«Вадик поет свою музыку». П. Коротыч.
Театр «Шалом».
Режиссер Филипп Гуревич, художники Анна Агафонова и Антон Трошин.

Филипп Гуревич поставил нежный спектакль по ритмизованной пьесе молодого драматурга Полины Коротыч о том, как важно замедлиться и почувствовать. Особенно когда на твою планету летит чудовищная комета.

Как всегда у Гуревича — выбеленные лица-маски. Как всегда — живопись световой партитуры (художник по свету Павел Бабин) и плейлист как отдельно действующее лицо. К нему здесь добавляется еще один персонаж, у автора не обозначенный — небо. Оно вспыхивает иероглифами мечты всякий раз, когда герои разрешают себе заявить: я хочу… я хочу… я хочу. Петь свою музыку! Танцевать свой танец! Свой. Чтобы не орать и не умирать хором.

Сцена из спектакля.
Фото — Ника Федорчук.

В сценографии Анны Агафоновой безликие ржавые гаражи питерской окраины исчезают, как только 10-летний Вадик, вышедший из дома в тапках и отмахнувшийся от советов надоедливых приподъездных бабок, заявляет миру свою мечту:

Вадик поет свою музыку.
Тишина.
Все вокруг замирает.
Дом Вадика исчезает…

И распахивается белоснежное и безжизненное пространство, заброшенная на окраине города Икея — был когда-то такой магазин… Написанная в 2021 году, пьеса Коротыч пророчески иронично предугадала его скорый исход из России.

Как водится в жанре странствия, героя сопровождают помощники и добрые силы. Какова функция Кота, история умалчивает. А вот без толкового smm-менеджера в создании своего города не обойтись. И птичка с логотипа Твиттера выпархивает на сцену. Неожиданно для спектакля 12+ Синица (Анна Котляр) — сексапильная то ли гимнастка, то ли танцовщица go-go. Желтые накладные «хлопай ресницами и взлетай», бесконечно длинные обнаженные ноги, которые она с ловкостью акробатки закидывает за головы и себе, и людям. Актриса находит смешной и шустрый рисунок роли птички-колибри, болтушки и хлопотуньи.

Очень конкретный пацанчик, пластически гротескный и смешной Кот (Артем Цыкин). Из персонажа «манекен Света» — ее Вадик встречает в заброшенном магазине — Татьяна Курова делает трагическую героиню. И ее крупные планы в сценах выяснения отношений с Вадиком (Александр Мокроусов) — работа большой драматической актрисы, без всяких скидок на условность театра Гуревича, на ироничность текста Коротыч, на предполагаемую подростковость зала. Плачет неброско и всерьез, заражая зрителей.

Сцена из спектакля.
Фото — Лана Павлова.

В спектакле много статичных фронтальных сцен, когда герои замирают, вглядываясь в пустоту, словно в трансе, словесно блуждают по пустоте же своей жизни и наблюдают, как на мир летит комета. «Грустные люди стоят и говорят поэтические тексты», — формулирует режиссер с отсылкой на эстетику Погребничко. Спектакль не спешит развлекать зрителя 12+, да и вообще никуда не спешит. Фигура Рассказчицы (Алена Кормилицына) придает авантюрной пьесе-путешествию приметы плавно текущего сказания. Но режиссура, кажется, слишком доверилась тексту и не заполнила его пустот. Как Света оказалась в заброшенном магазине? Почему Вадик вдруг неспособен спеть даже 10 нот? Зачем компания спасающихся в Икее от надвигающейся кометы вдруг покидает свой бункер?

Спектакль часто не находит сценического эквивалента несформулированному в тексте событию, идет поверх и без того воздушной пьесы, усугубляет ее и без того потоковость и часто неконкретность (сам автор признается, что писала пьесу как путешествие, не ведая маршрута и финала) еще пущей сценической медлительностью. Оттого кажется, что Вадик сдулся и сдался еще до того, как пришел в Икею строить свой город. «И завис…» — случайная реплика из пьесы здесь становится перманентным состоянием героя. Совсем не 10-летний мечтатель, для которого «материков открытых нет», а уставший от жизни прокрастинирующий флегматик.

Оттого подростковый по форме — хипстерская желтая шапочка, розовая гламурная юбочка — в целом, спектакль очень взрослый (в главный роли — самый старший артист труппы) и безжалостный к взрослым, где все только хотят — но неспособны действовать, почти по Чехову. Вадик хочет построить отдельный город, чтобы в тишине петь свою музыку, и жениться на далекой Ане Альперович — но проваливается в утробу комфортной жизни с пельменями и пластиковыми стульями и неспособен сберечь даже близкую Свету.

Сцена из спектакля.
Фото — Ника Федорчук.

Кот хочет привести в икеевский город свою кошку с котятами — но ограничивается только телефонными звонками из «кресла класса люкс». Синица хочет танцевать свой танец — но вязнет в бесконечных онлайн-эфирах и обслуживании потребностей подписчиков. И все ждут события извне, ждут, когда по голове трахнет уже хоть какая-нибудь комета (желательно, комета любви, конечно), чтобы выбраться из душного пледа и, наконец, сбыться.

Что заставляет героев покинуть пластиковый икеевский рай, из сценического действия неясно. Но финальное событие все же очевидно: не тепличные условия помогают распаковать свой дар, а элементарное желание выжить и вернуться домой. Только воспарив над обыденностью в своем уникальном танце (актрисы сплетаются на полу сцены в горизонтальном пластическом узоре), Синица открывает героям дорогу в город. Только исполнив, наконец, свою музыку, Вадик возвращает из космического пятна исчезнувший родной дом, где мама и главная встреча со Светой.

А на главное ожидание нечитавших пьесу — ну что же, что это за музыка такая, ради которой нужно построить свой город, в какой театральной форме режиссер воплотит момент самоидентификации героя? — Филипп Гуревич отвечает «антивауэффектом». 10-летний Вадик, в словаре которого «ну ок…», «ТикТок», вдруг запевает переделанную на свой лад песню Майи Кристалинской «У тебя такие глаза», самый психоделический хит советской эстрады. Да еще и в сопровождении нелепых тиктоковских танцев Кота и Синицы. Бойтесь своих желаний, как говорится…

Сцена из спектакля.
Фото — Ника Федорчук.

Мечты чреваты фрустрацией — пропастью между ожиданием и сбывающейся реальностью. Потому психологи рекомендуют стремиться не к мечтам, а к осознанным ценностям. Вырвавшийся на свободу из-под родительской опеки главный герой должен потратить довольно много времени, прежде чем прийти к банальному откровению: поста в Твиттере недостаточно, чтобы что-либо построить и назвать своим. «Вадик поет свою музыку» Филиппа Гуревича — история о несбывшихся мечтах, но обретенной ценности. Ценности самости, важности слышать и доверять собственному голосу, смелости выбрать тишину, когда мир вокруг орет и глохнет. И летящая на планету комета разворачивается вспять…