ПТЖ начинает серию публикаций об учебных работах мастерских Театральной академии, написанных студентами-театроведами.

«Гильгамеш». Сценическая фантазия по мотивам древнешумерского эпоса «О все видавшем».
Учебный театр на Моховой. Факультет театра кукол, курс Александра Стависского.
Режиссер Александр Стависский.

Бой барабанов, звон литавр, скрежещущий хомус, женский вокал, и ты оказываешься не зрителем в театре — участником ритуала. Ребята, одетые в безразмерные черные шаровары, с сотнями заплетенных косичек и повязками на головах, сев в круг, приняв позу лотоса, взывают к духу полубога-получеловека Гильгамеша (Сергей Стукалов/Дмитрий Половников). И тот является. Сначала в виде небольшой глиняной фигурки, затем во весь человеческий рост. Высокий стройный юноша, черноглазый, чернобровый, с бородкой клинышком, врывается на сцену, одним только взглядом заставляя повиноваться. Воскресает миф. Разворачивается легенда «о все видавшем, весь мир покорившем».

Конечно, за час сорок, что идет спектакль, зрителям рассказывается (точнее — показывается) лишь фрагмент огромного эпоса. Но и в этом фрагменте, несмотря на понятную для древнего сказания условность и схематичность, есть история, драматургия, характеры.

Первая часть — любовная. Древняя богиня Иштар (Катерина Селиванова/Лидия Гурьянова) посылает Гильгамешу пленительную страстную возлюбленную Шамхат (Алексия Белавина/Диана Разживайкина), полностью завладевающую вниманием героя. Любовный морок длится до тех пор, пока на горизонте не возникает соперник Гильгамеша — Энкиду (Михаил Васильев/Дмитрий Княжев). С ним связана вторая часть сказания — сюжет о крепкой дружбе, о товариществе. Два равносильных, равновеликих героя сталкиваются в битве и, не сумев закончить бой за право называться первым, становятся названными братьями. Однако гневаются боги и забирают у Гильгамеша и любовь, и дружбу, оставив в награду лишь страдания, скитания, лишения.

Сцена из спектакля.
Фото — архив театра.

Самым ценным в представленном зрелище является способ транслирования мифа. Он не проигрывается, не переживается, не пересказывается — вытанцовывается. Каждый фабульный поворот, каждый виток — отдельное движение, своя фигура. Вот знакомство Гильгамеша и Шамхат, и герои, словно два животных, исполняющих брачный танец, присматриваются, принюхиваются, позерствуют, развлекают друг друга: Шамхат, точно вечно убегающая самка, быстро семенит на цыпочках, напоминая воодушевленного, но чуть напуганного зверька. В то время как Гильгамеш, уверенный в своем превосходстве, крупными шагами наступает, размашистыми движениями берет свое, покоряет, властвует.

А вот встреча Гильгамеша и Энкиду, и перед зрителем не разговор двух равных — танец об общении, о настоящей мужской борьбе, с мотивами кулачного боя, атрибутами ристалищ, приемами восточных единоборств, громкими вскрикиваниями, похожими на победный клич.

Сцена из спектакля.
Фото — архив театра.

Полубог превращается в простого смертного. Гильгамеш на исходе странствий, растеряв всех и вся, становится пустым буквально. После всевозможных экстатических плясок актер растворяется в темноте, на его место приходит кукла, полуманекен: металлический каркас, повторяющий очертания тела, обтянутый особой тканью, демонстрирующей зрителю в зависимости от освещения одновременно пустоту духовную, душевную и физическую, телесную. Мумия — не человек, нечувствительная оболочка, тлеющий, затухающий уголек — таков итог славного героя.

Под стать движениям — резким, непривычным, экзотичным — и музыкальное оформление: уже упомянутые литавры, барабаны, хомус и женское вокальное пение здесь соседствуют с маракасами, тамтамами, духовыми. Озвучивая совершающееся действо, не покидая его ни на минуту, воскрешая элементы синкретической картины мира, свойственной мифу, одинокий голос вновь, как и в начале, вливается в стройное хоровое пение «о все видавшем, весь мир покорившем». Завершается цикл, все возвращается на круги своя, чтобы уступить место новому герою, следующему сказанию.