текст Оксаны Ефременко, опубликованный в военном номере ПТЖ № 80.

«Победители. Голоса войны».С. Алексиевич.
Томский ТЮЗ.
Режиссер Дмитрий Егоров, художник Константин Соловьев, режиссер мультимедиа Наталья Наумова

Проломленная взрывом белая стена, обнажившая темно-красную кирпичную кладку, а за ней — пианино, на фоне крушения еще более хрупкое и элегантное, — вот первый художественный образ спектакля «Победители». Неестественное соединение лиричности и катастрофы предопределено материалом: в основе спектакля книги-документы Светланы Алексиевич «У войны не женское лицо» и «Цинковые мальчики». Эти тексты, опубликованные в перестройку миллионными тиражами, были результатом гласности, наряду с «архивной революцией» конца 1980-х годов, и уже не раз становились поводом для постановок, начиная с режиссерских опытов А. Эфроса и Г. Тростянецкого. Томский спектакль по книгам Алексиевич — диптих о советских войнах. В первой части — голоса участниц Великой Отечественной войны, пулеметчиц, снайперов, медсестер, летчиц. Во второй — отклики матерей и жен воинов Афганистана, воспоминания самих афганцев. Короткие рассказы-зарисовки, осколки индивидуального опыта, противопоставленные смысловым шаблонам государственной идеологии. В них возникает не парадный образ великих битв, а частная, малая история, в которой и сохранилась истина. Правда эта женская — в деталях, мелких подробностях: букетик фиалок, прикрепленный на штык… ненависть к мужским трусам и сапогам большого размера, которые пришлось носить все четыре года войны… нелепый сладкий стол с десятью тортами, устроенный на проводы сына в Афган… То, что не принято вспоминать в «мужских» книгах, и то, что тем более не является частью официального канона восприятия наших сражений и побед.

«У войны не женское лицо» — своего рода хроника событий в лицах, к ней нельзя ничего прибавить, из нее нельзя вымарать неудобное, негероическое. Именно правда и самодостаточность смыслов увлекают режиссера Дмитрия Егорова и ведут по пути монтажной композиции. Вспыхивают короткие монологи-истории девчонок, внезапно столкнувшихся с войной, — их играет молодая часть труппы Томского ТЮЗа, для которой это — очевидный опыт распознания и осмысления вроде и знакомого, но совершенно неведомого и потому по-особому личностно проживаемого образа Великой войны. Настойчиво, с упорством актрисы и их юные пятнадцати- и шестнадцатилетние героини стремятся к войне, потому что не могут остаться в стороне, хотят защитить и отстоять свою землю. Их, как и положено, не берут в армию, но находятся лазейки — и вот уже сбриты косы, а в руках винтовки. И одинокие голоса собираются в хор, объединенный лейтмотивами «нельзя отступать», «ни шагу назад».

Сцена из спектакля.
Фото — Я. Бушов.

Пафос максималистской риторики переламывается ужасом, страхом и отчаянием первых встреч с войной. Запах крови, хруст костей в рукопашной, необходимость перегрызать сухожилия раненых собственными зубами — эти воспоминания рисуют картины ада, иначе не назовешь. Вот под мерные звуки метронома молчаливые мужчины разбирают и уносят в кроваво-бордовую топку одинокое пианино. Эта история драматического превращения пространства, предметов во что-то иное, им не свойственное, как и метаморфоза девушек, ментальная и физическая (даже родная мать не узнает), разворачивается на фоне документальной кинохроники, смонтированной режиссером мультимедиа Натальей Наумовой. Вверху на экране — километры обозов, людей, как будто затягиваемых снежной вьюгой в черную дыру заэкранного пространства, из которого не возвращаются. И вдруг неожиданно — бюргерское царство: молодые немецкие солдаты играют в снежки, сбивая игрушечные мишени, им весело и легко. Они как будто из другого повествования — сказочно-фантастического, по-зимнему стерильного, не запятнанного смертью и убийствами. В контраст идиллической картинке — ставшие взрослыми героини умываются землей, как будто совершают обряд очищения. В этом архаическом жесте явлена их природная, непобедимая никакими мужскими игрищами устремленность к иному женскому существованию, их органический «запас прочности» человеческого, несмотря на все ужасы испытаний.

В финале первого акта война еще раз показывает свое неженское лицо, но уже постфактум — в мирной жизни. Клокочущее поле битвы превращается в стандартную советскую коллективную душевую — не то в больнице, не то на заводе, не то в тюрьме. Но нигде не находится солдаткам места: для тыловых они чужие и уж больно подозрительные — проведшие четыре года в мужских окопах. Война преследует и не отпускает, от нее не дают очиститься. Как знак этого — выход спектакля за рамки сцены: даже в фойе во время антракта звучат и звучат голоса войны — от нее никуда не деться.

Второе действие по «Цинковым мальчикам» меняет притчевый язык первой части на достоверность и неподдельность документального театра. И здесь не избежать ассоциаций с современностью. На киноэкране мир уже стал цветным и громогласно заявляет о себе песней Софии Ротару: «Я, ты, он, она — вместе целая страна». Мажорная мелодия славит наши просторы и горы, а картинка демонстрирует набор всех идеологических штампов: радостные пионеры, многотысячные демонстрации на Красной площади — одним словом, «родина моя» брежневской эпохи. А меж тем на фоне этой упоительной позднесоветской риторики начинается афганская война — странная, никому не понятная, совершенно другая, нежели война 35-летней давности. Женщина здесь также первая скрипка, но в другой мелодии — материнской (и в исполнении опытной части труппы). И если в первой части женщина утверждает свое право на героизм, подвиг, на служение родине, то часть вторая — это ее попытка добиться права иного рода — на информацию, элементарную правду, на помощь искалеченным войной детям-солдатам.

Сцена из спектакля.
Фото — Я. Бушов.

Как сегодня телеэкранная жизнь и действительность существуют в параллельных реальностях, так и в спектакле Егорова задорный Эдуард Хиль, воспевающий псевдоромантику военных приключений, возникает встык с невероятной и насущной для нас афганской историей. Срочников якобы посылают на целину для уборки хлеба, а привозят в Ташкент для отправки на службу в республику Афганистан — «в самолет нас грузили, как ящики, нас забрасывали в железное пустое брюхо». И здесь возникает явная и непреодолимая граница в отношении к двум войнам — самих персонажей, мира, который посылает их на войну, и послевоенного общества. Юные солдатки первой части жаждали защищать родину, жертвовали собой, пусть и не всегда находя понимание у окружающих, но они совершали свои подвиги по императивному закону. Цинковые мальчики, как и все остальные, были обмануты на каждом шагу и поэтому практически были обречены на войну, послевоенные душевные и физические страдания, равнодушие со стороны общества. Их безысходный рефрен — «раз послали, значит надо», «надо, так надо» — обрывался так же обреченно — тайными похоронами и могилой без надписи. Как и прежде, они доверяли государству, но оно не отвечало им тем же.

Афганская война в спектакле Егорова — это еще один этап взросления советского человека — взросления единичного, индивидуального, возникающего словно инсайт, поскольку происходит оно в условиях дезинформации и пропаганды. Взросления — потому что вместо ног у тебя культи, потому что сын убил твоим кухонным топориком человека, потому что ты — жертва политической ошибки и о тебе предпочитают забыть. А чтобы другие предназначенные на слом не думали и не задавались вопросами, почему советский солдат самый дешевый солдат в мире, — с экранов льются и льются агитки, агрессивные и все более циничные: о прелестях службы в ВДВ, о врагах-капиталистах и прочих «вечных» темах.

Сцена из спектакля.
Фото — Я. Бушов.

Сами же солдаты воевали под совсем другими знаменами: «совесть — это роскошь для десантника», «мы большая, сильная и морально здоровая армия». Жертвами пропаганды становятся все — это доля обыденной жизни каждого, один из кадров в мелькающей и ускоряющейся кинохронике аттракционов, ЗАГСов, демонстраций, катков, роддомов. Так же и рассказы начинают сменяться, ускоряя темп, но рискуют превратиться в дурную бесконечность. Герои впрямую обращаются в зал, как бы желая проговорить, поведать истинный ход событий, в ответ им только голос Пугачевой «А знаешь, все еще будет…», но в ее «будет» очень сложно поверить. В этой части спектакля, когда, казалось, все темы уже заданы и проговорены, когда возникает ощущение повтора смыслов, постановщики вдруг находят еще один — финальный — ракурс истории. Вместе с песней «Гляжу в озера синие» в исполнении Людмилы Зыкиной вновь возвращается тема женщины-матери, но в другом масштабе — родной земли, Родины. На сцене молча появляются все актеры: их лица обращены не в себя, не к зрителю, как ранее, а к образу на экране — непарадной, деревенской, зовущейся Россиею стране из детства. Это своего рода коллективное переживание любви к общей матери — любви, которая предопределена и не изживается, несмотря ни на что. Это патриотизм, который осознается только в таком молчании.

Последний монолог парня в голубой спортивке — еще один шаг в наше время. Он уже как будто из другой эпохи — из 90-х: говорит отрывисто и делово, не стесняясь в выражениях и не скрывая правды об афганском братстве. В его словах и проговаривается тот самый странный российский патриотизм: «С этой страной воевать нельзя — трупами забросаем; мясо оно и есть мясо». Страшная, причудливая смесь отчаяния и гордости, безысходности и удали. Его рассказ — мостик между сознанием советским и постсоветским, между идеологией социализма и риторикой управляемой демократии, граница между которыми стала практически неощутима, а порождения пропаганды идентичны до мельчайших подробностей. Его рассказ не точка, а многоточие, задающее предопределенность того, что голоса войн последних десятилетий тоже рано или поздно, но прозвучат.

Комментарии (0)

  1. Кирилл Балберов

    Бывает, что после театра нечего сказать. Любое слово, по сравнению с увиденным, кажется ничтожным. Начинаешь выдавливать. Пытаешь анализировать. Пишешь «Это был один из самых сильных спектаклей», а потом стираешь, потому что думаешь – а что такое «сильный спектакль». И почему один из? А какие другие? А, может, вообще самый сильный? И все слова не те.
    Спектакль «Победители» Томского ТЮЗа поставлен по собранным Светланой Алексиевич документальным свидетельствам о Великой Отечественной и Афганской войнах. Если документальный театр и должен быть, то он должен быть таким.
    Часто театр пытается выдавить из зрителя слезу. Этот прием освоить не трудно – его знают все режиссеры Голливуда. Важно в нужный момент включить подходящую музыку, поиграть светом, правильно выстроить сцену – и готово.
    Куда реже – когда материал, актерская игра и режиссура такова, что слезы непроизвольно катятся весь спектакль.
    Три часа прошло, как спектакль кончился, а я все думаю: да ну, может, это все фигня – про режиссеров, про актеров, про материал. Может, я преувеличиваю? Может, слезы катятся потому, что это просто военная тема, а военная тема не может быть иной. Она обязана трогать. Ведь не бывает так, чтобы про войну – и отстраненно. Ведь это все проходило через наши семьи, через семьи наших друзей.
    Но нет. Про войну много ерунды, особенно к датам. И много фальши. Много, но не тут.
    Более военного спектакля трудно придумать. Но именно поэтому этот спектакль оказался самым антивоенным. Он показал все ужасы войны. И, конечно же, он не про историю. Он про нас, про день сегодняшний. Он ровно про то, что происходит за дверьми театра, на улице, в транспорте, на кухнях, в телевизоре. Слишком очевидны параллели, хотя нет никакого намека. Вообще ни малейшего.
    Спектакль «Победители» на сцене Томского ТЮЗа поставил петербургский режиссер Дмитрий Егоров. Постановка была представлена 8 февраля в рамках XII Володинского фестиваля на сцене Театра на Литейном. Спасибо!
    В спектакле занято десятка два актеров. Выделю только одну – Светлану Гарбар. Ее игра меня тронула особенно. Во время одной из сцен во второй афганской части она вышла с девочкой лет четырех. По-моему, с дочкой. И эта девочка спрашивала «А где папа?» А папа умер.
    «Ой, только бы войны не было», – это цитата из Володина. Дома выпили. За это.

  2. Татьяна

    Я никогда не хотела ничего писать. Не умею. Но после вчерашнего вечера очень захотелось, чтобы хоть несколько процентов смотрящих телевизор, и имеющих убеждения сограждан увидели этот спектакль. Может быть тогда они вспомнят, что такое война.

  3. Сергей

    Я читал «У войны не женское лицо». «Цинковые мальчики» не читал. «У войны не женское лицо» — книга ошеломляющая. И материала в ней хватит на 10 спектаклей. Совершенно непонятно, для чего в одном спектакле использовать две книги. Получилось два разных спектакля — и, на мой взгляд, не получилось единого целого.
    Также, решительно не одобряю появления на сцене маленькой девочки. Получается, что ребенок был использован в качестве одного из режиссерских приемов, для придания большей трогательности эпизоду.

  4. В. К.

    Все лаконично и точно. Егоров в первом акте «У войны не женское лицо» делает некое продолжение «Прощание славянки» (сценическая версия Д. Привалова по роману В. Астафьева «Прокляты и убиты»). Молодежный театр Алтая (Барнаул). http://ptj.spb.ru/…/director-school-59/proshhanie-slavyanki/ Зная тот спектакль, понимаешь в какие моменты режиссер соединяет два разных материала. Первый акт невероятно музыкален, композитор Настя Хрущева создает нервно паралитический заполняющий звук. Второй акт «Цинковые мальчики» жестоко актуален. Смотрел спектакль, думал про патриотизм. Второй акт это вызов ура-патриоту. Знает Егоров как найти еще живое место и спросить. Вы забыли? Вы этого хотите?

Добавить комментарий

Добавить комментарий
  • (required)
  • (required) (не будет опубликован)

Чтобы оставить комментарий, введите, пожалуйста,
код, указанный на картинке. Используйте только
латинские буквы и цифры, регистр не важен.

 

 

Предыдущие записи блога