О трёх сказках на прошедшем недавно XVIII Всероссийском фестивале театрального искусства для детей «Арлекин»

«Сказки Хикмета». Н. Хикмет. Перевод В. Туляковой.
Казанский татарский государственный театр юного зрителя им. Г. Кариева.
Режиссер-постановщик Сойжин Жамбалова.

В полноценный спектакль «Сказки Хикмета» выросли из эскиза, показанного на лаборатории «Ремесло». Режиссер Сойжин Жамбалова соединила два текста Назыма Хикмета — про слепого падишаха и трех его сыновей и про девочку Айше, в которую влюбилось облако, — предложив разные решения. И, конечно, постановка стала прекрасной возможностью для молодых артистов труппы продемонстрировать богатство технического арсенала, позволяющего без видимых усилий менять способы актерского существования.

Сцена из спектакля.
Фото — архив фестиваля.

Историю кровожадного падишаха (Ильдар Низамиев) художник-постановщик Геннадий Скоморохов поместил в пространство из кубов и параллелепипедов мышиного цвета, на которых можно увидеть отпечатки чьих-то ладоней и ступней. Однако эта выверенная геометрия постоянно нарушается (многогранники могут превратиться в стол, лабиринт или роскошный дворец). А монохромность то и дело взрывается яркими оттенками костюмов — например, трех изысканных ведьм (Лилия Низамиева, Алсу Шакирова, Назлыгюль Хабибуллина). При ближайшем рассмотрении оказывается, что многогранники сделаны из поролона, отчего актерские перемещения превращаются в сложную, утрированную эквилибристику — исполнители увязают, проваливаются, «с трудом» удерживают равновесие на податливой и подвижной поверхности. Физическая неустойчивость, зыбкость положения служит еще и выражением неустойчивости душевной: первые два брата — Паша Мудрый (Ильназ Хабибулин) и Паша Глумливый (Булат Гатауллин) — не станут сильно сопротивляться свалившимся на них искушениям и сойдут с дистанции, искомое (землю, на которую не ступала нога отца) найдет только младший (Эльдар Гатауллин). И вот здесь-то его ждет главное откровение: папа хотел вернуть зрение лишь для того, чтобы начать очередную войну.

Второй акт выглядит противоположным первому. Цветастая, сочных оттенков сценография и такие же костюмы, романтичная история любви девушки Айше (Рузанна Хабибуллина) и Облака (Булат Гатауллин), много юмора, иронии и густой театральной игры. После мрачной и глубокомысленной притчи артисты здесь отрываются на всю катушку. Коварного злодея по прозвищу Черный Сейфи играет Эльдар Гатауллин. Художник по костюмам Надежда Скоморохова одела его «под Чаплина», задав таким образом и пластическое решение роли. Булат Гатауллин здесь напоминает застенчивого и обаятельного героя французских комедий — из тех, что играли Пьер Ришар, Бурвиль или Колюш. Ильнар Низамиев изображает переменчивый в настроениях и предпочтениях Репейник. Компанию ему составляют Раис Ахметзакиров (Голубь), Ильназ Хабибуллин (Конь) и Ильфат Гибадуллин (Заяц) — столь же игривые, ироничные и подвижные. Но центром истории становится Айше изумительной Рузанны Хабибуллиной. Ее трепетная и наивная героиня похожа на куколку, выполненную с усердием и любовью. Такие обычно шили в деревнях. По земле девочка не ходит, а будто парит — тяжелые с виду туфли этому ничуть не помеха. Она отбивается от назойливого Черного Сейфи, желающего заполучить ее сад, горюет об Облаке, пожертвовавшем собой ради любимой, радуется совершенно рядовым событиям — и все это с такой удивительной непосредственностью, которая не может не захватить. По сути же, в спектакле речь идет о том, что благие устремления могут потерпеть крах, надежда — смениться жестоким разочарованием, а благородство — обойтись очень дорого, но жертвы все-таки не бессмысленны, поскольку преобразуется не только герой, но и реальность вокруг него.

«Настоящее неопределенное время». П. Бородина.
Вологодский государственный театр юного зрителя.
Режиссер-постановщик Юлия Каландаришвили.

Как и «Сказки Хикмета», спектакль «Настоящее неопределенное время» тоже вырос из лабораторного эскиза. Юлия Каландаришвили определяет жанр своей постановки как «челлендж для семейного просмотра». На показы зрители действительно приходят семьями: родителям уж точно нелишне будет узнать что-то новое про своих детей, а может, и не новое, но внутренне толком несформулированное.

Сцена из спектакля.
Фото — архив фестиваля.

9-летний отличник и всезнайка Саша (Василий Лимонов) живет с мамой (Лариса Кочнева), которая по уши в работе, а сын попадает в ее поле зрения от случая к случаю. Саша к такому положению дел вроде бы привык и способен самостоятельно сделать много чего — от приготовления завтрака до заказа новых ключей. Сашина жизнь идет четко по расписанию, а сам герой больше похож на маленького робота, чем на третьеклассника какой-то школы. Даже хулиган Димон (Антон Зайцев) лишь на время вносит диссонанс в регламентированное существование своего оппонента. Но однажды от и до выверенная программа все-таки дает серьезный сбой: герой сперва знакомится с пожилым Ключником (Игорь Рудинский), а затем с его энергичной и резвой внучкой, 10-летней Алей (Анна Терентьева), и это меняет не только жизнь мальчика, но и его самого. Дети попадают в волшебный лес, где время хоть и настоящее, но все очень неопределенно, а потому изменчиво. В лесу они встречают Кукушку, Медведя в пижаме (Эдуард Аблавацкий), пропагандирующего вегетарианство, Слизня (Анатолий Макаровский), питающегося чужими слезами, Глазастое дерево (Яна Лихотина), практикующее йогу, и Робота (Александр Андрюшин). Как и в других спектаклях Юлии Каландаришвили, здесь тоже масса выдумки и театральной сгущенности.

Подушки здесь служат рюкзаками, а видеопроекции превращают икейские бумажные абажуры то в часы, то в глазастые деревья, то в мониторы. Одна и та же актриса играет маму Саши и Кукушку. Птице, ставшей символом дурного материнства, принадлежат горькие реплики: «Это все — черный пиар, понятно? Своих птенцов к другим подбрасывают, знаешь, сколько птиц? Желтушники, крохали, медоведы, трупиалы, ткачи, кулики. А виноваты во всем кукушки, блин!» Пакеты, на которых пару сцен назад Ключник рисовал циферблаты со стрелками и без, актеры соединяют — и вот мы уже видим гигантские птичьи крылья. Слизень начинает раздуваться от чужих слез — Алю и Сашу заваливают подушками. Одно из основных качеств актеров «Времени» — ненатужность, отсутствие дидактичности, свобода и легкость в разговоре об одиночестве как детей, так и взрослых, о трудностях коммуникации, о стереотипах, которые в конце концов и формируют состояние неопределенности.

«Крот, который мечтал увидеть солнце». По мотивам сказки А. Блинова.
Театральная корпорация «Кот Вильям».
Режиссеры-постановщики Диана Разживайкина и Алексей Шульгач.

В кино есть такой жанр — роуд-муви. Герои таких кинокартин стремятся к какой-то конкретной цели или обнаруживают ее по ходу сюжета, проходя через испытания, искушения и пр., в финале уже не столько достигая искомого, сколько обретая смысл. Как правило, экзистенциальный. Такую же роуд, только театральную поставили Диана Разживайкина и Алексей Шульгач.

Сцена из спектакля.
Фото — архив фестиваля.

В прологе три шахтера (Илья Лисицын, Арсений Блинов, Михаил Абрамов) застревают в рабочем лифте — аккурат на границе миров, подземного и наземного. Они-то и становятся рассказчиками и проводниками в пограничье. Посредством разных театральных объектов (планшетные, перчаточные, двухмерные куклы, маски и т. п.), анимации («пропагандистский» фильм для кротов), бытовых предметов (ложки, жестяные консервные банки, деревянные козлы), причудливого светового рисунка, приемов теневого театра режиссеры и артисты рассказывают историю одного любознательного и упорного кротика.

Заглавный герой, напоминающий того, что когда-то придумал чешский мультипликатор Зденек Милер, внезапно задается вопросом: а как выглядит солнце? В поисках ответа он отправляется в путь. Безуспешно поговорив с собратьями и дождевыми червями, крот, несмотря на предупреждения, издаваемые металлическим голосом, все-таки выбирается на поверхность, где встречает сову. Но и она не может толком объяснить, что собой представляет солнце. Последняя надежда в лице лошади (в нее как раз и превращают козлы) исчезает после ее туманной реакции.

Действие спектакля не перегружается образами и метафорами, как могло бы показаться. Напротив, они словно нанизываются друг на лруга, постепенно расширяя смысловое поле «Крота». Авторы оставляют пространство для зрительской реакции, после чего переходят к следующим эпизодам. Сюжет здесь составляет не физическое движение героя к цели, а наблюдения за обитателями обоих миров, которые в итоге складываются в цельную и совсем нескучную историю (деликатно обрамленную музыкой Алексея Чуканова) о том, что сдаваться не стоит никогда, даже если аргументов против окажется значительно больше, чем за.

Фестиваль «Арлекин» проводится при поддержке Министерства культуры РФ, Союза театральных деятелей РФ, Комитета по культуре Санкт-Петербурга, Санкт-Петербургского отделения СТД РФ, Благотворительного фонда «Арлекин».