«№ 13D». Р. Куни.
МХТ им. А. П. Чехова.
Режиссер Владимир Машков, художник Александр Боровский.

Не надо преувеличивать разницу между столичной и провинциальной публикой. Она не так велика, коль скоро речь идет о любви к комедии. В качестве эталонного доказательства этой не слишком веселой, несмотря на комедийный повод, мысли так и просится пьеса Рэя Куни «№ 13», без которой наши театры ну просто жить не могут. В любом уважающем свою кассу театральном коллективе России, где к тому же есть артисты, умеющие играть комедию положений, это произведение идет годами, купаясь в аншлагах. И никаких, пожалуйста, «фи!». В МХТ имени Чехова спектакль Владимира Машкова «№ 13» шел с немыслимым зрительским успехом ровно 10 лет. Евгений Миронов, игравший Пигдена, незадачливого секретаря помощника премьер-министра, в это время уже воплощал на сценах и на экранах героев Гоголя, Достоевского, Шукшина, но при этом скакал по сцене МХТ с «трупом» наперевес, щурил «близорукие» глаза, лазил в окно, прятался в стенном шкафу… Получал ли он, а также Авангард Леонтьев (Уилли, помощник премьер-министра) от этого процесса одинаковое удовольствие все эти 10 лет, сказать трудно. Хотя, знаете, очень может быть, что и получал, потому что, как ни крути, а комедия положений — зверски театральное дело, исконное-нутряное-природное, можно сказать. Сидит этот инстинкт в артистах, хоть тресни! А уж зрители-то как любят такое смотреть, и говорить нечего! И никаких «фи!», повторяю, не надо. Спустя год после своего рождения мхатовский спектакль был даже номинирован на «Золотую маску», что вызвало небольшой скандальчик в профессиональной среде. «Это как? — вопили одни. — Коммерческий спектакль, и на национальную премию?» «А вот так! — парировали другие. — Не в том дело, коммерческий — некоммерческий, комедия — интеллектуальная драма, а в том, как это сделано — хорошо или плохо.

И. Верник (Ричард Уилли), С. Дружников (Ронни).
Фото — Е. Цветкова.

«№ 13» Владимира Машкова был сделан хорошо. Легко, изобретательно, со вкусом. Сценография Александра Боровского с клетчатыми «шотландскими» обоями, с роскошными «хрустальными» люстрами и множеством спецэффектов, когда все искрило, взрывалось, с грохотом падало, внезапно открывалось (за эффекты отвечал ныне покойный мастер иллюзионных трюков Роман Циталашвили), поражала воображение. Еще не купить было в магазинах хорошей «шотландки», еще прослойка наглой роскоши в постсоветском обществе не была такой толстой. И отличные актеры играли отменно. С тех пор прошло как раз 13 лет…

Про приевшуюся нынешним глазу и вкусу чужую роскошь даже и не буду. Но и наивных (или умеющих при случае быть наивными) людей в стране сильно поубавилось, а именно на них рассчитаны хорошо скроенные комедии положений. МХТ им. А. П. Чехова давно уже перестал доказывать свое право не пребывать в чопорных академических рамках, даже букву «А» из прежней аббревиатуры МХАТ убрал, а вышедшее с тех пор на трех его сценах не раз провоцировало куда как более серьезные скандалы в обществе. Прежние артисты устали-таки от прыжков, скачков, пряток и появлений невпопад. Спектакль, 10 лет срывавший все цветы театральных удовольствий, был снят с афиши на три года. Но теперь, аккурат через 13 лет, вернулся, добавив литеру D в название, в несколько ином качестве.

Нет, все гэги остались на месте. И обои в клеточку. И спецэффекты. И музыка былых времен. И головокружительный темп. И Сергей Беляев в роли управляющего отелем все так же носит свой килт. И Леонид Тимцуник по-прежнему играет «мужское тело», то бишь пришибленного оконной рамой и до поры считавшегося «трупом» частного сыщика. Видно, такой сложности пластические экзерсисы никакому другому актеру не под силу. И славно, ибо легкий, ироничный, гуттаперчевый Тимцуник и сейчас в этой роли очень хорош.

В остальных же ролях другие артисты. Сергей Угрюмов, прежде игравший официанта, теперь секретарь помощника премьер-министра. А сам помощник, мистер Уилли — Игорь Верник. Официанта очень неплохо играет студент Школы-студии МХАТ Андрей Бурковский.

По рисунку, так сказать, все в том же духе. Но уж как жмет и плюсует Верник, не передать словами. Отлично двигается, с ходу берет все пластические штуки, но орет так, что хоть святых выноси. Наверное, позже освоится, сбросит пару-тройку децибел, однако вообще-то путь опасный — хуже нет, когда гэг, вещь сама по себе плоская и шумная, играется еще более громко и плоско. Та же, в общем, история с Дужниковым в роли гигантского мужа-дурака. Гигантский-то он гигантский, и фактурный, и роль совсем комически служебная, но все же нельзя играть ее на сцене в плоскости телевизионного ситкома. Все же хоть каких-то хотелось бы чисто театральных нюансов.

Дамочки тоже достаточно монотонны, хотя пластически точны, а Ирина Пегова, сбросив однажды монашеское платье и оставшись в кружевном боди, оказывается еще и обворожительной чисто визуально.

Вот Угрюмов играет отлично: его гэги разнообразны, в них есть тонкие мелочи, которые весьма украшают жизнь. Линейная в целом, роль даже развивается по ходу действия: человек, которого играет Угрюмов, сам в себе открывает некие новые качества — из запуганного, отчаянно зажатого субъекта превращается в рискового парня, готового «предаться страсти».

Ах да, 13 лет спустя в нашем клетчатом отеле появился-таки новый, современный «акцент» — стайка горничных с явно монголоидными лицами, маленьких, коренастых, узкоглазых, ничего не разумеющих, но отзывчиво и весело щебечущих на китайском языке. Это точно, забавно и смешно. В финале же нам преподносят маленькую порцию 3D. На уже закрытый занавес проецируется путешествие живой «птицы чайки», которая, пролетев над Биг-Беном и над Спасской башней, уверенно устремляется в Камергерский переулок, промахивает портретное фойе Московского художественного театра и, с лету ударившись о шехтелевский занавес, припечатывается к знаменитой эмблеме. И занавес, и эмблема к тому времени, сами понимаете, уже клетчатые. Так спектакль-долгожитель «№ 13» с чисто комедийной простодушной наглостью заявляет МХТ свою геральдическую претензию. А что? Помнится, еще отцы-основатели Художественного общедоступного толковали о необходимости «хлебной» пьесы. Ну, вот же она, ловите!