20 декабря, 19:00. Буфет «Тайги». Только что закрыли фестиваль ТПАМ: провели ТПАМeeting с Эмиром Кустурицей, подвели итоги режиссерской лаборатории, выпили вина, впервые за день сели поесть.

Андрей Могучий: Чтобы правильно понять все происходившее на ТПАМе, надо прожить эти 10 дней плотно, вместе с фестивалем, со всеми событиями. Объяснить, что такое наш фестиваль-лаборатория словами, практически нереально. Я, понятное дело, был «прикован» к «Тайге» и практически не выходил отсюда, таковы условия игры. Это такой trip. Многое за эти дни прояснилось, кардинально изменился мой взгляд на ряд явлений, было огромное количество потрясающих совпадений, синхронизаций. Было физическое ощущение «витающих в воздухе» идей.

Эти 10 дней фестиваля-лаборатории нужны не для того, чтобы получить результат, а для того, чтобы погрузиться в такую герметичную область, где перед тобой проходит большое количество спрессованной информации и есть все шансы вытащить из всего объема важное и нужное тебе в этот момент… Для меня это погружение в другую действительность, в реальность, где сознание практически отключено. А ведь открытия, откровения какие-то, столкновения с подлинностью происходят в отсутствии всяческого сознания, помимо него. Так же обычно выпускается спектакль, и в этом смысле ничего нового в таком способе существования для меня нет. Но если спектакль — вещь затратная, которой ты многое отдаешь, то на ТПАМе при таком же способе существования ты еще и многое набираешь. Попадаешь в некий тоннель, летишь в нем с нереальной скоростью и решения приходят сами собой, информация проникает в тебя, фильтруется, сопоставляется и фиксируется помимо твоей воли.

ТПАМ 19 ноября. После лекции В. И. Мильдона о «Преступлении и наказании».
Фото — С. Щагина.

Все мастер-классы должны в итоге расширять режиссерское сознание, погружать в разные, неожиданные, непривычные или иногда враждебные контексты. Мы работали над Достоевским, поэтому и философы, и художники, и социальные течения интересовали нас с точки зрения идеи. Так мы понимали «про что». А «как» — это интернет-технологии, в которые мы в этом году внедряли театр. И соединение «что» и «как» вне такого путешествия невозможно.

(В буфет входит Алексей Митин, актер, участник ТПАМа).

Алексей Митин: Извините, я… прерву вас.

Могучий: Да Леша. Мы сразу продолжим, откладывать не будем на следующий год. Давай… Я думаю … давай на следующей неделе… Ты как на следующей неделе живешь?

Митин: Хорошо, хорошо, я могу …Я вот что хотел-то… Вы пока говорили на закрытии, я понял, что мне тоже надо вам сказать. Я быстро, мне пять минут всего нужно. Пока все крутилось на фестивале, я увидел, что все эти люди, которые внятные и соображающее и кое-чего достигли, они все абсолютно, как вы говорите, в одну точку бьют. То, что летало в воздухе, и то, что у меня на репетициях появлялось настолько совпадает с услышанным мной за эти дни! У меня весь месяц репетиций крутился в голове «Таксист», в котором Роберт де Ниро играл. А тут Кустурица вчера на мастер-классе про него в контексте Достоевского говорит. И у меня вообще все сложилось!

Могучий: Вот, Лиза, понимаешь, человек попал в поток. Это прямо то, о чем я только что говорил, начинается синхронизация, все как бы само собой происходит.

Митин: Кустурица вчера практически мои мысли угадывал. А потом он мне снился всю ночь. И Лоевский о тех же вещах говорил. Это очень хорошо, что мы собрались, все как-то прозрачнее стало. И, действительно, пацаны, я имею ввиду наших актеров и режиссеров, они на сцене «мылятся», всю эту фигню показывают и думают, что они смело действуют. А на самом деле они в плену каких-то ложных иллюзий находятся. А все думают «я такой оригинал», а на самом деле ты вообще ни себя не знаешь, ни контекста времени, ни реальности.

Могучий: Вот это для меня очень важные слова… Не я один тут путешествую. Спасибо, Леша.

Митин: Короче классно, надо встречаться.

(Надевает шапку, уходит).

Андрей Могучий. ТПАМ 17 декабря.
Фото — А. Кононов.

Могучий: Вот это очень показательный момент. А дальше — только вопрос доверия. И если его нет, то шансов попасть в этот поток тоже нет. То есть если человек по ряду причин не испытывает доверия (что не значит послушания — это очень важно сказать!) — то остается вне процесса, вне контекста лаборатории и ему действительно трудно понять, что к чему. При этом никто ничем никому не обязан, в том числе и в наш поток попадать. Хотя это один из важнейших, если не главный механизм: профессиональная точка общения актера с режиссером. То есть правильный актер — это тот, у которого есть орган «доверия», способность адаптации, присвоения предложенных правил (еще раз подчеркиваю: не послушания, а адекватности игре). При этом (что важно!) двери открыты — всегда можно уйти. И театр, и фестиваль — это такой бессознательный прыжок с абсолютным доверием. Только в этом случае открываются другие горизонты. Есть актерское упражнение, которое я очень любил делать, когда мы (Формальный театр конца 80-х — прим. ред.) еще сильно «сидели» на теме коллективных импровизаций. Человек забирается высоко, например, на стремянку, и падает с закрытыми глазами, или спиной, на руки другим. То есть он должен быть сильно расслаблен и безответственен за себя в эту минуту, абсолютно доверять партнерам. Вот тут и рождается театр, рождается взаимодействие, то, что словами не передать, но достигается практиками. И лаборатория ТПАМ для меня и есть, собственно, такая практика.