«F. Жюли». По пьесе А. Стриндберга «Фрекен Жюли».
Такой театр.
Режиссер Сергей Азеев, художник Ник Хамов.

«Фрекен Жюли» считается программным произведением натуралистической школы. Стриндберг считал, что в характеры своих героев вложил множество современных ему типов людей, а значит, каждый может узнать себя или знакомого в кухарке, лакее и госпоже. Сергей Азеев в «F. Жюли», напротив, уводит своих персонажей в совсем иной мир.

В начале спектакля мы видим на заднике проекцию: заряд батареи от какого-то устройства, или колонка с жизнями, которая постепенно набирается от 1 до 100 процентов. Позже колонок становится три, своя на каждого персонажа. Там же появляются разноцветные деревья, словно возникшие из модной RPG. Знакомство с действующими лицами происходит в танцевальной зарисовке, движения их походят на нанесение грима, но только автоматическое, не живое. «Для нас любовь — игра!» — говорит Жан в одной из сцен пьесы. В спектакле эта реплика буквализируется: любовь здесь — игра компьютерная.

Сцена из спектакля.
Фото — О. Васько.

Спектакль разбит на 27 эпизодов-уровней, каждый из которых имеет свое название. Какие-то длятся буквально пару реплик, какие-то более развернуты. Названия характеризуют одного из персонажей или формулируют тему сцены. Правда, несмотря на три колонки с жизнями в игре участвуют только двое — Жан и Жюли. Кристина наблюдает со стороны.

Жан Виталия Гудкова статичен. В первой половине спектакля часто мы видим его во фронтальной мизансцене, со взглядом поверх голов зрителей. При этом есть моменты выходов из статики. Когда Жюли просит его поцеловать туфельку-кроссовку, Жан запрыгивает на стол и резкой, паучьей походкой на четвереньках быстро преодолевает расстояние. Или танец с Жюли, который походит на алкотрип в ночном клубе и вместе с тем точно выверен до каждого поворота головы и касания рук. Его движения передают внутреннюю энергию персонажа.

Жюли — Варвара Щербакова — полный антагонист Жана. Она выбегает и бросается на руки к лакею, словно кукла, застывая в балетной позиции. Плавность движений Жюли часто переходит в заторможенность, что делает ее похожей на игрушку, у которой садится батарейка. К финалу это, собственно, и случится — фрекен Жюли окончательно потеряет желание и энергию для продолжения игры.

Поначалу правила просты и диктуются только названиями эпизодов. Жан выполняет любые требования госпожи, по ее хлопку запрыгивает на стол, целует туфельку-кроссовку, подносит напитки. Жюли позволяет себе кокетничать со слугой, даже когда видит рядом его девушку, а Кристине остается только молча наблюдать. На экране загорается: «Робкий», и Жан отказывается переодеваться при госпоже; «Обманутый» — слуга целует фрекен и получает пощечину.

Сцена из спектакля.
Фото — О. Васько.

Но вот Жан устал уворачиваться от хозяйки, и они целуются. Актеры извиваются на столе, изображая любовную агонию. Над ними загораются длинные продолговатые лампы, которые прикреплены к черной крупной решетке, нависающей над сценой. Кристина (Ольга Семенова) с экрана под ритмичную музыку произносит текст, суть которого сводится к тому, что первый секс для девушки — это всегда боль, и только потом удовольствие. Через пару минут музыка обрывается, а на экране — вид сверху на стол, где лежат фрекен и лакей.

Несмотря на модную упаковку — танцы под 16-битный дабстеп (хореограф Полина Митряшина) и работу видеохудожника Марии Амеленковой, — спектакль по своей сути текстоцентричен. Большую часть времени мы видим традиционное, психологически простроенное общение актеров между собой, которое немного не вписывается в виртуальный стиль постановки.

На экране вдруг возникает таймер: 11 минут до катастрофы, приезда отца Жюли. Отсчет то сопровождает героев в реальном времени, то резко ускоряется или замирает. Но Жюли вовсе не до часов, она пытается понять, почему Жан стал вести себя так, будто он выше ее. Теперь уже фрекен по хлопку лакея исполняет требуемые движения. Слуга же позволяет себе явное хамство: «Плебей всегда остается плебеем, а шлюха — шлюхой!» Таймер хоть и неровно, но движется к нулю. Жюли в истерике спрашивает: «Вы что, не хотите умереть со мной?» — на что Жан остроумно отвечает, что не хотел бы умирать вообще. Внезапно возникает страшно скрежещущий звук, источником его оказывается механизм, при помощи которого опускается решетка с лампами. Теперь в игру вмешивается Кристина. Она старается дотянуться до своего жениха, но они оказываются на разных сторонах решетки, а потому приходится просто спрашивать: «Вы с ней выпивали?» «Да!» — отвечает Жан, в то время как позади появляется нагая Жюли. Кристина уходит, видимо, осознавая, что ей здесь уже ничего не изменить.

Сцена из спектакля.
Фото — О. Васько.

На замерших часах 41 секунда. В руках Жюли подушка, на которую обращает внимание Жан. «Это чижик», — робко произносит девушка. Реакция молодого человека предсказуема: птица — это лишняя проблема. «Убей его. А потом убей и меня». Жан резко выхватывает «чижика», отходит и разрывает его, рассыпая перья по полу. Это последняя капля, Жюли остается только смерть.

В финале фрекен произносит свои последние фразы медленно, будто боится кого-то спугнуть, а потом резко проводит пальцем по своей шее. Там остается черная полоса. Через несколько фраз Жан делает то же самое, и они медленно укладываются на стол. Кажется, что это конец, но тут появляется Кристина. Она дотрагивается до голов Жюли и Жана — на экране тут же загорается колонка с жизнями из начала спектакля. Снова она доходит до 100%. Будто бы загрузили сохранку и продолжили уровень с трудного места.

Возможно, закольцованная форма спектакля говорит нам о возможности что-то повторить или обреченности на постоянное воспроизведение одной и той же ситуации. Жаль только, что в жизни нельзя загрузить сохранку и пройти уровень заново. Или не пройти.