В мире есть люди, которые, в отличие от других, всегда незримо для глаз, но отчетливо уловимо сердцем или еще непонятно каким чувством − вибрируют! Эта вибрация заставляет тебя быть не просто собраннее и внимательнее, но прежде всего свободнее и счастливее! Такой человек − мой Учитель и удивительный, неповторимый художник − Генриетта Яновская! Мне сегодня счастливее жить и чуть легче справляться со всеми трудностями, потому что в мире я слышу вибрацию ее неповторимого голоса, сердца, человеческого таланта! С днем рождения, любимая Учитель!

Конечно, Генриетта Яновская − самый ленинградский главный режиссер Москвы. Именно ленинградский. Что интересно, я сразу это почувствовал при первой же нашей встрече. Помню, спросила, а где я жил в Ленинграде, не родственник ли Якова Гордина? Так эта незримая связь с родным городом, с Ленинградом 70-х, где Гета Яновская, выпускница и звезда Товстоноговского курса, была несомненно одной из самых ярких и пленительных красавиц, была центром притяжения целого поколения представителей так называемой параллельной, неофициозной творческой элиты, стала для меня на долгие годы спасительной и вдохновляющей. Бродский, Довлатов, Герман для нее не просто выдающиеся личности, а люди ее круга, близкие по духу. Именно в те годы, наверное, сформировались и ее гражданская позиция, и обостренное чувство несправедливости, и непримиримость к фальши и официозу. Да, многие из поколения 70-х оказались ненужными и выдавленными из города или страны. Яновскую приняла Москва, как ни странно. Да, был целый ряд нашумевших постановок в Ленинграде, но расцвет случился именно здесь, в столице.

Вот уже почти 35 лет она руководит Московским ТЮЗом, где я имею счастье работать. И на протяжении этих лет я вижу, какой неимоверный груз она несет на своих плечах, и как буквально каждый день ей приходится вступать в бой, как уже не хватает сил, как упрямо и бескомпромиссно она выстраивает свою судьбу и судьбу своего театра. И вот уже много лет театр Яновской и Гинкаса остается в десятке лучших театров страны. Значит, все не зря. Но о Гинкасе как-нибудь в следующий раз (благо, скоро будет повод). Конечно, цифры внушительные, и хочется пожелать сил и здоровья Генриетте Наумовне на долгие годы, потому что артисты ее очень любят и ждут встречи, и впервые за долгие годы мы не соберемся вместе в ее день рождения в ее кабинете! А осенью мы обязательно отметим и 100 лет Московскому ТЮЗу, и юбилей его главного режиссера. Очень на это надеюсь!

Пять лет назад, к 75-летию Генриетты Наумовны я написала текст. Его можно прочесть. Он ей тогда понравился, а это ужасно важно: такое детское волнение, когда тебе звонит Яновская и что-то говорит… Сразу превращаешься во второкурсницу на балконе ДК Дзержинского на гастролях Красноярского ТЮЗа и на спектакле «Плутни Скапена»…

За пять лет с того текста мало что изменилось, и это прекрасно: Яновская по-прежнему стоит у руля театра и иногда выпускает спектакли. Конечно, «всепожирающий Хронос» действует , и никто от него, заразы, не может ускользнуть, но Яновская стойко сопротивляется предлагаемым, сохраняя твердый ум, твердую руку и несгибаемую позицию. И ее присутствие в нашем театральном мире дает цементирующую уверенность: еще не все сдвинулось со своих мест, еще есть Гета, которая и скажет — не смолчит, и чаю в кабинете даст, и ответит резко, и не простит, и простит…

Я всегда помню ее совет «сидеть в лавке». Давно как-то сидели в МТЮЗе, я жаловалась на то, как трудно центровать дело, как все расползается (журнал, естественно). И она тогда сказала, что настоящие мануфактурщики сами сидели в лавке и торговали своим товаром, и тогда все продавалось, развивалось и двигалось. «Сидите, Марина, в лавке. Я вот сижу».

Я сижу, Генриетта Наумовна, я тку и торгую этой мануфактурой. И часто думаю о Вас. Беру с полки Вашу с Гинкасом книгу, вспоминаю «Стеклянный зверинец» и «Трамвай „Желание“» (никто не ставил Уильямса так, как Вы), о Вас мы недавно говорили с Игорем Гординым для № 100 нашего журнала. И мечтаю я только о том, чтобы ваш театр выписал уже, наконец, эту самую «мануфактуру» − этот «Петербургский театральный журнал», хотя бы начиная с № 100.

Здоровья Вам и процветанья Вашей «лавке». Только сидите (в хорошем смысле)!

Была бы на Моховой — заглянула бы в вашу давнюю аудиторию и представила Вас в «Людях и мышах» − с этими волосами и ногами… Это, поверьте, не так трудно, когда видишь Вас. Ничто не исчезает.

С юбилеем!