На фестивале «Молодые театры России», проходящем в Омске, театр из Словении сыграл острополитический спектакль «Будь проклят тот, кто родину предаст». Зрительницы с кошелками выходили из зала, обещая написать куда следует… Находящиеся на фестивале критики Наталия Каминская и Марина Дмитревская, опережая их, решили написать в блог ПТЖ.

О. Фрлич. «Будь проклят тот, кто родину предаст».
Молодежный театр (Любляна, Словения).
Режиссер О. Фрлич

НА БАЛКАНАХ ЛЮБЯТ ПОГОРЯЧЕЕ

Спектакль Молодежного театра из города Любляна (Словения), показанный в Омске, в рамках Международного фестиваля «Молодые театры России», на деле оказался совсем не тем, о чем деликатно сообщал нам буклет. «С юмором и теплотой спектакль рассказывает об истории словенского народа после не столь давней балканской войны, разделившей родных и близких на врагов и друзей».

Положим, вместо теплоты и любви со сцены сообщались истовая социальная злость и бесшабашный максимализм. История словенского, народа в этом спектакле, несомненно, присутствует, но вместе с ней наличествуют и история национального театра, точнее, его новейшая история, существующая в поствоенных предлагаемых обстоятельствах. А заодно есть и рефлексия по состоянию всего современного мира, в том числе и российского — рефлексия отчаянная, не тонкая, не щадящая глаза и уши представителей публики, не думающая о приличиях. Словенский спектакль попросту бьет наотмашь, используя для этой цели и откровенные приемы политического кабаре, и технику вербатим, и элементы трэша — куда ж без них.

Лежачие, будто на поле боя, оркестранты играют нечто вроде похоронного марша. Звучат милые балканские песенки про горы, реки и волооких красавиц, песенки, скорее всего, эпохи Иосифа Броз Тито, со смертью которого жители прежде единой страны начали стрелять и резать друг дружку. Актеры раздеваются догола и в чем мать родила докладывают залу о том, что даты их рождения пришлись аккурат на время конца страны под названием Югославия. И пошло-поехало: у хорвата словенский паспорт, серб выдает себя за македонца, а сам наполовину словенец или усташ… Едва ли не каждая сцена спектакля завершается отстрелом. Даже циничное дефиле, где на «подиуме» демонстрируют не одежду, но мало отличимые друг от друга флаги вновь образованных государств. Так и ходят полуголые люди, завернутые в национальные стяги, и одна эта сцена способна ударить куда сильнее, чем все наши полугламурные театральные издевки над современным российским истеблишментом вместе взятые.

Сцена из спектакля.
Фото — архив театра

Политическое кабаре — не наш жанр. Политический театр, народившийся-таки заново в современной России то ли по привычке, то ли из лукавства слишком много интересничает, кокетничает и хочет нравиться. От того даже пощечины, не то что прямые удары в морду получаются игрушечными. Но артисты из Словении дерутся всерьез, с какой-то забубенной, веселой злостью и с той долей простодушия, к которой мы не привыкли.

Раздеваются не только в буквальном смысле слова, но обнажают многочисленные комплексы современного сознания, впрямую говорят о себе, называя свои имена — реальных режиссеров, актеров, музыкантов Молодежного театра Словении, беспощадно иронизируют над собственными театральными биографиями. Эта часть «истории страны» на менее важна в спектакле чем сербо-хорватско- албанско-словенский кровавый конфликт, разорвавший территории и семьи, развративший людей, отбросивший их в эпоху пещерных предрассудков и фобий. В финале идет довольно длинный вербатим на тему об этике театрального человека, о совместимости его политических убеждений и профессиональных обязанностей, в конечном счете, о роли артиста в обществе, которое по макушку увязло в злобе, фальши и конформизме всех мастей и оттенков.

Москвичи уже знакомы с такого рода спектаклями, благодаря фестивалям НЕТ и Территория. Омский же зритель, похоже, видит такое впервые. Словенское кабаре, скорее всего, не самое крутое и эстетически совершенное в контексте современного мирового театра (балканская простодушная эмоциональность здесь иной раз заменяет острое западноевропейское рацио), но оно ударило здешнюю публику под дых. К таким вещам публику надо готовить не благостными пресс-релизами. Надо приглашать на подобные спектакли людей, хотя бы гипотетически способных слушать без заглушек и видеть без шор, благо в Омске немало студентов и вообще молодой интеллигенции.

Пока же в зале наблюдались шоковые настроения. Впрочем, не исключено, что они были бы и в Москве, и в Питере — нашему так называемому политическому театру далеко до опуса злых, веселых и отчаянно честных ребят из Любляны.

УБЕЙ СЛАВЯНИНА, ПРИСТУКНИ, ПРИХЛОПНИ ЕГО!

Вот уж что точно не входило в мои сегодняшние вечерние планы, так это писать о словенском спектакле «Будь проклят тот, кто родину предаст». Но горячие балканские парни, обнажившие в начале причинные места и поименовавшие потом до конца, без вранья, беды и язвы современного мира, оголившие не пенисы, а суть мира без опор и суть своей продажной профессии, так перевозбудили неподготовленный зал в вечерних нарядах и чиновных его представителей (да и меня завели!), что не написать стало нельзя…

Вот надо было, чтобы приехали «гей, славяне», вышли к залу и, рассказав о словенской трагедии, обратились к русскому зрителю: мол, сидишь, хочешь Достоевского и думаешь, что мы тут базарим не про тебя? Фак! Россия тоже причастна к нашему безумию, она приютила сербских преступников, она вообще стала мусорным баком, собирающим всех идиотов мира, включая Депардье! В ней за прошлый год умерло 1055 гастарбайтеров из Таджикистана, они строят олимпийские объекты за копейки, а деньги текут православным коррупционерам.

— Никого из зала не выпустим, пока не начнет думать своей головой!

Рядом со мной, вжавшись в кресло, сидела чиновная дама. Она сразу стала звонить устроителям фестиваля и бормотать: «Что понавезли? Зачем это Омску? Деньги налогоплательщиков…»

Сцена из спектакля.
Фото — архив театра

В принципе, вот это был он, спектакль — до последнего зрителя. Они били зал по голове всем по очереди. Наотмашь. Но на обнаженке мужских членов спектакль покинуло куда меньше зрителей, чем на тексте про омского мэра, допустившего окончательное загрязнение Иртыша и Оби… Это вам не стаканы на сцене подсвечивать, не молчать кокетливо и ждать, пока все уйдут. Эти ребята буквально гнали из зала тех, кто не готов слушать их жесткие дебаты.

Они, ударенные войной, понимающие, что «советская цензура — фигня по сравнению с либеральным капитализмом», под песню «Ты защищаешь народ от народа своего» истово ищут истину. И не находят. Последняя сцена спектакля — шекспировского уровня «вербатим» на темы актерства. Художник ли Лени Рифеншталь? И как Кустурица мог снимать во время войны? Петь ли со сцены песню, написанную фашистом и предателем? Сарказм их по отношению к себе так же жесток, как и по отношению к миру, в котором они живут. Безумному миру, в котором все связано и все связаны. Они приговаривают себя, театральных конформистов, так же, как приговаривают нас, сидящих в зале.

— Что уставились, суки русские?

И холодно констатируют: их профессия тоже сучья…

Удар словенцев приняли немногие. А я испытывала радость от прямой речи без примеси гламура.