«На острове Сальткрока». А. Линдгрен.
Новое пространство Театра Наций.
Автор инсценировки Полина Стружкова, художник-постановщик Екатерина Краковская.

Спектакль приглашает нас в пространство общения. Здесь теплыми и морозными вечерами собираются дети и взрослые, чтобы послушать захватывающие истории про незнакомых людей — героев повести Астрид Линдгрен «На острове Сальткрока». Мы можем представить, как они живут за тысячи километров от нас, и поэтому все, что с ними происходит, кажется нам необычайным и удивительным. Но по мере знакомства с персонажами мы чувствуем, что они становятся нам близки, и в финале воспринимаем их если не как друзей, то точно как хороших знакомых.

Сцена из спектакля.
Фото — архив театра.

Спектакль начинается еще в холле, когда актриса Елена Дементьева собирает вокруг себя зрителей. Мы становимся отрядом, готовым отправиться навстречу неизвестному. И, конечно, в начале путешествия нам нужно выполнить несколько правил: отключить звук мобильных телефонов; расположиться так, чтобы взрослые были на стульях во втором ряду, а дети на табуретках перед ними; и если у нас есть вопросы или мы хотим чем-то поделиться перед спектаклем, мы можем это сделать. В зрительном зале мы попадаем в просторный шалаш, словно входим в палатку, увеличенную заклятьем расширения, — такая была у Гермионы Грейнджер. На самом деле это площадка, по периметру огороженная деревянными балками, на которые через какое-то время мы повесим кружевную занавеску, чтобы стало уютно. Над площадкой, под крышей здания — потолочные перекладины, а на них — гирлянда с большими лампочками. При взгляде на нее возникает предощущение, что в какой-то момент эти лампочки загорятся разноцветными огнями, и здесь станет не только уютно, но и празднично (художник Екатерина Краковская).

В историях, которые рассказывает Елена Дементьева, мы узнаем про главу семейства Мелькерсонов — овдовевшего писателя Мелькера, и про четверых его детей: семилетнего Пелле, его братьев Никласа и Юхана и сестру Малин, которая занимается их воспитанием и пытается исполнять роль матери. Однажды Мелькер решил снять на лето дачу на острове Сальткрока, потому что ему понравилось название острова, не предполагая, что жизнь в уединении окажется настолько увлекательной, что он захочет купить этот дом. Актриса рассказывает про членов семьи, соседей, друзей и знакомых, переключаясь с повествовательного текста на прямую речь, когда персонажи сами говорят о том, что с ними происходит. И через речь ей удается передать их характер, настроение, отношение к ситуациям и создать впечатление, что мы видим разных людей, будь то романтичная Малин, которая собирает цветы на поляне, неугомонная Чёрвин, уверенная в том, что если поцеловать лягушку, она непременно превратится в принца, или расстроенный Пелле, только что простившийся со своим питомцем — кроликом Йокке. А чтобы мы могли запомнить героев и представить, как они выглядят, на экран с помощью слайдов и диапроектора транслируются их нарисованные портреты (иллюстратор Наталия Боксер).

Сцена из спектакля.
Фото — архив театра.

Кроме диапроектора на сцене много и других вещей. Например, колесо от велосипеда, старая лейка, часы с кукушкой, удочка, керосиновая лампа, ретро-магнитофон с бобинами, стеклянные бутылки. Какие-то из них становятся деталями интерьера, какие-то Елена Дементьева использует как реквизит, пока рассказывает истории, а какие-то оживают в руках ее партнера — музыканта Вячеслава Жукова, который заставляет эти предметы звучать. Мы слышим, как в окна стучит дождь, как вода бьется о борт лодки, как где-то совсем близко гремит гром, как шелестят по траве детские шаги, и многое, многое другое. Мы как будто сами оказываемся на острове Сальткрока и участвуем во всем, что там случается. А еще мы сами можем сделать грозу, используя фонарь и занавеску; собрать цветы, прикленные с обратной стороны табуреток; прикрепить рисунки на деревянные балки по периметру и представлять, что именно так и было в дачном домике Мелькерсонов.

В этом спектакле важно то, что зрители в одно и то же время находятся и внутри истории, и в театральном пространстве, поскольку могут понять, как из звуков, картинок, предметов, работы исполнителей создается театр. Причем это работает не на то, чтобы разрушить иллюзию, а, напротив, на то, чтобы создать атмосферу, помочь даже самым непоседливым зрителям включиться в происходящее. После спектакля все желающие могут подробнее изучить предметы, расположенные на сцене: рассмотреть рисунки, опробовать печатную машинку, поменять слайды в диапроекторе и даже вместе с исполнителями выстроить водопровод — такой же, какой делал Мелькер, когда решил, что каждый день должен быть особенным. И в этой игре у зрителей театр сближается с жизнью, потому что после спектакля все сценические предметы воспринимаются как вещи, принадлежавшие героям только что рассказанных историй. Другими словами — превращаются в артефакты, с помощью которых мы понимаем что-то про людей, живших в этом деревянном домике (как будто это было на самом деле), и можем фантазировать о том, что еще могло здесь с ними произойти. И думаю, что именно таким должен быть детский театр, который вместо назидания приглашает включиться в игру и отправиться навстречу приключениям.

Сцена из спектакля.
Фото — архив театра.