«Сегодня. 2016». По повести К. Фокина «Огонь».
Новая сцена Александринского театра.
Режиссер Валерий Фокин, сценография Николая Рощина.

Во-первых, это потрясающий аттракцион. Не люблю рецензии с подробным пересказом увиденного, но здесь особый случай. У входа в зал зрителей сортируют на группы человек по пять-шесть. Юные капельдинерши заботливо инструктируют почтеннейшую публику: во время спектакля с мест не вставать! Так что нервничать публика начинает еще в фойе.

Всех проводят внутрь. Сцены не видно. С одной стороны — огромный экран, напротив — помост с креслами в один ряд «покоем» окаймляет «яму», в центре которой возвышается прозрачный параллелепипед-колонна, 2×2 где-то. Он утоплен. Дна не видно. Помост, между прочим, двухъярусный, вниз ведет лестница. Кому-то, видимо, не так повезло с местами.

Под тревожно скрежещущий саундтрек меркнет свет. И тут помосты начинают подниматься вверх. Успеваю подумать, что напрасно радовался доставшимся местам в верхнем ярусе… Но додумать мысль не судьба. Сверху опускается… решетка. Натурально: металлическая решетка! И напротив тоже. Все зрители, как в испанском дворике, сидя в клетках, наблюдают за действием в центре. А там, на фоне засветившегося экрана с изображением томограммы человеческого мозга, поднимается прозрачная колонна с Петром Семаком на дне. По ее стенкам стекают капельки воды. Чуть крупнее испарины от дыхания — чтоб видно было, но и не потоком, так что в итоге это не напоминает китайский комнатный фонтан.

Сцена из спектакля.
Фото — К. Кравцова.

Валерий Фокин во всех спектаклях изумительно владеет пространством. А «Сегодня. 2016» в этом смысле — его триумф. Исключительное постановочное богатство, помноженное на талант, вкус и чувство меры. Действие на «сцене» (в кавычках, естественно, потому что основная площадка — это наклонные «лепестки», выдвигающиеся к плексигласовой колонне), так вот, действие реальное абсолютно органично перетекает в двухмерную анимацию на экране. И всем понятно, что как бы мальчик, ездящий на трехколесном велосипеде по сцене, — это тот же мальчик, что и в мультфильме. Не знаю как, но Фокин уравнивает наше обычное трехмерное и двухмерное экранное пространства, свободно ими жонглирует. И это, безусловно, театр будущего.

А вот теперь о театре прошлого. Забыл сказать: создаваемое режиссером пространство — это не 3D, а все 4 или даже 5. Помимо тревожных капельдинеров, решеток и остального, в наиболее значимые моменты низкочастотная вибрация настигает зрителя с нижней его части, так что, как писали в рекламных текстах к спектаклю на известных интернет-ресурсах, «земля не метафорически уходит из-под ног». Не уверен, кстати, что буквальное овеществление метафоры — такой уж хороший тон. Но это — к рекламистам, не к режиссеру.

Сцена из спектакля.
Фото — Anastasia Blur.

Так вот. Валерий Фокин прекрасно знает и всегда талантливо переосмысливает историю театра. Оказавшись в клетке, я сразу же вспомнил слово «натурализм». И, несмотря на то что речь идет о фантастике, настаиваю на данном определении. Для меня, в моем «Сегодня. 2016», мизансцена со зрителями за решеткой в роли наблюдателей казни индивидуума — гораздо реальнее мясных туш Антуана. Вот, правда, зарезанную свинью на крюке я не видел ни разу, а как тоталитарное общество публично расправляется с высокоморальным отщепенцем — сколько угодно. В кино, разумеется. Так что получился некий «панк-натурализм» — специфическое явление ХХI века. И еще. Совершенно очевидно, что вся эта настойчивая игра со зрителем, столь свойственная режиссеру, буквально вопиет об опыте Арто. Меня подняли над площадкой, заключили в клетку, сотрясают седалище… Поставьте же меня, зрителя, перед хоть каким-нибудь выбором, раз уж так глубоко и целенаправленно в меня залезли!

Е. Вожакина и П.  Семак.
Фото — К. Кравцова.

И вот здесь, к сожалению, о грустном. Да нет никакого выбора. Включение зрителя в ткань спектакля — именно аттракцион, и не больше. Я умышленно не хочу создавать спойлеры, потому что зрелище действительно потрясающее, правда стоит посмотреть.

Не пересказывая сюжет, могу лишь засвидетельствовать, что катарсис невозможен, потому что все очевидно с первых строк. Переживать нечего. Антивоенный пафос сорокалетней выдержки, навязший в зубах чеканными речитативами Льва Ошанина, переоткрывается заново юным автором инсценировки с азартом неофита. «Дети разных народов, мы мечтою о мире живем». Многомерная театральная реальность накладывается на абсолютную плоскость текста.

Впрочем, и в этом тоже можно усмотреть определенную художественную концепцию. Мир Валерия Фокина встречается на сцене с миром его младшего сына Кирилла Фокина. И все очевидно.

«Сегодня. 2016» наверняка будут много ругать. Но какая же нужна была смелость живому классику, чтобы от классики оторваться и на Новой сцене создать этот поистине мейнингенский спектакль про инопланетян, с обилием видео, летающими по залу светящимися дронами, Путиным, Меркель и Пан Ги Муном в качестве действующих лиц… Вот за одну только эту решительность я бы уже аплодировал стоя. Жаль, вставать строго-настрого запретили.