«Девочка Надя, чего тебе надо?» Г. Шпаликов.
Театр «Современник» в рамках Фестиваля «Пять вечеров» им. А. М. Володина.
Постановка и сценография Ивана Комарова.
Спектакль Ивана Комарова «Девочка Надя, чего тебе надо?» — о смене парадигм. Его герои, на самом деле, не персонажи Геннадия Шпаликова, а артисты театра «Современник». Эти молодые люди буквально кричат всем своим существом: «Мы не хотим, чтобы Совок возвращался».
Сцена из спектакля.
Фото — архив театра.
Из спектакля становится очевидно, что система ценностей советского человека настолько непонятна нам сегодняшним, что не вызывает ничего, кроме отторжения. Возможно, оттого так бесхитростно предметное и музыкальное оформление спектакля. Все стереотипы, которые возникают при словосочетании «Советский Союз» имеют здесь место быть. Это и соответствующий стиль в одежде, и признания в любви к Ленину, и узнаваемые песни из списка «Золотая коллекция СССР». Откровенно говоря, сложно обвинить режиссера в углубленном поиске какого-то оригинального, адекватного современности отражения советской эпохи. Но, возможно, для реализации замысла это было и не нужно. На фоне персонажей спектакля, трогательных и нелепых одновременно, мы выглядим такими свободными и здоровыми, что невольно испытываем гордость, сидя в зрительном зале.
Сцена из спектакля.
Фото — архив театра.
Артисты, впрочем, тоже смотрят на нас, будто из зрительного зала. На сцене выстроен помост-амфитеатр. Сценографическое решение подчеркивает намеренную театральность и условный характер действия. В определенный момент актеры выходят из образов и обращаются в зал напрямую, от своего собственного лица. Они рассказывают зрителям, чем для них лично является СССР. На мой взгляд, накопилась уже достаточно явная усталость от этого приема, но более существенной проблемой становятся сами высказывания, представляющие из себя, по сути, общее место. Возможно, оттого, что исповедуются преимущественно люди очень молодые, в Союзе-то, в общем, не жившие; возможно, задачи «копать глубоко» в принципе не стояло, — но в итоге рождается полное ощущение недостоверности, будто под видом индивидуального опыта подается опыт подслушанный (лишь представление о том, как раньше жилось). Следствием такого обобщения становится однозначная трактовка героини (и времени).
Девочка Надя, она же Надежда Тимофеевна Смолина — кандидат в депутаты Верховного Совета. То есть человек, напрямую ассоциирующийся с властью. При всей своей бескомпромиссности и фанатизме у Шпаликова она — персонаж диалектичный. В спектакле же ее образ выпрямлен. Вопрос о том, является ли Надежда героиней или нет, здесь в принципе не стоит. Ее история подана через призму мышления современного человека (без попытки «влезть в чужую шкуру»). С позиции сегодняшнего дня Надя — конечно, абсолютно бестактная женщина, вопиюще нарушающая чужие границы, напрочь лишенная эмпатии и материнских чувств. Логика ее действий непонятна и в спектакле никак не объяснена.
Сцена из спектакля.
Фото — архив театра.
Более того, Надежда Смолина в исполнении Марины Лебедевой и на статус живого человека-то вовсе не претендует. Она — такой собирательный образ. Персонаж из комикса. Не пьет, не ест, грудью не кормит, эмоций никаких не испытывает. А потому в финале, совершая бессмысленный акт самосожжения, она, конечно, не боится и не колеблется. Надя-терминатор. Остальные персонажи тоже существуют по законам условности, на каждом из них висит вполне читаемая бирка: «пьяница», «муж-интеллигент», «передовик производства» и так далее. Действие разыгрывается на ступенях выстроенного на сцене амфитеатра (сценография режиссера). Артисты существуют по преимуществу фронтально: минуя собеседника, обращаются напрямую в зал.
В целом, спектакль «Девочка Надя, чего тебе надо» — очень внятное и, можно сказать, прямолинейное высказывание театра, в лучших традициях «Современника». Другое дело, что высказывание это выглядит не слишком интеллигентным, поскольку однозначность тождественна оценочности.
Идеально описано состояние после просмотра так: «Хорошо, что такие спектакли именно в наше время существуют». Суть спектакля я воспринял так: живя в России, человек будет существовать всегда в одинаковых условиях – отсутствии свободы слова, абсолютизм, социальное неравенство, бедность, алкоголизм. В любое время в России человек будет слышать от власти, с телевизора, как все прекрасно, а на самом деле будет отвратительная экология, депрессия, человек никогда не будет счастлив. Стоит отметить, насколько потрясающая сценография, ведь она одновременно простая и в то же время красиво выглядящая. Этот спектакль сложно назвать шедевром, ведь множество вопросов, почему в этой сцене именно так.
Стулья, диван, раскладушка, плита, телевизор умывальник , из которых герои водрузили громаду — обломки советского прошлого, о которых так и хочется сказать, что они обломки самовластья и на них будут написаны… имена. Вот и для меня спектакль — который вообще представлен историей, изложенной в нескольких днях, но разбитой на эпизоды (этюды) — тоже как эти обломки советского прошлого. Для меня цельности не случилось. А в конце всё закончилось — сгорело — перестав существовать. [Спектакль прошел вихрем — слишком быстро]
«Что для меня Советский Союз?» — вопрос, на который отвечают герои или уже актеры от своего лица — я запуталась в скачках между прошлым и настоящим. Несвобода, народ, честность, конфликт, протест — отвечаю я себе на вопрос: «Что для меня спектакль?» Это те темы, что звучали и отзывались.
«Я ненавижу этих удобных людей», — говорит Надя. Тогда, согнувшись, надо было быть удобным, а она вышла и решила быть той, кто против. Сейчас то время, когда от человека вновь требуют быть удобным, но он сопротивляется.
«Несвобода. Мне бы так жить не хотелось», — характеризует Советский Союз Слава—Семен Шомин. И это звучит как: «Я не хочу жить так сейчас, у нас сейчас — несвобода». Отзывается.
Это то, что мне откликнулось и запомнилось. Я думаю, написать об этом спектакле можно многим больше. Но пока для меня большая часть остается закрытой и непонятной, в чем еще предстоит разобраться — я мало знаю о том времени, проникнуть в него потому сложно.