В большинстве театров Петербурга сезон завершен. Потому мы рассказываем о премьерах, которые мы «забыли» описать.

«Путешествие Алисы в Швейцарию». Л. Берфус.
Театр-фестиваль «Балтийский дом».
Режиссер Алексей Серов.

Чего вы боитесь больше ‒ жизни или смерти? Этот вопрос покажется абсурдным, диким большинству людей, но не большинству героев спектакля режиссера Алексея Серова «Путешествие Алисы в Швейцарию», поставленного в ноябре на Малой сцене Театра-фестиваля «Балтийский дом». Рискну предположить, что зритель, приходящий на «Путешествие Алисы», — зритель особый, которого волнует размышление на эту тему. Надо решиться — посвятить свой свободный вечер спектаклю, в афише которого написано, что его главное действующее лицо — неизлечимо больная женщина, а тема — эвтаназия.

Спектакль не рекомендован к просмотру лицам моложе 18 лет, и это очень правильно, хотя стоило бы добавить еще: «Не просто для взрослых, а для очень взрослых людей и тех, кто стремится стать еще взрослее и мудрее». Современный швейцарский драматург Лукас Берфус не побоялся в своей пьесе проникнуть в самую глубину этого страшного, запутанного и еще пока никем не разрубленного узла. В нашем мире происходят разные процессы, прямо на глазах рушатся одни моральные устои и создаются новые. Меняются уголовные кодексы. Предлагаются, а иногда и навязываются немыслимые прежде нормы поведения. Перемены становятся поводом для споров-разговоров, публичных дискуссий и шоу на телевидении. Легко представить себе, что зрители после «Путешествия Алисы» не разойдутся кто куда, а получат возможность высказать свое мнение об увиденном на сцене, о своем жизненном опыте. Наверняка это будет интересный и насыщенный разговор. Наверняка любому из тех, кто только что посмотрел спектакль, будет что сказать.

Сцена из спектакля.
Фото — архив театра.

Но не спешите, не спешите высказываться до того, когда увидите все, что приготовили для вас артисты «Балтийского дома», потому что постановка выходит за рамки медицинской проблемы. Еще важно помнить, что термин «эвтаназия» в реальности трактуется двояко, разница между двумя трактовками отличает преступление от пока еще непонятной, трудно объяснимой, трудно разрешимой медицинской ситуации. Эвтаназия в том виде, в каком ее проповедует Густав Штром, швейцарский врач в исполнении Валерия Соловьева, в Швейцарии не практикуется. Густав Штром искренне убежден, что неизлечимому больному, физически страдающему человеку надо помочь решиться на добровольный уход из жизни, то есть совершить самоубийство с помощью врача, с его собственной помощью. В Швейцарии же под «эвтаназией» понимают случай, когда жизнь может еще поддерживаться в человеке-растении с помощью медицинских препаратов, вливаний, но врачи умывают руки и оставляют больного на милость естественного хода вещей. То есть, когда больного просто отключают от всех приборов и не мешают его уходу. Штром же горит желанием помочь своим пациентам уйти… Но эвтаназия во втором, убивающем, смысле тоже уже существует в мире и в некоторых, пока еще исключительных, странах-случаях разрешена законом. Может ли подобная практика стать легальной и в той же Швейцарии, еще в какой-то стране? В нашей стране, где сейчас запрещена законодательно? Тема для дискуссий. Острота проблемы сообщает театральному зрелищу публицистичность, глубина постижения, когда за артистами интересно наблюдать и все переживаешь вместе с ними, — сообщает спектаклю человечность, художественность.

В. Соловьев (Штром), Н. Парашкина (Алиса).
Фото — архив театра.

Вот на сцене двое: мать и дочь, Лотта и Алиса Галло (Наталья Попова и Наталья Парашкина). Их отношения настолько узнаваемы! Какая мать не узнает себя в этих привычных столкновениях с собственным бесконечно любимым, бесконечно близким и одновременно столь же бесконечно далеким дитятей, когда оно уже считает себя безнадежно выросшим и не нуждающимся в родительском руководстве! Только редкая счастливая мать. Здесь — как всегда… Мать ищет, чем может помочь дочке, готова все для нее сделать, дает мудрые советы, но… взрослые дети, как правило, перестают слышать и слушать, прежде всего, своих любящих родителей.

Поколенческий барьер.

Вот на сцене другие двое: мужчина и женщина, Густав Штром и его пациентка, та же Алиса Галло, разве их история чисто медицинская? Старые, как мир, отношения мужчины и женщины… Она его полюбила. Он чувствует к ней влечение. Они такая прекрасная пара, пусть даже это происходит где-то над пропастью, где-то между жизнью и смертью, так что же? Разве время измеряется только линейно? За несколько счастливых мгновений можно пережить больше, чем успевает пережить несчастливый одинокий человек за длинную скучную жизнь. Но Густав не из тех, кто готов принять такой подарок от жизни. Сейчас не вспомнить, звучит ли в спектакле слово «малодушие»? В спектакле вообще много чего звучит. Это и разнообразная музыка, и разговоры о жизни и смерти, исповеди… Имеют значение даже голоса актеров, так они созвучны друг другу и так друг с другом перекликаются или спорят с чисто звуковой своей стороны. У Алисы голос чуть хрипловатый, утративший краски. У Густава — благородный, теплый, сочувствующий, внушающий доверие… Почему же Густав (ведь его даже лишают за смертельную практику лицензии врача) так упорно стремится «помочь» еще одному пациенту, еще одной пациентке? Так стремится «помочь» женщине, которая его явно привлекает?

Сцена из спектакля.
Фото — архив театра.

Неужели надо пройти через что-то непоправимо ужасное, чтобы понять весь его ужас? В Густава можно влюбиться, так происходит не только с Алисой, но и с медсестрой Евой (Даша Степанова), которая вначале тянется к Доктору Смерть, а в конце бежит от него без оглядки. Простая, слегка грубоватая, честная девчонка, действительно стремящаяся всегда исполнять свой долг. С Густавом интересно разговаривать, ему хочется поведать что-то личное, помочь хоть в чем-нибудь… Еще один его пациент, Джон (Игорь Мосюк), то решается на добровольный уход, то находит вескую причину для отсрочки, но он явно ищет в Густаве просто понимающего собеседника: ах, было б только с кем поговорить! А хозяина съемной квартиры, где происходят убийства (давайте называть вещи своими именами), Вальтера (Леонид Михайловский) то пробирает праздное любопытство, то пробивает на исповедь. Может быть, чтобы избежать чего-то непоправимо ужасного, надо просто дать человеку выговориться?

Все точки над «i» в спектакле не расставляют, но опыт совместного для артистов и зрителей проживания этих нескольких человеческих историй бесценен. Спектакль «Путешествие Алисы в Швейцарию» относится к тем, которые прямо влияют на психику, меняя ее и побуждая стать тоньше. Что движет Густавом, так до конца и останется тайной, но в какой-то момент чувствуешь, что он при всех своих возможностях и внешней привлекательности намного слабее любого из пациентов и окружения. Густав малодушен и проецирует это качество на своих потенциальных клиентов, побуждая их в минуту слабости сделать шаг в сторону конца. А дальше происходит то, что происходит.

Чего вы больше всего боитесь — жизни или смерти? Неверно поставленный вопрос. Больше всего бойтесь малодушия в себе, оно способно сделать отвратительным как то, так и другое. Не страшитесь ни жизни, ни смерти. Страшитесь малодушия.