«Самолет-беглец» (по пьесе Камена Донева).
На сцене театра «Лицедеи».
Режиссер Ирина Полянская, сценография Дарьи Гориной.

Ирина Полянская — человек очень талантливый. И еще целеустремленный и самоотверженный. Прямо как Мересьев, вокруг которого хор врачей, щелкая огромными ножницами, угрожающе поет «Отрежем, отрежем!» А Мересьев им отвечает: «Нет, я буду летать!» «Самолет-беглец» — пока не летает.

Не совсем внятная болгарская пьеса усаживает в один самолет пассажиров, объединенных между собой некими метафизическими связями, которые вполне проявятся лишь к финалу. В сценическом же варианте — набор практически не связанных между собой эпизодов, маленьких историй-зарисовок. Анекдотические, полуабсурдные сюжеты — оперная дива, нестандартно кокетничающая с поклонником: «Хлещите меня розами!» — прямо во время исполнения арии. Жена, обнаружившая бывшего мужа на соседнем месте в кинотеатре и успевающая, пока действующий муж отлучился в туалет, в полной мере использовать момент. Или женщина, подобравшая после аварии полутруп мужчины, с которым теперь живет, и даже отправляет его в путешествие для психологической реабилитации.

Вялое начало, многолюдье персонажей на площадке неожиданно перебиваются совершенно блистательными номерами в исполнении отличных артистов — Андрея Шимко, Натальи Индейкиной, Анны Кузнецовой. Там, где они подхватывают и усиливают драматургический трэш гротеском актерской игры, получаются эпизоды и смешные, и поэтические, возводящие действие к острой драматической ноте. В анонсе заявлено также участие Виталия Коваленко, Александра Безрукова, самой Полянской. От взаимодействия и смены актерского состава, конечно, следует ждать «искры», и я совершенно убеждена, что сделанный Ириной Полянской спектакль, да еще под эгидой «Такого театра», наверняка будет успешно идти и собирать свою публику. Однако сосредоточить лучшие актерские силы города в одном месте и дать некоторым из них свободу самовыражения — это, конечно, подвиг, но скорее организационного свойства.

Сцена из спектакля.
Фото — Александр Коптяев, архив театра.

В спектакле напрочь отсутствует такая мелочь, как постановочная форма, он растекается, разваливается: «аттракционы» налицо, а вот о монтаже говорить не приходится… К сожалению, художника, прямая задача которого в такой ситуации — помочь режиссеру, вопросы сценической формы тоже мало волнуют. Декорации — самолетный трап и кресла — конечно, используются, но лучшие сцены как-то обходятся без них. Скажем, «автобус», где толпа народа просто держит над головой палку как поручень, пластически, пожалуй, только выигрывает, получая свободу от механической привязки к декорациям.

Впрочем, возможно, площадка просто еще не до конца освоена, сырость и несогласованность уйдут… Зато останется зримый символ, знак, до образа, правда, не дотянувший, — висящая над сценой, фронтально к зрителю, большая модель самолета, то и дело натужно взмахивающая крыльями, напоминающая ободранную больную птицу. Которую, конечно, жалко.