«Синяя борода» (по пьесе Деи Лоер «Синяя борода — надежда женщин»).
Протеатральное Объединение The Drystone.
Совместный проект Макcима Диденко/Алисы Олейник/Павла Семченко.

Пластический театр в Петербурге переживает сейчас если не расцвет, то, по крайней мере, новое рождение. Спрятавшись в лофтах, маленьких клубах и танцклассах, затерявшись где-то в лабиринтах дворов-колодцев, новое поколение танцоров/артистов/перформеров ищет свое искусство на стыке различных танцевальных направлений, от классики до contemporary; в синтезе европейского перформанса, пантомимы, философии японского буто. Учителями, мастерами, а порой и постановщиками выступают те, кто занимался аналогичными поисками на закате восьмидесятых. Всем хорошо известна история мастер-классов Антона Адасинского, его школа «деревянных солдатиков». Недавно в Петербург после долгого перерыва приехала с воркшопом Татьяна Хабарова. В ее постановке моноспектакль Лидии Копиной «Settimana» — символичное явление. Насыщенное пластическими мифологемами, это действо словно акт признания, передача «эстафеты» от учителя к ученику.

И вот, новая интрига. Полгода репетиций, по меньшей мере пять предпремьерных показов, и, наконец, премьера спектакля Максима Диденко — Павла Семченко — Алисы Олейник. Максим и Алиса — оба ученики Антона Адасинского и выпускники Петербургской Театральной академии. Павел Семченко — художник, один из основателей театра АХЕ. Это не первый их совместный проект с Максимом — можно вспомнить и веселые скетчи в «маленьком внутреннем кабаре» театра «Антресоль», и «Непрерывную кривую», и уличный перфоманс по произведениям Ф. М. Достоевского в Кузнечном переулке и, конечно, «Божественную Комедию. Ад» по мотивам поэмы Данте. Странные, «ахешные» способы взаимодействия с предметом и клоунада Семченко в сочетании с остротой, физиологичностью рисования героя и мрачной иронией Диденко, дают неожиданные сценические миры, лиричные и гротескные одновременно. В «Синей Бороде» Павел не участвует как артист, однако его присутствие как идейного вдохновителя и постановщика остро чувствуется на протяжении действия в деловитой замкнутости существования героев в присутствующих на сцене предметах, в том, как эти предметы становятся средством общения между героями, разделяя их еще больше.

Спектакль создан по пьесе известного современного драматурга Деи Лоер «Синяя Борода — надежда женщин». Миф о женоубийце переосмыслен Лоер в постмодернистском ключе — от сказочного персонажа Шарля Перро остались только имя и шлейф мифа. Генрих Блаубард, герой пьесы, словно пустой сосуд, который женщины заполняют словами о любви. Когда этих слов становится слишком много — они умирают. В принципе, пьеса — о кризисе понятия «любовь» в современном мире. Каждая женщина Синей Бороды, будь то Юлия (Джульета), Анна, Юдифь, Ева, Кристиана, Слепая, наделяют слово любовь определенным контекстом, вписывают его в свою культурную парадигму. Так, для существующей в пространстве шекспировского мира Джульеты-Юлии, единственный шанс оправдать собственное существование в любви — самоубийство. «Я люблю тебя безмерно», — говорит она, и требует того же от Генриха. Но тот не понимает безмерности, современное восприятие не настроено на абсолют. В спектакле кризис любви проявляется через кризис взаимодействия, физического взаимодействия актеров на сцене. Как и заявлено в программке, за восемьдесят семь минут перед зрителем проходит «6 или 7 женщин и 1 мужчина», которые проживают «8 смертей и 1 любовь (безмерную)», произносят «4 монолога и 11 диалогов, исполняют 15 танцев на двоих». Генрих у Диденко изначально — субтильный юноша в смешных очках, с чубчиком на голове, персонаж без свойств, чей пластический портрет определяется в столкновении с очередной женщиной. Развитие образа в пластике и танце — одно из важных завоеваний спектакля. Обретая свободу убийства вместе со свободой тела, к финалу Генрих как будто изживает собственную телесность. Голое тело артиста каким-то чудесным образом удерживается над полом тремя прозрачными стеклянными стаканами, так что кажется невесомым.

Алиса Олейник играет всех героинь и для каждой находит пластическую характеристику. Змейкой-искусительницей вползает она на сцену, легко пританцовывая, принимает смертельную дозу таблеток, которыми служат разбросанные по сцене фисташки, и тут же страшно, почти физиологично «умирает»; на контрастном по отношению к остальным героиням спокойствии и сдержанности строит свою Слепую, на эффектной иронии — неукратимую Юдифь.

История каждой встречи Генриха и героини — история поиска способа взаимодействия. Актеры богатой пластической подготовки, Алиса и Максим выстраивают спектакль через сложные поддержки, смелые в своей нелепости, либо, наоборот, красивые пластические картины. Вот Генрих стоит спиной к стене, а Юлия лежит у него на плечах, раскинув руки, словно морская звезда. Или так: Генрих лежит на полу, перемещая тело так, чтобы Ева могла составить свой маршрут по сценической площадке, не сходя с него. Способ взаимодействия всегда находится и всегда оказывается несовершенным по сравнению с трагической смертью, который приняла и исполнила Юлия — Алиса. Каждое новое разочарование Генриха, каждая новая смерть — отдельная глава, которую отлистывает в спектакле видеоряд. Скупая черно-белая картинка, на которой Максим и Алиса, оба в белом, читают монологи Лоер, будто заученные стихи, расширяет пространство действия до какого-то условного космоса, где один к одному одинок. Разбить сухой ритм спектакля, нарушить дурную цикличность событий может только новый уровень условности, который и возникает в финале. На экране Алиса и Максим, до того никак не взаимодействовавшие друг с другом, наконец встречаются взглядами и начинают смеяться — веселым, заразительным актерским смехом.

Спектакль «Синяя борода» можно посмотреть сегодня в 19:30 на Малой сцене «Балтийского дома»