И. Вырыпаев. «Валентинов день».
Норильский Заполярный театр драмы им. Вл. Маяковского.
Режиссер Егор Чернышов, художник Николай Слободяник.

Совершенно реальные путешествия во времени можно совершать на самолете: лететь три часа, а приземлиться в то же время, в какое вылетел. Или, наоборот, постареть только на четыре часа вместо шести, которые, казалось бы, потратил на дорогу. Такой привычный уже фокус происходит, когда, например, прилетаешь на Таймырский полуостров с континента. Но там, в закрытом производственном городе Норильске, аттракционы природы не заканчиваются. От резких перепадов давления и низкой температуры (-35…-40°С) обычные провода начинают издавать звук. Получается странная мелодия, похожая на тревожный синтезатор, подготавливающий к появлению НЛО в передачах на самом мистическом канале — ТВ3. Слышно эти звуки только ночью, когда на улицах нет машин… Так вот, в этом городе, мало предназначенном для жизни, с его «черными метелями» и вечным запахом химикатов в воздухе из-за выбросов «Норникеля», Заполярный театр драмы поставил пьесу Ивана Вырыпаева «Валентинов день», сиквел пьесы Рощина «Валентин и Валентина».

Время действия — день рождения Валентины. Ей исполняется 60 лет. Историю любовного треугольника Валентина-Катя-Валентин Вырыпаев рассказывает с помощью многочисленных флешбэков. Граница между временами хлипкая, легко нарушается. Для перелетов из века в век и переходов из реальности в сон художник Николай Слободяник придумал очень точную конструкцию. Это помост из белых досок, по форме напоминающий самолет: опущенный в зрительный зал нос, поднятый хвост, крылья до кулис и огромные вентиляторы вместо реактивных двигателей. Все удерживается толстыми металлическими тросами, прикрепленными к штанкетам (такие бывают обычно на дорожных развязках и мостах). Сначала пространство разделено на зоны: герои из прошлого бегут куда-то по планшету сцены, проскальзывая как привидения сквозь крылья «самолета» в почти незаметные для зрителей прорези, а реальность 60-летней Валентины гнездится посередине помоста. Но прошлое так настойчиво вмешивается в настоящее героини, что постепенно занимает все пространство.

Сцена из спектакля.
Фото — скриншот видеозаписи спектакля.

«Валентинов день» написан до «Кислорода» и «Июля», когда Вырыпаев еще не стал Вырыпаевым, а отношения актер-текст — самым важным в его пьесах. Однако Егор Чернышов учитывает опыт предшествующих постановок (в первую очередь, конечно, Виктора Рыжакова). С одной стороны, актеры подключаются к персонажу, присваивают все переживания, с другой — делают это подчеркнуто театрально, парадно, с форсом опытных мастеров (или с клоунской неуклюжестью в случае с молодыми). Актрис, играющих старых Валю и Катю, режиссер вообще подает так, как будто у них бенефис: в центре помоста, выгодно освещенными жемчужно-серым светом. Первый же выход заслуженной артистки Нины Валенской в роли Валентины сопровождает духовой оркестр, спрятанный в глубине сцены. Играют «Осенний вальс». Позже прозвучит вальс «Воспоминание», под который появляется заслуженная артистка Лариса Потехина в роли Кати. Затем — несколько маршей. Музыкальная партитура напоминает кардиограмму: отыграв несколько тактов, оркестр резко замолкает, чтобы через 10–15 минут продолжать как ни в чем не бывало. Это бит спектакля, мощная ловушка для зрительского внимания. Кроме того, духовой оркестр звучит настолько пафосно, что возникает ирония по отношению к происходящему.

Влияние режиссуры Рыжакова лучше всего видно в сцене, где молодая Катя читает письмо Вале. Стоя в центре помоста, Мария Нестрян под бравурный марш громко, словно на стадионе, декламирует катино письмо, наращивая и наращивая ритм. От злой, горькой, но еще детской обиды на Валентина, который на ее письмо даже не посмотрел, а Валины по десять раз перечитал, она приходит к настоящему взрослому отчаянию от невзаимной, а потому бессмысленной своей любви. Это получается у актрисы очень искренне, с оттенком клоунской эксцентрики. «Я люблю тебя, Валя, и весь мир подождет!» — выкрикивает она набивший оскомину слоган, как свежепридуманное признание, заливаясь слезами от горя.

1. Мария Нестрян (Катя в 1972).
2.  Анна Черепкова (Валентина в 1972) и Сергей Даданов (Валентин в 1972).
Фото — архив театра.

Егор Чернышов подчеркивает эту вырыпаевскую игру с рекламными слоганами, а еще сериальными и киношными штампами. Например, 40-летний Валентин в исполнении заслуженного артиста Сергея Ребрия словно пересмотрел фильмы с Андреем Мироновым и заразился его интонациями, даже немножко копирует его. Текст дает такую возможность — только вслушайтесь в ритм фразы из реплики Валентина: «Весь из золота, абсолютно весь».

Два временных пласта — 1972 год, молодость героев, и 2012-й, их старость — пересекаются всего лишь пару раз (если не считать умершего Валентина, который расхаживает, где хочет, и встревает в воспоминания Валентины, когда ему угодно). Во втором акте молодой Валентин напьется вместе со старым. Чуть позже, в немой сцене, молодая Валя убегает от Валентина и забывает чулок, а приехавшая Катя его находит. «Ептыть!» — кричит уже не она, а старая Катя, обнаружив переломанную старой Валентиной мебель в квартире. Разные пространства и времена, разные актрисы, а эмоция одинакова. Режиссер специально делает так, что герои совсем не похожи на себя в молодости, просто разные люди. Молодой Валя (Сергей Даданов), в отличие от старого, суетится, юная Валентина (Анна Черепкова) порывиста, а в старости она спокойна, знает себе цену (и, в сущности, стерва). Молодая Катя (Мария Нестрян) более эксцентрична, чем в старости.

1. Нина Валенская (Валентина в 2012) и Лариса Потехина (Катя в 2012).
2.  Нина Валенская (Валентина в 2012) и Сергей Ребрий (Валентин в 2012).
Фото — архив театра.

В финале снова под «Осенний вальс» звучит последнее письмо Кати Валентине. Лариса Потехина читает его просто, но в то же время бравурно, полузакрыв глаза от торжественности момента, — она же улетает в межпланетную экспедицию в рамках международного космического суперпроекта «Марс — источник энергии!» Подпись: 3 ноября 2012 года. Пожалуй, это первая постановка пьесы, когда Катин полет к марсианам и смерть Валентины оказались в прошлом, так и не успев побыть настоящим: премьера состоялась почти месяц спустя, 30 ноября 2012 года. Десять лет назад Вырыпаев оставлял финал открытым, а рощинский миф о настоящей любви — деконструированным. Егор Чернышов, наоборот, в финале собирает его заново: как только Валентина выпускает из рук надутый гелием шарик и замолкает, к ней подъезжает на белом велосипеде Валентин. Они берутся за руки, а на заднике возникает эпиграф пьесы, принадлежащий придуманному драматургом арабскому философу IX века по имени Кора Аль Музани: «Не пытайтесь искать логику во времени — во времени логики нет. Не пытайтесь объяснить время логическим путем, времени как такового не существует. Есть две вещи: любовь и любовь».

…В Норильске, где даже провода начинают петь зимой от перепадов давления и температуры, а ночь и день длятся по полгода, время, кажется, замирает. Люди стремятся сбежать от тяжелой действительности если не в другой город, то хотя бы в театр, поэтому без хеппи-энда там нельзя.