Сейчас мы не знаем наверняка, что будет со студентами после выпуска, и можем только оглядываться на прошлые курсы, в надежде углядеть аналогии с нынешними. Например, сегодня выпускники мастерской Бориса Евсеевича Уварова — это люди, которые во многом определяют культурную повестку страны: дуэт «Чехов и Кукота», Илья Соболев, Юрий Музыченко (солист группы The Hatters), и они известны гораздо больше, чем их сверстники с драмфака. Между тем, к нынешним выпускникам на Моховой относятся немного свысока: «Мол, мы-то тут серьезным искусством занимаемся, а вы чего-то там хихи-хаха». Правда, иногда случается сбой в матрице и на электронную почту может прийти письмо с текстом прямиком из 2030-го, где могут подтвердиться самые смелые прогнозы на счастливую жизнь после вуза. Недавно мы такой текст как раз получили. Публикуем его.

ВОЗВРАЩЕНИЕ СВЯТОГО АНТОНИЯ

РГИСИ. Мастерская Бориса Уварова 2020.

Совсем недавно одна крупная система интерактивного поиска информации составила список самых популярных русскоговорящих людей интернета. На первый взгляд кажется, что наше издание не имеет отношения к этой теме — все-таки театр искусство локальное, и даже самые крупные театральные имена не часто попадают в подобные рейтинги. Но, проанализировав его, журналисты нашли нечто общее в большинстве биографий указанных в нем людей: оказалось, что и победитель последнего Марсовидения, и звезда одного из главных шоу в альтернативной реальности, и известные актеры AR-сериалов учились на одном курсе в Российском государственном институте сценических искусств (ныне — Санкт-Петербургский университет творческих инноваций и нанотехнологий им. Д. Козловского). Более того, к 10-летию выпуска они решили собраться вместе и уже анонсировали показ своего дипломного спектакля не на очередной платформе, а живьем, в «Лужниках» — вы уже наверняка слышали про «Чудо святого Антония. Версия 2.0». Редакция интернет-портала SPb-TJournal решила вспомнить, чем запомнились нынешние звезды за четыре года учебы в театральном институте.

Фото — архив курса.

Десять лет назад в программу обучения актерскому мастерству не входило еще ни одной дисциплины, связанной с созданием интернет-контента, — программу начали менять как раз после этого выпуска, когда во время пандемии коронавируса актерам не удалось показать дипломные спектакли. В институте на уваровцев (тогда было принято называть курс производным от фамилии мастера) впервые обратили внимание, когда они сделали день первокурсника с шутками на грани допустимого: например, при объявлении мастера одного из курсов актеров театра кукол его именем и отчеством называли небольшого розового слоника, а студента пытались воскресить томиками Станиславского, приговаривая «быть, а не казаться». Сцену Учебного театра они превратили в лофт, разбитый на зоны красно-белой защитной лентой, а для всего капустника (сами погуглите, что это такое) придумали тему «Взрослые дети» и соответствовали ей, обыграв каждое объявление номера, как забавную детскую игру.

За четыре года курс Бориса Уварова сделал множество эстрадных программ и вокальных номеров, кроме того, у них был концерт по песням 1990-х годов, во время репетиций которого, по всей видимости, зародилось несколько модных сейчас эстрадно-музыкальных проектов Евгения Матюкевича, Александры Куликовой, Маргариты Гринберг и Екатерины Артамоновой. В течение учебы весь курс выходил на сцену перед зрителями чуть ли не каждую неделю в разных образах: от клоунов в эстетике «Лицедеев» (вы наверняка слышали про «Шоу Полунина», которое продолжает колесить по миру) до пародий на поп-исполнителей.

Умение быстро адаптироваться к реальности и легко менять образы в итоге оказалось очень востребованным навыком интернет-действительности, которому они обучились, еще будучи студентами театрального института. Больше всего в этом преуспели четыре человека (Лев Рыбкин, Ернар Ахмет, Александра Карабанова, Александр Белкин), которые стали костяком Своеобразного театра [матовый] — создателя почти всех топовых web-сериалов последнего пятилетия. Тогда они начинали с полуабсурдных роликов на ютубе и только в мае 2020 года, вместе изолировавшись от COVID-19, выпустили под руководством режиссера-постановщика Станислава Парфенова screenlife-сериал «Гроза». Там они вчетвером разыграли сюжет пьесы XIX века через аккаунты персонажей в одной из социальных сетей, а главным конфликтом сделали противостояние мировоззрений: деревенская жизнь, полная запретов, сталкивается с открытостью начала эпохи интернета. Но об этих проектах и так написано довольно много, а хочется вспомнить о таком архаичном явлении, как живой спектакль, и рассказать о том, какие роли играли нынешние обладатели Грэмми — Раида Шайдуллина (Raida), Евгений Матюкевич и Александр Дрючин, прима послефокинского Digital-Александринского театра Дарья Клименко, stand-up-комик Антон Артемьев и другие звезды.

Первые выходы на сцену у них были в учебных постановках курса режиссеров эстрады И. А. Богданова и С. В. Васильева — «Елизавета БАМ» (участвовала Раида Шайдуллина) по пьесе Д. Хармса и «Пикник» по пьесе Ф. Аррабаля. В этих спектаклях оттачивалось умение работать в обстоятельствах принципиального не-реализма. Вместо создания узнаваемых образов — абсурдные персонажи в абсурдных обстоятельствах. Если в «Елизавете БАМ» играла только Раида, и ее роль нельзя назвать главной, то «Пикник» стал для многих уваровцев первым опытом главных ролей.

В пацифистской пьесе Аррабаля рассказывается абсурдная история солдата, к которому на войну приходят родители. Абсурд, во-первых, в том, что ведут они себя так, будто бы воскресный пикник входит в обычный распорядок фронтового дня, а во-вторых, в том, что к семейной трапезе присоединяется солдат вражеской армии, как две капли воды похожий на главного героя. Режиссер спектакля переместил действие в будущее (правда, сейчас это уже кажется допотопной технологией). Войну он сделал виртуальной — главный герой периодически снимал с себя VR-очки и обращался к оператору войны с просьбой выйти из игры. Александр Белкин и Ернар Ахмет (совершенно друг на друга непохожие) играли солдат, отца играл Лев Рыбкин, а оператором с механическим голосом стала Раида Шайдуллина. Еще несколько персонажей были сыграны Александром Дрючиным, Александрой Карабановой, Аленой Таньковой, Ксенией Иваненковой и Антоном Артемьевым.

Существование в эстетике несуществующего мира тяжело давалось актерам, их постоянно тянуло в быт: то отец, демонстрируя свой опыт езды на лошади, начинал скакать в воздухе, как во время упражнений на память физических действий, то сами солдаты начинали демонстрировать мастерство сценического боя. Но у кого-то и тогда получалось находить классные приемы, срезающие бытовую рамку — так, санитары (Артемьев и Дрючин) выходили в халатах, рукава которых были сшиты между собой, и персонажам приходилось всегда действовать сообща, как сиамским близнецам. В своих микроэпизодах они придумывали разные способы преодоления этого явного препятствия: иногда выходили боком, а чтобы сменить направление движения, каждый раз синхронно вращались вокруг своей оси. Девушкам вообще досталась роль геометрических абстрактных фигур — они исполняли несколько хореографических эпизодов, разбавляя происходящее.

Сцена из спектакля «Шаровая молния».
Фото — архив курса.

Интересно, что большая часть материала для спектаклей уваровцев была написана в начале XX века — это и «Елизавета БАМ» Хармса, и «Чудо святого Антония» Метерлинка, и «Дети» Горького, только «Пикник» Аррабаля был написан несколько позже. При этом в спектаклях много примет XXI века, словно актеры каждый раз пытались сломать временные ограничения: то в спектакле по Хармсу появляется песня группы «Ленинград», то в «Чуде святого Антония» поют Adele и Тима Белорусских (был тогда довольно популярным певцом), а в «Пикнике» война происходила для главного героя скорее в виртуальной реальности. Текст при этом всегда оставался в неизменном виде, потому что для этих ребят вербальная составляющая осталась приметой прошлого — в современности же правят музыка, пластика и визуальность. В каждом спектакле был придуман особый ход, размывающий принадлежность текста к конкретному времени.

Первым спектаклем, где курс сыграл целиком, стали «Дети» по одноименной пьесе М. Горького. Где и зачем они отыскали не самую известную пьесу культового советского драматурга, сейчас понять довольно сложно. При этом вполне реалистический сюжет (почти анекдот) о том, как на станции две деревенские семьи встречали князя, чтобы выкупить у него лес, а остались в итоге ни с чем, потому что князь приехал уже с выкупившим лес немцем, актеры превратили в абсурдный балаган с ряженым Лениным (Дарья Клименко) и самим Горьким (Александра Карабанова). Девочки, конечно, не играли всерьез этих противоречивых персонажей истории — они делали шарж, утрированную пародию, которая выстреливала даже отдельно от спектакля. Многочисленные персонажи пьесы здесь стали куклами — по большей части уваровцы наделили их пластикой Петрушки (повороты только всем телом сразу, руки почти всегда подняты, и если что-то необходимо взять со стола, то нужно наклониться целиком), а сцену разделили несколько ширм, из-за которых и появлялись герои. Таким формальным ходом подчеркивалось взаимодействие автор/персонаж — живой Горький буквально управлял сюжетом; а также люди/власть — Ленин разрушил существовавшую вертикаль ради возведения собственной.

Сцена из спектакля «Дети».
Фото — архив курса.

Но говорить о том, что этот сюжет всерьез разыгрывался как сатира на общество рабов, не приходится, скорее пьеса стала поводом для демонстрации навыков мастерства эстрадного артиста, который может сделать номер из любого положения. Спектакль начинается с того, что начальник станции (Лев Рыбкин) проводит небольшой интерактив со зрительным залом — сразу ломая тем самым «четвертую стену», чтобы у зрителей не возникало желания относиться к этому спектаклю как к подглядыванию за куском жизни. Здесь все искусственное, как и народнический сюжет Горького, а потому остается следить за отдельными образами и этюдами. В каждой «кукле», несмотря на одинаковую пластику, были фишечки, которые позволяли очень четко отличать персонажей друг от друга. Алексей Бондарев, который играл племянника главы одной из семей, наделил своего персонажа аристократическими чертами — повороты головы, движения рук были больше похожи не на Петрушку, а на фарфоровую игрушку ребенка богатых родителей; Алена Танькова (племянница другого главы) тоже была похожа на куклу, только на сей раз с глазами, которые как бы автоматически синхронно открывались и закрывались. Юмор в спектакле также возникал по законам народного площадного представления: чем больше ударов персонажей об стол, друг о друга или о ширму, а также выпивки и, естественно, пьяных героев — тем смешнее. Тогда такие приемы работали лучше stand-up’ов Антона Артемьева, который, кстати, играл в «Детях» главу одного из семейств. Этот спектакль, как и все творчество уваровцев, был чрезвычайно насыщен музыкой. Одним из самых запоминающихся эпизодов стало повторяющееся время от времени появление цыганок — Екатерины Артамоновой, Раиды Шайдуллиной, Ксении Иваненковой, Кристины Валиулиной и Маргариты Гринберг, которые пели на мотив «Величальной» из фильма «Жестокий романс».

Сцена из спектакля «Чудо святого Антония».
Фото — Александр Обычный.

Спектакль «Дети» даже успел съездить на гастроли в Калининград, но при этом не получил критической прессы. Анекдотичный сюжет пьесы Максима Горького стал предтечей жанра следующего спектакля — «Чудо святого Антония» мастер курса Борис Уваров обозначил как «анекдот во плоти». Этой работе повезло чуть больше — один начинающий критик написал тогда в блоге «Петербургского театрального журнала», что этот спектакль — «анекдот, рассказанный на поминках нашего черствого мира», а пьеса Метерлинка «за сто лет не потеряла ни в юморе, ни в актуальности». При этом образы ребят здесь стали гораздо более разнообразны — каждому члену огромного семейства старушки Гортензии (которую святой, по сюжету, прибыл воскресить) была придумана запоминающаяся внешняя характеристика. Это могли быть странные полицейские и пристав, которых Кристина Валиулина, Дарья Клименко и Елизавета Доброва наделили манерой речи, одновременно напоминающей отечественных чиновников и голосового помощника (да, тогда они еще были слишком неестественны). Густав (Александр Дрючин) постоянно ходил с табачной трубкой, и каждое действие с ней сопровождалось звуком выдергивания пробки; служанка Виргиния (Анастасия Аслямова) — единственный человек, который верит в реальность святого, — получила в качестве характеристики рыдание; жену одного из племянников Гортензии сделали беременной, и Екатерина Артамонова старательно тянула эту черту через весь спектакль.

Но, конечно, самые любопытные внешние приспособления были придуманы для святого Антония (Ернар Ахмет), старушки Гортензии (Раида Шайдуллина) и аббата (Маргарита Гринберг/Александр Белкин). Святой катался на роликовых кедах и зажигал себе нимб из светодиодов, воскресшая старушка первым делом мощным вокалом спела «Hellow» Adele, а аббат ходил с огромным золотым крестом и частенько пил воду «Святой источник», подчеркивая принадлежность церкви к разного рода бизнесу. Уверен, что к юбилейному показу они напридумывают для своих героев множество свежих фишек — возможно, Раида уже будет петь вместо хита Adele одну из собственных песен, а Елизавета Доброва и Кристина Валиулина выйдут в каком-нибудь образе из популярных сейчас сериалов со своим участием. Хотя скорее всего они вновь обманут наши ожидания и сделают что-то странное и непредсказуемое, о чем будет сложно написать, но от чего всегда получаешь удовольствие, находясь в зрительном зале. Кажется, именно в этом — в зрительском и своем удовольствии — артисты с этого курса и видят свою миссию.

Гастроли в Калининграде. Сцена из мастер-класса «Шаровая молния».
Фото — архив курса.

P. S. Для того чтобы написать этот текст, пришлось посмотреть довольно много архивных материалов, многие из которых остались только в формате видео. Очень странно на этих кадрах наблюдать, как люди приходят в специальные помещения для театра, садятся рядом и вместе реагируют на ход спектакля. Тем не менее, именно такую модель уваровцы собираются воспроизвести на показе «Чуда святого Антония». Что из этого выйдет, совершенно непонятно: возможно, нас ждет новая театральная революция, а возможно, мы просто поймем, что в 2022-м ничего не потеряли, отказавшись от всех массовых зрелищ. Так или иначе, у нас сейчас есть повод восстановить пароли от давно забытого Instagram, чтобы выложить stories с живыми актерами и зрителями. Разве это не чудо?