С 29 сентября по 12 октября в самом северном театре России (Норильский Заполярный театр драмы имени Вл. Маяковского) впервые проходит фестиваль искусств северных городов «Параллели»
Фестиваль включает в себя как обширную и разнообразную театральную программу (приезжают театры из Якутии, Исландии, Норвегии, Финляндии), так и концерты, фотовыставки, мастер-классы участников из тех городов мира, которые пересекает 69 параллель, то есть Полярный круг.
Появление такого фестиваля в одном из самых непростых для жизни и депрессивных городов мира (да простят меня жители) более чем логично. Понимаешь это уже во второй фестивальный день на концерте группы «Грызуны» прилетевшей из Финляндии и, видимо, по пути обзаведшейся петербургской солисткой Галей Чикис. Ведь чем точно могут поделиться северяне с северянами, так это секретами жизнерадостности в столь нелегких условиях. Суровые «Грызуны» с легкостью преодолели «полярное напряжение» (так называется специфическая полярная депрессия) и преподали мастер-класс северного веселья. Ах да, стоит сказать, что «Грызуны» — это не просто группа, эта рок-группа для детей. В их исполнении мы услышали рок-балладу «Прощай, детский сад», убойный рок-н-рольчик «Не надену теплые рейтузы» и тяжелые композиции «Истерика», «Школьная столовка», «Козявки». Попутно фронтмэн коллектива Ларри Грызунов учил своих буйных слушателей, корча страшные гримасы и перекатываясь по полу, играть на воображаемой электрогитаре, что юные норильчане с удовольствием и повторили. Затем участники группы освоили вмести со зрителем крик гориллы, клич Тарзана, рычание бегемота, но самое главное — финские ребята научили малышей закатывать настоящую убойную истерику, которая растопит любой лед и заставит потрескаться вечную мерзлоту. Что особенно интересно: брутально звучащим электро- и бас-гитарам оказались совершенно органичны нелепые и смешные стихи о двух несушках, конфетах с кетчупом и испуганных козявках.
Музыканты группы «Грызуны» словно нечаянно обнаружили инфантильность, в сущности свойственную любой рок-музыке, и тут же отыскали свою самую благодарную публику, с удовольствием устраивающую страшную истерику по первому требованию.
В общем, лед тронулся, вернее, льда ещё нет — в Норильске стоит на удивление теплая погода, может быть потому, что северное искусство, как мощный обогреватель, способно растопить лед.
Впрочем, выводы делать еще рано, впереди целая фестивальная программа, а это только преамбула к дневнику фестиваля, остальное читайте в комментариях.
А пока мы беседуем с куратором первого фестиваля искусств северных городов мира «Параллели», генеральным продюсером НП «Арт-эксперт» Екатериной Гаевой.
Оксана Кушляева. Фестиваль проводится в первый раз. Каким образом формировалась программа, есть ли в ней внутренняя драматургия? И какая концепция, сверхзадача у фестиваля «Параллели?»
Екатерина Гаева. Фестивали проходили в Норильске и раньше, но еще ни разу не было международного. Театр получил финансовую поддержку от «Норильского никеля», и, так как я уже была куратором на прошлых фестивалях, обратился за помощью ко мне. Придумали, что это должен быть фестиваль искусств северных городов мира, придумали название «Параллели». И получилось, что концептуально мы привязаны к «географии». Так как фестиваль северных городов, я предложила приглашать участников из тех стран, которые пересекают полярный круг, а из нашей страны — те города, которые находятся между шестидесятой и семидесятой параллелью, потому что за полярным кругом кроме Норильского театра драмы никто не работает. Вот таким образом концептуально это все складывалось.
О. К. То есть вы отбирали спектакли на фестиваль в одиночку?
Е. Г. Да, я отсматривала все спектакли. Надо было быстро собрать программу, которая была бы интересна основному спонсору, заказчику, городу. И так как я работала на разных фестивалях, где видела много интересных европейских спектаклей, то постаралась привезти самое лучшее, учитывая, конечно, «географию» участников.
О. К. В итоге в программе фестиваля оказался большой процент детских спектаклей…
Е. Г. Мне было важны две вещи: чтобы на фестивале были представлены те жанры, которые наиболее ярко характеризуют города-участники, и что бы это был фестиваль для всех возрастов. В наших северных городах (в Ханты-Мансийске, Сургуте, Норильске) крайне высокая рождаемость, детей очень много, а они не имеют своего театра. Нет ни ТЮЗа, ни театра кукол — совершенно некуда пойти. К тому же фестивалю необходимо выращивать своего зрителя.
О. К. Скажите, если фестиваль заявлен, как посвященный северному искусству вообще, то почему же доминирует все-таки театральная программа? Остальное искусство представлено музыкантами из Финляндии и Канады, фотовыставкой «Уличная мода Хельсинки» и выставкой молодых дизайнеров норильского колледжа искусств?
Е. Г. Конечно, фестиваль стремится быть синтетическим. И мы планируем впоследствии включить такой раздел как архитектура, потому что северная архитектура совершенно особенная… Но все-таки норильский зритель — это прежде всего зритель театральный. Сюда не ездят «чёсовые» антрепризные спектакли — это просто не выгодно, в Норильск едут по каким-то иным причинам, и исторически так сложилось, что с образования театра здесь работали очень хорошие актеры. В Норильском театре, как известно, играли Георгий Жженов, Иннокентий Смоктуновский… Сразу было понятно, что театральная программа будет одной из важнейших составляющих фестиваля. Музыкальная программа тоже важна, как и современная мода Хельсинки и Норильска, это как раз и есть те самые параллели в северном искусстве, которые мы пытаемся выявить.
О. К. А не планируете в дальнейшем включить в программу фестиваля северное кино, ведь оно также совершенно особенное?
Е. Г. Да, конечно. Уже сейчас есть идея устраивать после спектаклей вечерние киноклубы с показом северной мультипликации.
О. К. То есть фестиваль «Параллели» станет для Норильска ежегодным явлением?
Е. Г. По крайней мере так планируется, но, конечно, все зависит от финансирования…
Программа фестиваля «Параллели»:
29 сентября в 19.00
Норильский Заполярный театр драмы им. Вл. Маяковского. «Продавец дождя» Ричарда Нэша.
Режиссер — Народный артист РФ Александр Зыков.
Официальное открытие фестиваля.
Основная сцена Норильского театра драмы (Ленинский проспект, 34)
30 сентября в 18.00, 1 октября в 18.00
Рок-группа «Грызуны» (Хельсинки, Финляндия) и Галя Чикис. Для детей от 5 лет, подростков и их родителей.
Сцена Арт-холла (ул. Орджоникидзе, 3)
1 октября в 19.00, 2 октября в 19.00
Государственный музыкальный театр Республики Карелия (Петрозаводск, Республика Карелия).
Опера-мюзикл «Черная курица». Композитор Роман Львович, режиссер Юлиана Егорова.
Для детей
Основная сцена Норильского театра драмы (Ленинский проспект, 34)
3 октября в 19.00, 4 октября в 19.00
Концерт певца и композитора Дэйва Кэрролла (Галифакс, Канада) и его группы.
Городской центр культуры (ул. Орджоникидзе, 15)
6 октября в 19.00, 7 октября в 19.00
Театр «Вестурпорт» (Рекьявик, Исландия).
«Метаморфозы» по Ф. Кафке. Инсценировка и постановка Дэвида Фара и Гисли Гардарссона.
Основная сцена Норильского театра драмы (Ленинский проспект, 34)
8 октября в 18.00, 9 октября в 18.00
Нюрбинский государственный передвижной драматический театр (Нюрба, Республика Саха, Якутия).
«Волшебные ягодки» И. Данилова, А. Титигирова. Режиссер Александр Титигиров.
Для детей
Основная сцена Норильского театра драмы (Ленинский проспект, 34).
Спектакль идет с синхронным переводом
8 октября в 13.00, 9 октября в 13.00.
Театр Карштайна Солли (Осло, Норвегия). «Ребенок готов». Концепция и постановка Карштайна Соли.
Для детей от 0 до трех и их родителей.
Малая сцена Норильского театра драмы (Ленинский проспект, 34)
11 октября в 19.00
Моноспектакль Сары Маргарет Оскал «Все вместе» по саамским легендам (Алта, Норвегия)
На основной сцене Норильского театра драмы (Ленинский проспект, 34)
12 октября в 19.00
Скандинавский вечер в
Официальное закрытие фестиваля.
Основная сцена Норильского театра драмы (Ленинский проспект, 34)
Фестиваль продолжился оперой-мюзиклом «Черная курица» музыкального театра республики Карелия. И вновь зрелище, не проходящее по ведомству драматического критика…
Однако, если принять во внимания, что спектакль игрался на драматической сцене, а оркестровая яма за все годы существование театра была открыта в первый раз (у нее состоялся своеобразный дебют!), да и акустика зала оставляла желать лучшего, то… Но в условиях крайнего севера нужно уметь мобилизовать все свои способности: музыкальному коллективу играть в драм-театре, а драматическому критику худо бедно писать об увиденной оперной постановке…
В программке написано: мировая премьера, современный композитор Роман Львович, опера для детей от 7 до 12 лет, спектакль поставлен на грант СТД, либретто Ирина Лычагиной, Игоря Цунского по повести А. Погорельского «Черная курица и подземные жители». Режиссер — недавняя выпускница петербургской консерватории Юлиана Егорова. Художник — также недавняя выпускница СПбГАТИ Елена Олейник.
Либреттисты, пересказавшие повесть Погорельского поэтическим языком, а вместе с ними режиссер и художник, выделили из произведения несколько тем, которые дают ходы к символисткой трактовке спектакля. От первого дуэта Пети (Евгения Шугай) и Алеши (Эльвина Муллина), где один другого посвящает в рыцари игрушечным мечом, — проходит в спектакле тема рыцарства как неоднозначного феномена (для главного героя спектакля Алеши — эстетического, для его авторов скорее — этического). Мальчик считает настоящий рыцарем Чернушку (житель подземной страны, превращенный в курицу) не потому что он храбр и благороден, а потому что внешне соответствует тому представлению о рыцаре, которое есть у главного героя. Алешка искренне мечтает быть рыцарем, но, как любому ребенку, этическая составляющая жизни ему неведома. А потому и спасает и предает Чернушку он, не ведая истинного смысла своего поступка.
Молодыми режиссером и художником выделены и другие темы, вовсе незаметные в повести. Например, визуально образ Чернушки (Андрей Макаров) решен так, что он напоминает скорее Мефистофеля, падшего ангела, гонимого демона: красные, с длинными загнутыми носами, туфли, алый, похожий на языки пламени, гребень, черное оперение и зловещий грим делают черную курицу провинившимся ангелом. Однако настоящим падшим ангелом оказывается Алешка. В тех эпизодах, где главный герой поет для покровительствующей его пансиону знатной особы с бутафорскими крылышками за спиной, — постановщиками заявляется ангельская сущность героя. А уход подземных жителей равен изгнанию его из рая, только здесь рай сам уходит от падшего ангела Алешки. Актриса Э. Муллина, поющая Алешку, не только вокально, но и драматически справляется с этой ролью, играя человека руководствующегося эмоциями, а не нравственными координатами…
Как на концерте группы «Грызуны», так и на спектакле «Черная курица» вдруг обнаруживалось, насколько норильскому юному зрителю не хватает детского театра, а также театра музыкального… Как ему все это нравится, с какой радостной готовностью он принимает специфическую оперную условность…
Когда-то, давным-давно, чтобы быстро прославиться, нужно было сжечь храм Артемиды, как это сделал Герострат, или хотя бы угрохать собственного папашу, как герой ирландской пьесы «Удалой молодец, гордость Запада». Когда-то давным-давно не всякий Давид мог победить Галиафа посредством одних только пращи и камня, тогда чаще всего борьба с великанами заканчивалась победой последних.
Современный Давид — канадский музыкант Дейв Кэрролл (гастрольный тур которого по России начался в Норильске, на фестивале «Параллели», а продолжится в Петербурге и в Москве) посредством пращи — социальных сетей с музыкой кантри – нанес, как камнем, разящий удар Галиафу — авиакомпании «Юнайтед», а вместе с ней и всем остальным обнаглевшим монополистам.
Однажды авиакомпания «Юнайтед айрлайнс», выгружая багаж, сломала его любимую гитару. И когда привычные средства борьбы (жалобы, письма, звонки) не подействовали, музыкант пообещал выложить на Youtube три (сакральное число!) музыкальных видео, посвященных компании «Юнайтед». Первая же композиция с названием «United breaks guitars» за четыре дня собрала один миллион просмотров. Дейв стал известен на весь мир, его стали приглашать с концертами и лекциями о влиянии социальных сетей, акции компании «Юнайтед» упали на миллион долларов. А люди стали писать Дейву письма о других несправедливостях, которые учиняют авиакомпании, и с просьбами ни за что не брать деньги, которые теперь уже в двукратном размере предлагала авиакомпания.
Песня о разбивающей гитары авиакомпании — легкое, шутливое кантри, с запоминающимся простым мотивчиком и припевом – стала легким ветерком, от которого рушатся здания больших корпораций. Вот такая вот северная сказка-быль…
На концерте Дейв поет не только про гитары, а так же про парня у которого в Лас-Вегасе (городе без дождей) оказывается дождевик, чтобы обливаться слезами по бросившей его девушке, про то, что жить нужно сегодняшним днем, про буйного посетителя бара, который никогда никого не бил, но любил рассказывать, как он обожает драться, о девушке, мечтавшей быть свободной, как воробей, потому что воробей как-то особенно свободен. В перерыве между композициями в стили кантри и фолк-рок Дейв простодушно рассказывал о том, как ему хотелось иметь сына, и для этого приходилось подбираться к жене раздетым и в «очень тихих тапках», а так же о своей бабушке, которая хотя и умерла недавно от рака легких, навсегда осталась весело танцующая в его втором «гитарном» видео, о том, как его мама собственноручно вязала коробочки для его дисков, пока заказов не стало так много, что она перестала справляться, про пожарную станцию, на которой он волонтер. Он рассказывает и поет еще много бесхитростных историй, баек, в которых меняются герои, но всегда остается, что бы ни случилось, тихо улыбающийся рассказчик — «канадский будда» Дейв.
Где как ни в блоге театрального журнала стоило бы сказать, что это умело созданный образ. Однако, если это и так, то я не заметила подвоха, Дейв Кэррол — именно тот, кем кажется, человек искренне верящий, что с помощью искусства, с помощью музыки можно спокойно и с улыбкой, без жертв и насилия менять мир. Такая вот особая «канадская» параллель, к сожалению, не пересекающаяся с нашей тоталитарной реальностью. В РФ если музыкант выкладывает на Youtube видео с названием “Guitar”, то его зовут Петер Налич, приглашают на корпоративы, а потом посылают… на «Евровидение», но это уже совсем другая история…
С 6 октября на фестивале начинается обширная театральная программа, нас ждут новые параллельные миры.
6 и 7 октября на «Параллелях» исландский театр Вестурпорт играл свои «Метаморфозы» по «Превращению» Франца Кафки. Не так давно этот спектакль показывали в Петербурге, на Европейской театральной премии, и в блоге дискуссия о нем уже шла. http://ptj.spb.ru/blog/kukolnyj-dom/
Я в Петербурге спектакль не видела, поэтому коротко выскажусь здесь.
На мой взгляд, именно изобретательная двухъярусная декорация вкупе с пластическим рисунком роли Грегора Замза держат зрительское внимание на протяжении всего спектакля.
Верхний уровень (комната Грегора), сконструирована таким образом, что пол с кроватью, ковриком, тапочками и парой стульев находится там, где должна быть стена, а стена с окном и бардовыми занавесками переместилась на потолок. И стены и потолок испещрены небольшими отверстиями, за которые цепляется исполнитель роли Грегора Матиас Лек, чтобы в этой упавшей на бок комнате, борясь с гравитацией, передвигаться по полу, а не по стенам: героическая попытка оставаться человеком в любых условиях. Стоит сказать, что Грегор в этом спектакле непохож на страшное насекомое. Это красивый молодой мужчина в костюме офисного клерка, говорящий на чистом английском.
На нижнем ярусе все, включая его обитателей — карикатурное, плоское, нарисованное одной краской. Наблюдать за героями из нижней комнаты не интересно. Пять минут сценического времени — и эти персонажи не оставляют никаких сюрпризов. Взгляд невольно поднимается наверх, где страдает, бьется, и изо всех сил пытается сохранить для себя пол и потолок, небо и землю, то есть нравственные человеческие координаты Грегор Замза.
А когда обитатели нижнего яруса поднимаются к Грегору и ходят не по полу, а по стене, тут-то и понимаешь, с кем произошли необратимые метаморфозы. И я имею ввиду не только семейство Замза, но и нас, сидящих в зале. Авторы спектакля, сконструировав такую декорацию, объединяют их с нами общим видением. В итоге спектакль зло и иронично рассказывает историю о мире со сбившимися координатами, где все ходят по стенам, где юная скрипачка Грета с чувством крайнего удовлетворения бьет ногами брата, где мать и отец, убив сына, идут в сад отдохнуть и развеяться, где и все мы равны этим героям. В финальной сцене стена в комнате Грегора отодвигается и за ней оказывается «тошнотворной красоты» сад с розовыми цветочками — «глянцевое», «попсовое» счастье, заслуженная награда для тройки хладнокровных дезинсекторов. Ведь в их (читай: в нашем) перевернутом мире они совершили величайшее благодеяние.
Сегодня на «Параллелях» сыграли последнюю постановку детской программы фестиваля ― «Волшебные ягодки» нюрбинского государственного передвижного драматического театра (Соха-Якутия), тот самый спектакль, который взял гран-при фестиваля «Арлекин» в Петербурге в 2007 году.
…все свое детство я, помню, только и делала, что читала сказки народов мира: украинские, эстонские, молдавские, якутские. К Проппу обращаться было не надо, и так знала, из каких частей они состоят. Но все равно хотелось читать одну за другой. И больше всего нравилось, что героя звали не Иван-Дурак, а как-нибудь необычно: Пекэле, Фэт-Фрумос, Финест или, например, Оросу Боотур. И возлюбленная героя — не Царевна-Лебедь, а хотя бы Девушка-Стерх. И сражается он не с Кощеем Бессмертным, а с Марылан Баатыром, и не за живую воду, а за ягодку долголетия. Такая история затягивает, завораживает не сюжетом, структуру которого дети знают наизусть лучше взрослых, а магией незнакомых и непривычных слов, созвучий, странных образов, обычаев. Другая, неведомая культура и становится для ребенка желанной сказкой.
Нюрбинский театр рассказывает эту сказку так же просто и безыскусно, как, наверное, рассказывала бы ее какая-нибудь якутская старуха с хитрым прищуром глаз, потягивающая набитую крепким табачком трубку и качающая люльку…
Вещи, которыми пользуются режиссер Александр Титигиров и актеры нюрбинского театра для создания театральной иллюзии, тоже могли бы оказаться в юрте у какой-нибудь веселой эвенкийки (одна из героинь спектакля). Это национальные костюмы, несколько серых полотнищ, которые изображают то снег, то волны, то горизонт, и шкурки животных (лисы, песца, волка). Однако, несмотря на небольшой набор средств, сказка все равно случается. Как только девушки-Стерхи запевают свою грустную песню и проплывают по сцене, околдованные злым колдуном Марылан Баатыром (Игорь Попов), как только артист Борис Борисов в настоящей волчьей шкуре как древний шаман изобразит нам загнанного в капкан зверя, как только зазвучит в в сцене битвы настоящий якутский рок (по звучанию, как ни странно, напоминающий финскую группу «Lordi», вот они, параллели), дети и взрослые забывают о театральной условности и смотрят на сцену словно заколдованные.
Театр выступает здесь в роли носителя древней традиции, но не упускает возможности и пошутить, развлечь малыша. Уморительно смешная сценка с ловлей рыбы старухой эвенкийкой (Александра Кривогорницына) может соперничать с лацци итальянских комедиантов. Так же шутливо, в игровом ключе решен поединок Оросу Боотура (Артур Евсеев) с Марылан Баатыром и путешествие главного героя с его возлюбленной (Надежда Афанасьева) на лыжах и по морю… Такой вот игровой театр пополам с ритуалом.
Норвежский спектакль «Все вместе» — настоящее открытие фестиваля. Открытие не только потрясающей актрисы Сары Маргрет Оскал, но и целой саамской культуры.
Сара Маргрет сидит на стуле на фоне белого экрана с субтитрами (это постоянный элемент сценографии, ведь очень мало зрителей в мире говорят с этим спектаклем на одном языке). Она выглядит совершенно нейтрально (черный бадлон, черные штаны), только на бедрах у нее вязанный саамский пояс, а на ногах будто красные помпоны (также, видимо, элемент национального костюма) и деревянные погремушки. Но как только начинается спектакль, становится очевидно, что, как настоящий шаман, актриса проводник между этим современным и другим неведомым и незнакомым миром.
Она говорит: «Я Сара Маргрет Оскал, я покажу вам “The Whole Caboodle” (название спектакля на английском языке). Я умею колдовать». И начинается особое театральное колдовство… Это магия пополам с шуткой, с хохотом, с улюлюканьем.
Актриса обращается к публике на саамском, видит недоуменные лица зрителей, достает пульт, нажимает кнопку, и на экране загорается «Добрый вечер!». Так не только обыгрывается фестивальный контекст, но и тонко заявляется тема непонимания: и не между русскоязычной фестивальной публикой и норвежской актрисой, а между коренным северным народом саами и остальным миром.
Актриса рассказывает истории современных жителей севера, но её герои: Девушка Бигга, Свободный Олень и Старуха 106 лет, — саами и потому в повествование органично вплетаются легенды, сказки, байки и конечно же йойки.
Что такое йойки за весь спектакль не разу не объясняется, но столько раз это слово, так необычно звучащее для русского уха, употребляется в различных речевых оборотах. В конце концов, понимаешь: именно в этом потрясающем сочетании звуков кроется секрет саамского народа, и разгадать его не так то просто. С одной стороны йойки — это такие поэмы, с другой — особый способ звукоизвлечения при их исполнении, в третьих, можно грустно вздохнуть: «никто обо мне не йойкает», или: он умел «йойкать как волк». Ведь если перед нами настоящая саамская актриса, им может стать что угодно.
Сара Маргрет Оскал — виртуозная эксцентрическая клоунесса, меняющая различные маски своих героин, делающая характерные зарисовки, смешно изображающая оленя и его телочку, девчонку и столетнюю старуху. Все это выходит у неё легко, обаятельно, без жима, без заигрывания со зрителем, с особой актерской чуткостью. Находясь на сцене в полном одиночестве, говоря то за одного персонажа, то за другого, то изображая животных, то людей, перемежая все это саамскими песенками, мифами, сказками, она сочиняет единый бесконечный йойк. Ведь «йойк не имеет ни конца ни начала», так говорят саами.
Все герои повествования (которых актриса придумала сама) – смешные неудачники (вспоминается архетип чаплинского Бродяги), и истории их изобилуют нелепыми случаями. Но в каждом персонаже есть скрытый героизм, и такие черты характера, за которые они могли бы стать своими в любой национальной культуре. Всем им свойственно разрывать круг, то есть протестовать против сложившегося уклада жизни, судьбы, протестовать открыто, как Свободный олень, или же будто бы нечаянно, как героиня Бигга (имя это означает «служанка», но ни у одного хозяина она долго не задерживается).
Говоря от имени Оленя, который сбежал из стада, потому что не хочет быть ни вяленой, ни приготовленной с брусничным соусом и грибами олениной, то есть не хочет быть особо ценным мясным деликатесом, актриса вдруг останавливается и спокойно спрашивает зал: «Вы, наверное, думаете, что я совсем сумасшедшая, если считаю себя оленем? Но это не так, я считаю себя человеком. Только кто знает, как на самом деле. А если бы я была оленем, хотела бы я знать, что я не человек?..».
История Свободного Оленя (абсурдная – олень ведь стадное животное) – это история саамского народа. За небольшими комическими сценками проступает, хоть и пафосно это звучит, драма целого этноса.
История старухи 106 лет, живущей в доме престарелых вместе со свой сестрой, называется «Старуха, разрывающая круг» и рассказывается как безобидная байка. Сестра эту старуху называет убийцей мужа, потому что когда её муж (последний шаман) вошел в транс, чтобы щукой плавать в море, она забыла слова, которые вернули бы того к жизни, и его пришлось похоронить. Но теперь и эта старуха и её сестра, которую все время бил муж, а она молчала (ведь для саама молчание – самый страшный протест, так поясняет актриса) живут в одной комнате дома престарелых – и круг разорван, и бесконечный йойк уже не так бесконечен, и плавает щукой в море последний саамский шаман…
С некоторым опозданием, но все же…Несколько слов о постановке из финского города Тампере (проект «Ph6») под названием «Жалость», завершившей программу фестиваля.
Этот спектакль для меня встраивается вместе с «Метаморфозами» театра Vesturport в единую параллель типичного европейского театра: интересного больше снаружи, чем внутри, поражающего своим визуальным решением, но словно бы сужающим, упрощающим тот материал, с которым взаимодействует. В случае с финским спектаклем – это была пьеса современного датского драматурга Астрид Заальбах.
Монолог женщины, которая после бурной ночь просыпается в номере отеля в одной постели с трупом, начинается как черная комедия, но (чем и замечательна, на мой взгляд, пьеса) дает возможность посмотреть на ситуацию с разных сторон. Здесь есть и экзистенциальный поворот. Героиня совершает выбор: никуда не бежать, не прятать труп, а спокойно ждать конца, разоблачения, смерти. Она разговаривает с лежащим на кровати мертвецом, звонит бывшему мужу и дочери, врет им, что нашла себе молодого любовника и, кажется, даже себя убеждает в том, что обручена с покойником. Существует и символистский пласт. Мертвый мужчина в номере в какой-то момент перестает восприниматься буквально, это просто смерть, с которой осталась наедине женщина, а пьеса – её предсмертный монолог. Смерть, которая приходит к безработной, одинокой, спивающейся пятидесятилетней бухгалтерше в виде молодого бездыханного испанского мужчины – это, пожалуй, и страшно и красиво, и такое точное попадание в современный буржуазный архетип.
Теперь о том, что из всего этого используют режиссер финского спектакля Хилька Хиттенен и актриса Уитто Пиррко. На сцене большая кровать, шкаф, столик с зеркалом, и «обязательный» экран, на который проецируются: то актриса крупным планом, то заранее отснятое видео. Из всего этого сочиняется фрейдистки представленный внутренний мир героини: мир её снов, желаний, страхов. Актриса же, находясь на сцене, играет первый план действия – черную комедию. Проснулась – похмелье, поняла, что в комнате труп – испуг, а после только разудалый пьяный монолог, переполненный разнообразными «черными» шутками.
Режиссер добивается от актрисы подлинности физиологических состояний: похмелье, потом постепенное опьянение, возбуждение, апатия, сексуальное желание. Все остальные режиссерские задачи выполняет видео, снятое дизайнером Паолой Лихтоннен. На видео место объекта вожделения героини занимает то плюшевый белый кролик, то она кверху спиной лежит в бассейне, то устраивает дикую шаманскую пляску в поле… Красиво… и над образами с экрана можно отдельно размышлять, но текст пьесы, мерно доносящийся из синхрона, наводит на куда более интересные размышления.