XIII Всероссийский фестиваль театрального искусства для детей «Арлекин»

...Жизнь во множестве ее проявлений, в том числе таком, как итоги фестиваля «Арлекин» номер 13, бывает порой совсем иной, чем наши ожидания и представления о ней. Ведь почти не было сомнений, что триумфатором нынешнего «Арлекина» станет кто-то из талантливого дуэта сибиряков с горячей греческой и кавказской кровью: Роман Феодори (режиссер «Русалочки» Екатеринбургского ТЮЗа и худрук постановки «Алиsа» Красноярского ТЮЗа) либо Даниил Ахмедов (художник «Русалочки», режиссер и художник «Алиsы»). Либо оба сразу, что еще справедливее, ибо это именно дуэт. Ан нет. Разумеется, красноярская и екатеринбургская феерии, ранее уже с успехом сыгранные на «Золотой Маске», не остались без наград «арлекинского» жюри под председательством Евгения Ибрагимова. «Русалочка» и «Алиsа» «распилили» призы за лучшую работу сценографа и композитора: достойный ответ тем «антикритикам», что не устают клекотать, что Даниил Ахмедов всего лишь эпигон Роберта Уилсона, а композитор Евгения Терехина — Эндрю Ллойда Уэббера. Премию за лучшую работу хореографа вручили Татьяне Багановой («Русалочка»).

«Три текста про войну». По произведениям Х. Мюллера, К. Черчилл, В. Сорокина.
БДТ им. Г. А. Товстоногова.
Режиссеры Андрей Гончаров, Михаил Лебедев, Николай Русский, художник Анна Мартыненко.

За пару сезонов в БДТ появилась репертуарная линия, тематически связанная с войной. Вернее, с войной и миром.

В основе «Человека» — книга Виктора Франкла, психолога, пережившего концлагерь. Драматургически важные моменты этого спектакля: реакция «коллективного героя» при попадании из «мира» в Аушвиц, а в финале — при возвращении из Аушвица в мирную жизнь. На той же главной сцене БДТ — «Война и мир Толстого», где обошлось, как и следовало ожидать, без сценических баталий. Во внимании Натальи Ильиничны Ростовой — Алисы Фрейндлих, ведущей зрителей по пространству романа, оказываются сцены семейные-любовные; тем не менее, щемящие смыслы о войне, угрожающей хрупкому человеческому счастью, возникают. В «Крещенных крестами» по прозе Эдуарда Кочергина — это уже малая сцена БДТ — действие происходит в послевоенное время, но отпечаток Великой Отечественной в судьбе юного героя ощутим. Можно вспомнить и спектакль «Когда я снова стану маленьким», вдохновленный жизнью и творчеством Януша Корчака.

В архиве появился № 80. Новые номера регулярно будут пополнять сайт,
приглашаем читателей и коллег не терять из виду этот процесс!

Под юбилеи тянет к мемуарам...

В прошлом году, в юбилей Геты, Генриетты Наумовны Яновской, мне удалось найти на антресолях подарочный «антиквариат»: собственную машинописную рецензию на ее спектакль, которую она никогда не читала.

Никакого «антиквариата» в юбилей Камы (они же для всей страны за глаза исключительно «Кама и Гета») у меня для него нет. Он был бы, если бы сам Кама Миронович в 1972 году, в литчасти театра Комедии, тогдашней «обители Барбоя», не взял с меня слово отдать ему тетрадь «Для гербария». Вот было бы сейчас что подарить — репетиционный дневник спектакля «Монолог о браке», на котором студенткой второго курса я проходила свои главные театральные университеты. С подругой-отнокурсницей мы тщательно записывали весь день, а ночью я еще печатала фотографии... И один из самых серьезных моментов юношеского приобщения к театру — день сдачи: Гинкас мечется по проходу, часто подбегая и присаживаясь к режиссерскому столику, за которым уже сижу я, — и коротко шепчет какое-то замечание. А я настолько внутри спектакля, что и говорить-то не надо, понимаю с полуслова, лихорадочно конспектирую, и гордость переполняет за эту наэлектризованную включенность в дело...

«Записки юного врача». М. А. Булгаков.
Театр «Мастерская».
Режиссер Григорий Козлов, художник Николай Слободяник,
инсценировка Максима Блинова.

У главного героя цикла рассказов «Записки юного врача» есть все шансы стать талантливым доктором: Булгаков делает его откровенно одаренным, наделяет спасительной интуицией и пристраивает рядом всемогущую удачу. Неизбежные встречи со смертью или казусные ляпы закаляют характер и добавляют опыта, помогают не погибнуть под «тяжестью славы». Поэтому омрачающие его жизнь недостатки (а конкретно — отсутствие внушающих уважение повадок) не приговор, все будет, надо только подождать. Артист Максим Блинов со своим героем в схожей ситуации — сегодня еще бросаются в глаза погрешности и шероховатости его исполнения, суетливость, столь опасная для монологичной формы, но не исключено, что уже завтра наладится ритм, выровняется дыхание, будет отброшено лишнее. Гарантом и в помощь выступают доверие режиссера и педагога Григория Козлова; надо полагать, он неслучайно решился на непростую работу со своим недавним учеником, уже шестой год как покинувшим Петербург и служащим в МХТ им. А. П. Чехова.

«Носороги». Э. Ионеско.
ТЮЗ им. А. А. Брянцева.
Авторы спектакля, сценическая редакция текста, постановка, сценография, хореография, костюмы, реквизит, маски, свет, видео — Николай Рощин и Андрей Калинин.

Пой, Зухра! Пой, Джамиль! Европейская цивилизация пала. Даже алкоголь не спас ее, не говоря уже о психоделиках. Непросыхающий Беранже не выдержал хора хозперсонала из стран третьего мира и неубедительно, но сломал синтезатор. Хор хозперсонала развернулся в зал и «свиньей» двинулся на нас, сидящих, как в яме, на поворотном круге сцены ТЮЗа им. Брянцева.

С 21 по 24 апреля 2016 года в Саратове прошел шестой конкурс циркового искусства, который в этом году приобрел статус международного. География фестиваля «Принцесса цирка» расширилась, и лучшую цирковую артистку выбирали из участниц со всего мира. «Мне показалось, что зацикливаться в рамках только нашей страны и СНГ — не очень правильно. Цирк — это мировое явление», — признается директор Росгосцирка Вадим Гаглоев. Двадцать четыре участницы с пяти континентов боролись за звание стать лучшей.

На фестивале «Арлекин» спектакль Антона Оконешникова стал первым лауреатом в истории премии Ассоциации театральных критиков — «За успешный творческий поиск на территории тотального театра для детей».

«Пуськи бятые». По сказкам Л. Петрушевской.
Новая сцена Александринского театра.
Литературно-драматургическая композиция Анастасии Букреевой, режиссер Антон Оконешников.
Идея — Анна Соколова.

«Ноев ковчег». Б. Бриттен.
Санкт-Петербургский государственный детский музыкальный театр «Зазеркалье».
Режиссер-постановщик Александр Петров, музыкальный руководитель и дирижер Аркадий Штейнлухт, художник-постановщик Наталья Клемина.

Тринадцатый «Арлекин» открылся премьерой театра «Зазеркалье», показанной вне конкурса, — «Ноевым ковчегом» Бенджамина Бриттена, детской оперой в одном действии по Честерскому мираклю XVI века. Опус Бриттена, написанный композитором в 1957 году и предназначенный им для исполнения в церкви, а вовсе не на театральных подмостках, не впервые появляется в репертуаре «Зазеркалья». Та же команда постановщиков, но под руководством маэстро Павла Бубельникова уже ставила 50-минутный шедевр Бриттена в 1993 году (если не ошибаюсь, спектакль тогда был представлен на фестивале «Английская музыка в Санкт-Петербурге», приуроченном к 80-летию Бриттена).

«Дом, который построил Свифт». Г. Горин.
Московский Театр имени Пушкина.
Режиссер Евгений Писарев, художник Зиновий Марголин.

Евгений Писарев поставил спектакль о вечном сумасшествии мира и не менее вечном торжестве театра, который способен переработать, переосмыслить, переиграть любую бредовую ситуацию так, чтобы вновь захотелось жить. Даже в мире, катящемся под откос. Подобное его — мира — восприятие, кажется, было всегда, ну, может, за редкими исключениями. Но всегда находились те, кто не плакал, а смеялся, начиная все заново. Шекспировская формула «весь мир — театр, а люди в нем актеры» в этом спектакле Писаревым воплощена безупречно. Зрелищность здесь крепко сцеплена с интеллектуальностью, давая в результате почти идеальный синтез. Можно с равным интересом вслушиваться в парадоксальный текст Григория Горина и получать визуальное удовольствие от той истории, которую сочинил и перевел на язык сцены режиссер.

«Карина и Дрон». П. Пряжко.
Театральная лаборатория «Угол» (Казань).
Режиссер Дмитрий Волкострелов.

Тут схвачена психофизика современного тинейджера. Так говорят, общаются, так ощущают себя в пространстве новые дети. И основное завоевание Волкострелова — попытка передать систему восприятия, не знакомую зрителям, не данную им в ощущениях. Играют подростки — студенты театрального колледжа. Вся аудитория принципиально старше артистов.

Герои — хрупкие молодые люди, каждый из шестерых стоит на отдельном постаменте, телесно не соприкасаясь с другими. Это спектакль про отсутствие потребности в телесном контакте, про страх сближения. Артисты только отрабатывают ритуал прощания — бесконтактный обряд жестикуляционной коммуникации без попытки приблизиться.

«Вий». Фантасмагория по повести Н. В. Гоголя.
Учебный театр «На Моховой».
Режиссер и художник Александр Серенко, художественный руководитель постановки Анатолий Праудин.

Долгое непрерывное шипение, как от сломанного телевизора или не настроенной радиоволны, предшествует началу спектакля. То, что эти неприятные звуки есть знак потери связи с Богом, станет понятно, когда герои начнут шевелить торчащий из груды деревяшек покосившийся черный крест и среди шумовых помех вдруг раздастся церковное пение. Стоит выпрямить крест перпендикулярно, и он, как антенна, исправно ловит благозвучный напев, но лишь чуть-чуть завалишь — вновь звучит раздражающее шипение.

«Письмовник». М. Шишкин.
Театр «Мастерская».
Режиссер Наталия Лапина, художник Александр Якунин.

На программке к спектаклю изображен древесный лист, как будто кем-то аккуратно отглаженный и засушенный. Гербарный образец с тоненько прорисованной сеточкой прожилок. Листок разделен цветом надвое: одна половина — белая, другая — зеленовато-золотистая. И внутри программки сохраняется подобное цветоделение: персонажи записаны в два столбика, одни на белом фоне, другие на зеленоватом. Вверху белой части — Саша (Александра Мареева), вверху цветной — Володя (Андрей Аладьин). Некоторые актеры играют в спектакле не одну роль, так вот одни их герои оказываются в левом столбце, другие — в правом.

«Князь». Опыт прочтения романа Ф. М. Достоевского
«Идиот».
Театр «Ленком».
Режиссер Константин Богомолов, художник Лариса Ломакина.

История получилась довольно камерная, не романная: из всей россыпи героев Достоевского осталось лишь несколько человек, а все фабульные нюансы и сюжетные линии свелись к одной — страстям вокруг Настасьи Филипповны. Впрочем, речь, естественно, не о том, что ленкомовский «Князь» свел сложную структуру и философскую внушительность романа к мелодраматической коллизии; спектакль Богомолова, скорее, о тех чувственных метаморфозах, продукт которых — советско-российский человек начала XXI века, воспитанный одновременно на болезненных откровениях классической литературы и инфантильной сексуальности современной поп-культуры.

Абонемент «Маленькие оперы для детей»в Мариинском театре.

Проект «Маленькие оперы для детей», затеянный художественным руководителем Академии молодых певцов Мариинского театра Ларисой Гергиевой — наверное, одно из самых замечательных явлений, которое существует сегодня в сфере просветительских проектов.

Эрудиция, широта взгляда и отточенность вкуса Ларисы Гергиевой позволили создать из такой простой, казалось бы, идеи — собрать в одном абонементе камерные детские оперы, не требующие грандиозных усилий при постановке, — настоящий абонемент-шедевр.

«Кафе Идиот» Балета Москва — лауреат «Золотой Маски», о котором мы в свое время «забыли» написать. Продолжаем ликвидировать пробелы.

«Кафе Идиот».
«Балет Москва».
Режиссура, хореография, сценография Александра Пепеляева, художник по костюмам Сергей Илларионов.

«Кафе Идиот» — энциклопедия поведенческих моделей/взаимоотношений разного плана. В названии два шифра: «Кафе Мюллер» Пины Бауш и «Идиот» Федора Достоевского. Действительно, изначально кажется, будто герои Достоевского застряли в абстрактном кафе, пытаясь найти точки соприкосновения. Дверные проемы, столики и стулья по бокам сцены, аскетичность и в то же время функциональность сценографического решения — безусловно, отсылка к «Кафе Мюллер».

ПТЖ на 90% отрецензировал спектакли, вошедшие в афишу «Золотой Маски». «Женитба Фигаро» Бориса Константинова, вошедшая в кукольную программу — одно из наших упущений. Спешим ликвидировать пробелы.

«Безумный день, или Женитьба Фигаро». П.-О.-К. Бомарше.
ГАЦТК им. С. В. Образцова (Москва).
Режиссер Борис Константинов, художники Виктор Антонов, Елизавета Дворкина.

«Безумный день, или Женитьба Фигаро» в ГАЦТК имени С. В. Образцова — это дерзкий вызов сегодняшнему положению дел в театре кукол. Во¬-первых, постановочная группа рисковала, взяв массивный и неподъемный для куклы текст Бомарше для большой сцены, которую необходимо было заполнить сценографически, событийно, актерски. Во-вторых, в спектакле используются тростевые куклы. А ведь нет ничего более жалкого, чем неумело управляемая, переносимая с места на место тростевая кукла, заваливающаяся в разные стороны по причине «мастерства» кукловода, наскучившая через несколько секунд из-за обилия реплик, доносящихся из-за ширмы. Но режиссер Константинов тонкой нитью соединяет приемы классического театра и фирменный стиль образцовского театра в узорчатое полотно, наполненное ритмом, мастерством и доброй порцией легкого юмора.

«Гроза». А. Н. Островский.
Театр им. Е. Вахтангова.
Режиссер Уланбек Баялиев, художник Сергей Австриевских.

Здоровенная мачта, да и сам парус свалились в спектакль Уланбека Баялиева прямо с картины Левитана «Свежий ветер. Волга». Но если там, потеснив и прижав к берегу романтический парусник, курсируют, согласно житейской и исторической логике, баржи и пароходы, которыми владеют конкретные люди (например, Паратов...), то тут вам не будет никакой конкретики. Декорация отбрасывает к семантике чистого романтизма: это берег после кораблекрушения, земля рухнувших парусов (хорошо, что не алых) и разбившихся надежд.

Многозначительно? Да, как и все в этом спектакле.

«Идиот». Ф. М. Достоевский.
Донской театр драмы и комедии им. В. Ф. Комиссаржевской (Казачий драматический театр).
Режиссер Ашот Восканян, художник Степан Зограбян.

Ашот Восканян начал свою жизнь в качестве главного режиссера новочеркасского Казачьего драматического театра не с комедийной пешки (как нередко поступают новые люди — для «разгона»), а сразу сделал ход конем: объявил, что будет репетировать «Идиота».

И вот премьера.

Хотя идея этого номера, центральный раздел которого называется «Театр и религия. Перекрестки», возникла прошлой весной, она не была прямо продиктована «делом „Тангейзера“», запретительными жестами со стороны РПЦ и погромными акциями «православных активистов» с их свиными головами, оставленными перед МДТ и МХАТом. Это все — дела политические, «новая азефовщина» и мракобесие. Уже 15 лет прошло с того момента, когда Иоанн Павел II написал послание «Художникам мира» (он утверждал в нем, что человек-художник — образ Творца, а вдохновение сопоставимо с действием Духа Святого), а РПЦ, находящаяся в лоне того же христианства, выступает с инициативой вмешательства церкви в светское искусство.

Прямо про это мы не хотели. В то же время номер, конечно, связан с реальной жизнью и «делом „Тангейзера“»: мы хотели противопоставить публицистическим дискуссиям — общие взгляды на отношения театра и религии в самых разных аспектах и на территории разных конфессий. Хотели дать мировоззренческий срез театрального сообщества. Связаны ли вопросы взаимоотношений театра и религии с верой? Или связаны они исключительно с культурой? Ведь европейское искусство, несколько веков находящееся в пределах христианской парадигмы, абсолютно не может обойтись без философии христианства, без его категориальности, без его заповедей и мифологем. С другой стороны — искусство работает с этими мифологемами и атрибутами, исходя не из их сакральной, а из собственной образной природы.