«Евангелие».
Театр Эмилиа Романья. Театральная компания Пиппо Дельбоно (Модена, Италия).
Автор идеи и режиссер Пиппо Дельбоно.
В рамках фестиваля «Балтийский дом».

Театр Пиппо Дельбоно — как очень странный родственник, или как целый табор странных родственников, нагрянувших вдруг к вам домой. Приехали, всей оравой вторгшись вдруг в размеренное течение жизни, беспардонно достали свои фотоальбомы, видео из турпоездок и хвастаются, жалуются, увещевают, укоряют. А ты думаешь, как же сдал старик Бобо, да и Пиппо уже не тот, вот говорит: «Глаз слепнет, лежал в больнице», но вроде бы все так же норовит пуститься в пляс. И опять же учудил — живет в резервации вместе с афганскими беженцами. Ну да в этом весь он. В Петербург нагрянули все те же — Пиппо, Бобо и другие, которых ты уже научился любить такими, какие они есть. И неважно, что думает остальной зритель в зале, — приехали безумные итальянские родственники, так какого черта?

Театральный язык Дельбоно простодушен, избыточен, цветист. Все тут, если не чересчур, то слишком. Вот пускаются в пляс, с чувством произносят в микрофон откровения, переодеваются в ослепительные костюмы и горделиво дефилируют по сцене разнообразные эксцентрики, будто сбежавшие из клипа группы Army of Lovers. Здесь плачет, жалеет ближнего и объясняется в любви к людям потрепанный мужчина средних лет, располневший бунтарь с внешностью итальянского Кустурицы. Он каждый раз с вызовом выкладывает нам всю свою подноготную (гей, ВИЧ-инфицированный) и делает спектакль как диалог со своей умершей мамой. Все это есть и в новом спектакле Дельбоно — «Евангелие». Но в этот раз самый любящий сын на планете пытается у нас на глазах решить одну действительно невыполнимую задачу. Он должен выполнить просьбу своей покойной матери и создать «Евангелие», то есть создать оду той церкви и тому Богу, который его презирает, сочинить спектакль во имя Бога, именем которого убивают, унижают, бросают в тюрьмы и объявляют изгоями, ведут войны и уничтожают целые народы лицемерные провозвестники любви и милосердия. Покойная мать, убежденная католичка, завещала своему сыну примириться с церковью. И Пиппо совершает невозможное.

Сцена из спектакля.
Фото — www.emiliaromagnateatro.com.

Он начинает свое «Евангелие» с гнева и отрицания, публично отрекаясь от Бога, который его когда-то не принял, и словно бы сбегает от него в ад, на нижний этаж средневековой мистериальной конструкции. Объявив, что он больше сочувствует изгнаннику Иуде, чем распятому Христу, Дельбоно надевает на голову карнавальные рога и запускает свою дьяволиаду, призывая на сцену всех любимых чертей. Презренных изгнанников, униженных, оскорбленных, испуганных — геев, ВИЧ-инфицированных, инвалидов, бездомных и всех других собратьев. Пиппо бегает по сцене, нацепив на голову рога, а за ним ковыляет его миниатюрный близнец, всегда печальный чертенок Бобо. Неизбывная печаль Бобо не долго остается загадкой, Пиппо поясняет, что нашел его в психушке, где тот провел большую часть своей жизни. Забрав оттуда Бобо, Дельбоно сделал его неотъемлемой частью своего театрального мира, своей печальной и хрупкой копией и молчаливым укором действительности, в которой на всех ее уровнях полно таких психушек, тюрем и разнообразных резерваций.

Дельбоно не рассказывает нам о других участниках этого дьявольского дефиле. Длинноволосый худющий парень, щеголяющий без рубашки, и другой, с синдромом Дауна, а также разнообразные женщины и мужчины с телами идеальными и, наоборот, с телами, непривычными и незнакомыми, предъявляют себя этому миру с вызовом и самолюбованием. Но протестовать вечно невозможно, и компания Пиппо превращается в самых внимательных читателей истории распятого Спасителя.

Сцена из спектакля.
Фото — www.emiliaromagnateatro.com.

Дельбоно действительно читает нам Евангелие, книгу о Боге, который есть любовь, читает сам и предлагает нам также вновь подружиться с распятым Богом. Он и его актеры будто примеряют на себя мучения Христа. Их тела — худые и полные, больные или здоровые — становятся телом великого мученика. Дельбоно не изобретает лучшего способа примириться с христианским Богом, как посочувствовать ему, посочувствовать так, как умеет только он, не делая различий между прячущимся в зарослях травы афганским беженцем и Христом, отправившимся на Голгофу.

Дельбоно пересоздает Евангелие, словно проиграв его от конца к началу — от переживания собственной отверженности, через распятие — к рождению. В финале спектакля мы становимся свидетелями рождения настоящего Бога любви. В детской кроватке с реечками в позе лотоса сидит украшенный цветами, круглый и блестящий новый Бог, тот самый паренек с синдромом Дауна. Под музыку из мюзикла «Иисус Христос — суперзвезда» вокруг него танцуют бывшие мученики, новые волхвы, певцы чудесного рождения. О да, это новый Иисус, Будда, Ганеша, или Заратустра, «ребенок цветов» — действительный Бог любви, всепринимающий и всепрощающий. Прекрасный хиппи-бог, счастливый и простодушный, довольный собой и своим пестрым окружением.