«Мне мое солнышко больше не светит».
Центр современной драматургии (Екатеринбург).
Драматурги и режиссеры Алексей Забегин и Владимир Антипов.

А питерские ребята Алексей Забегин и Владимир Антипов спели. В Екатеринбургском ЦСД (Центр современной драматургии, он же «Коляда-центр») они поставили «Мне мое солнышко больше не светит», замечательно музыкально и не так замечательно сценографически сами его оформив. Писали пьесу тоже они, и специально для этой постановки, и продолжали писать, пока ставили. Жили тут, в однокомнатной квартире директора ЦСД, ставили и писали, писали, жили и ставили. Так и вылилось все на сцену в нерасчлененном состоянии. И это главная фишка спектакля.

«Я обычный нормальный человек, но про это не поют (2 раза)… Мне совсем не жмут ботинки, но про это не поют (2 раза)…», — мурлычет один из двух друзей, которые тоже живут на сцене на одном диване, упирающемся в стену, отгораживающую для спектакля совсем маленькое пространство на и без того небольшой сцене избушки ЦСД. Правда, второй, который поет другие песни и очень замысловато вдруг временами танцует, обычно уходит спать домой, где живет с мамой (Алексей Забегин, мне случилось узнать, тоже живет с мамой), но каждое утро приходит в гости. Собственно, эти двое только и присутствуют постоянно на сцене. Еще регулярно приходит курирующий жизнь хозяина квартиры, Андрея, ангел с ослепительно белыми крыльями и чудесной, правда, слегка глумливой, улыбкой. Остальные — типа полиции, бомжа, сетевых менеджеров по продажам швейцарской посуды с антипригарным покрытием — появляются в квартире случайно.

К. Итунин (Андрей).
Фото — В. Балакин.

Начинается действие хотя и не собственно с ботинок — с тапок. Длинный-длинный, узкий-узкий, сутуло шаркает на авансцену Андрей Константина Итунина и подробно рассказывает зрителям, как он проснулся ночью, захотев в туалет, и не мог найти тапок. Какое пережил отчаянье, как «весь внутренне требовал тапок» и как, так и не обретя искомое, уснул, забыв даже про туалет. И хотя произносит он это при всей озабоченности достаточно спокойно, все же, наверное, именно это событие переживается героем на пике возможных эмоций, возможной для него включенности. Вадим Рината Ташимова — по-своему эмоциональный и даже артистичный — временами старается его (да и себя!) как будто растормошить, придумывая на ходу какие-то обыденно-немыслимые ситуации, в процессе озвучивания которых сам постепенно угасает. И вот тут надо видеть, как Андрей сначала будто его даже и слушает (он и про антипригарные сковородки сначала очень внимательно слушает), но как быстро стекленеют глаза. И опять он на диване, руки безвольно брошены на колени, смотрит в никуда или, может быть, в телевизор (что вообще одно и то же) и на все вопросы по поводу своих возможных действий в предложенной Вадимом ситуации отвечает через паузу одной фразой: «Я в душ, короче».

Действие спектакля развертывается в пространстве, которое называется сегодня телесностью. Не в словах и разговорах, хотя и они удивительно органичны: как дыхание героев, рождаются темы то про прокладку в протекающем кране, то про Газманова, то про укрощение плоти, то про Аргентину, то про появление унитаза в Европе. Текст смешной именно благодаря своей узнаваемости в каких-то междометиях, непричесанных сочетаниях слов или, наоборот, клишированных оборотах. «Круто отдыхаем!» — время от времени напоминает Вадим Андрею. Но главное рождается во взглядах героев или в их отсутствии, взгляды на самом деле здесь очень редки, герои, в основном, смотрят на окружающее так же, как в беззвучный телевизор, не видя происходящего. Хотя собственно ничего и не происходит (поэтому незначительные появления случайных людей в квартире всегда сначала провоцируют если не интерес, то хоть какую-то фиксацию внимания). Главное рождается в привычной неподвижности их лиц, которые давно забыли, что такое улыбка, открытое удивление, да хотя бы раздражение, злость, гнев. Оно рождается в расслабленности поз и вязкой неторопливости движений. Но и ангел, конечно, в замечательном исполнении Веры Вершининой — по контрасту живой, упругий, радостный любитель спиртного — уже по своему статусу не может не внести в рождение значений свою лепту. На неожиданно едва слышно прозвучавший вопрос Андрея про смысл жизни он на минуту теряет-таки свою неизбывную до того улыбку, но только на минуту, а дальше опять живо, радостно, энергично подергивая крылышками, стрекочет что-то про пиво.

Сцена из спектакля.
Фото — В. Балакин.

Дуэт Итунина — Ташимова хорош еще тем, что они пребывают в каких-то трудно обозначаемых отношениях: вряд ли в традиционном смысле слова это можно назвать дружбой, общением, хотя в какой-то коммуникативной связи они, конечно, состоят. Это как нередко сегодня видишь нескольких молодых людей в кафе: они пришли вместе, сидят за одним столом, но каждый играет со своим телефоном или, словами героев, «тупит в комп».

Кроме удовольствия от замечательных (пусть пока неровных — первые спектакли!) прежде всего по самой актуальной направленности актерских работ — «гости», Антон Бутаков и особенно Денис Тураханов, тоже интересны, — я существенно повысила свое музыкальное образование. Теперь знаю и песню «Мне мое солнышко больше не светит» в исполнении Ветлицкой, и питерский квартет «Пес и группа», и даже звезду шансона Ждамирова. А если серьезно, то музыка, чуть не все время звучащая тихим фоном, — отдельное, очень важное действующее лицо, то ироническое, то лирическое, а то и трагическое, но как будто само не подозревающее об этом.