«Юбилей ювелира». Н. МакОлифф.
МХТ им. А. П. Чехова.
Режиссер Константин Богомолов, художник Лариса Ломакина.

Олег Табаков — смелый человек. Я помню, как он водил меня по пустому ангару кинотеатра «Колизей» и объяснял, какой здесь будет замечательный театр («Современник» на Чистых прудах). Все так и случилось, но потом он оттуда ушел. Придя во МХАТ, не побоялся сразу призвать молодежь — и только Бог знает, какое сопротивление ему пришлось тогда и потом преодолевать. Одни только скандальные постановки Константина Богомолова чего стоят. А к своему юбилею (противное слово) Табаков решил сыграть смертельно больного человека, доживающего последние дни. И из коммерчески-сентиментальной пьесы актрисы Никола МакОлифф «Юбилей ювелира» (подозреваю, что писала она ее для себя, женская роль там эффектнее) в переводе Ольги Варшавер и Татьяны Тульчинской он сделал — вместе все с тем же Константином Богомоловым и двумя артистками — трагическую притчу о смерти, весне и бесконечности пути.

Художник Лариса Ломакина разместила на авансцене четыре огромных экрана, которые то взмывают вверх и показывают крупным планом лица актеров, то опускаются вниз и предлагают текст, емкий и лаконичный, как японские хокку. Игра остроумно подобранных слов завораживает с первых минут: «Начало» — читаем на экранах. «Начало конца». И наконец «Начало конца начинается». В финале режиссер так же скомандует глотающему комок в горле залу: «Тишина». А потом — «Аплодисменты», и зал послушно отзовется, еще даже не понимая, что это и в самом деле конец.

О. Табаков и Д. Мороз в сцене из спектакля.
Фото — Е. Цветкова.

Всякие позывы на жалость этот аскетичный и жесткий спектакль отметает сразу. Да, ожидающий свой девяностый год рождения ювелир Морис Ходжер скоро умрет. Они с женой разорились, и в их жилище с невыносимо низкими потолками приходит сиделка. «Сколько вы здесь пробудете? — До вашей смерти». Дарья Мороз в этой роли — камертон, на первый взгляд, беспощадной, но единственно правильной и очень человечной интонации спектакля. Она такая прилизанная серая мышка с неаккуратным хвостиком и холодными глазами одной из трех богинь судьбы, самой злой и неприветливой. Превратить молодую красивую женщину в такую вот Кети было непросто. Это потом станет ясно, что у нее доброе сердце, и Морису с ней очень повезло. Как и с женой.

Наверное, английской актрисе, написавшей эту пьесу и даже получившей премию за исполнение в ней главной женской роли, очень хотелось сыграть королеву. Поэтому она придумала почти что рождественскую сказку: молодой ювелир был призван охранять корону вступающей на престол Елизаветы Второй, прибыл во дворец и так понравился будущей королеве, что сначала она пригласила его на чай, а потом и на танец. Эти часы с монаршей особой настолько впечатлили юношу, что он влюбился в Елизавету на всю жизнь и теперь, будучи уже безнадежно больным стариком, ждет, что она исполнит данное ему тогда обещание — поздравить его с днем рождения через… шестьдесят лет. Правда это или выдумка — никто не знает. С известной слащавостью сюжета режиссер справился блестяще: само свидание, стилизованное под мелодраму из прошлой жизни, мы видим на экране, а когда в обличье Елизаветы к герою приходит его жена Хелен, то их диалог столь напряжен и трагичен — и актерски блистателен! — что мелодрама уходит напрочь.

Н. Тенякова и О. Табаков в сцене из спектакля.
Фото — Е. Цветкова.

Прекрасной, талантливейшей Натальи Теняковой (Хелен) на сцене всегда много. Она привыкла брать на себя все внимание зала. Поначалу и здесь обычный поход ее героини в магазин за мятными леденцами становится маленьким бенефисом артистки. Но постепенно она находит тот единственно верный тон, при котором быт уже перестает быть просто бытом, потому что рядом смерть, тайна. И ее женские обиды, ревность освещаются светом какого-то другого, несравненно более высокого чувства. Она и впрямь на время этого именинного чаепития становится королевой, столько в ней достоинства, такта. Любви, наконец, — Тенякова и Табаков играют финал так, что поневоле вспоминаешь Раневскую и Плятта в спектакле «Дальше — тишина» и Андровскую и других мхатовских «стариков» в «Соло для часов с боем». Только новая постановка абсолютно современна, что для этой сцены принципиально.

Сцена из спектакля.
Фото — Е. Цветкова.

Признаюсь: Олег Табаков поразил меня в этой роли. Не мастерством, конечно, — хотя актеров такого уровня мастерства сегодня почти не осталось. Просто он играет эту роль так, как будто до нее ничего не было. Он невероятно сосредоточен. Сводит свое знаменитое обаяние к минимуму — не позволяет себе даже пококетничать с Кети, хотя к этому призывает текст. Говорит негромко и не торопясь, что подчеркивает особенность момента. Его герой вообще как будто не боится смерти — причем он вовсе не мудрец или стоик, а обычный человек с чувством юмора («а мы тут морфием балуемся…»). Ни одной слезливой ноты — ни когда разговаривает по телефону с сыном, ни когда одевается к приходу королевы. Конечно, от него не оторвать глаз — и спасибо камерам, которые фиксируют каждое его движение и транслируют все на большие экраны. Кроме того, Табаков в этом спектакле просто идеальный партнер: он играет так, как будто специально хочет уйти в тень и предлагает зрителям: «Посмотрите на этих женщин, на этих актрис! Не правда ли, они великолепны?»

«Когда холодные воды-годы смыкаются над головой…» — титры, придуманные режиссером, да горькие вздохи струнных, как подавленное рыдание, как последнее «прости», напоминают о том, о чем, в сущности, этот спектакль. Они очень помогают актерам. И не будем говорить, что смерти нет. Особенно сейчас, сегодня. Есть вечный театр, есть большие актеры — и чувство радости и гордости, когда режиссер говорит, что все, действие закончилось, и можно переходить к аплодисментам.