«НЕтрезвая жизнь».
Актерское товарищество «Понедельник».
Идея и сочинение Дмитрий Егоров
В рамках фестиваля «Пять вечеров»

В афише его называют «Концерт-спектакль», и, в общем, ничто не противоречит названию. Артисты новосибирского «Красного факела» здесь и читают монологи, и вступают в диалоги, и поют, и, что очень важно, сами играют на музыкальных инструментах. А все же это кабаре. Точнее, русское кабаре, нечто среднее между кабаком и эстрадой. Как это водилось у наших писателей, поэтов и музыкантов 1960-1970-х годов — а именно им посвящен спектакль — от пишущего в парижском кафе свой «Праздник, который всегда с тобой» Хемингуэя, кумира наших шестидесятников, до русского забулдыги, мешающего пиво с водкой «Коленчатый вал» в грязной забегаловке, тут полшага. Вернее даже, тут все вместе. Шик отечественной художественной богемы тех лет ведь был весьма относительным: какой-нибудь случайно «отхваченный» пиджак, какие-нибудь джинсы или чудом залетевшая в местные пенаты пачка «Мальборо». Но по большей части выдающегося поэта и слесаря дядю Васю трудно было различить.

Фото Алексея Колерова

Автор идеи и режиссер «НЕтрезвой жизни» Дмитрий Егоров ровесник моего старшего сына. Я, в свою очередь, да и множество моих сверстников, часто размышляем о том, как, формируясь в вязкое постоттепельное время, долго еще носили в себе некий оттепельный «код». Долго сохраняли это особое мироощущение, смесь неистребимого оптимизма и романтики с мрачной констатацией действительности. Но наши-то дети! Для них-то, казалось бы, что времена Володина или Геннадия Шпаликова, что 30-е годы, — одинаково далекое прошлое. А получается, не столь уж оно и далекое. Кабаре-кабак, сочиненный Егоровым и молодыми новосибирскими артистами, прицельно попадает в тональность. Впрочем, некая «патина», конечно, присутствует. Точнее, легкая, очень тонкая дистанция между пунктом «Б», оптикой нынешних времен, и пунктом «А», откуда пришли к нам герои этого спектакля. Здесь много поют, но мотивы в буквальном смысле часто меняют. К примеру, «Саша, слышишь, там, в ночи едут пьяные цыгане», этот сладкий надрывный напев на невозможно душевные, посвященные Пушкину, стихи Леонида Филатова актриса Дарья Емельянова заменяет на более нейтральный. Здесь вообще душещипательные мотивчики съезжают в легкий блатняк (Аркадий Северный), таким образом иронические и трезвые, пардон за каламбур, потомки микшируют стойкие иллюзии нетрезвых предков. Ну, и как же без Саши Пушкина, когда Довлатов написал «Заповедник», а Володин и Шпаликов увлеченно и нежно складывали ямбы, да и вообще — судьба поэта в Отечестве, и все такое прочее… Закодированные от водки русские сочинители не выдерживали, срывались в запой, но литературный-то код не пропьешь!

Фото Алексея Колерова

Уже несколько лет в новосибирском «Красном факеле» с успехом идет спектакль «Довлатов. Анекдоты». И не удивительно, что вскоре та же творческая группа придумала новую постановку. «НЕтрезвая жизнь», кстати, имеет приписку «P. S. «Довлатов. Анекдоты». В дни Володинского фестиваля спектакль давали поздними вечерами в артистическом кафе «Подвалъ бродячей собаки». Красивая комбинация, все сошлось! И зрители за столиками, куда подают стопку водки под бутерброд с килькой, и полумрак, и маленькая эстрада, и столетняя история самого этого места, и тени декадентов, и не убиваемый дух богемы…

Фото Алексея Колерова

Спектакль разделен на три акта, в перерывах можно выбежать на мороз и покурить — дымные ресторанные чертоги нынче запрещены, можно и штраф схлопотать. Актеры-мужчины с настойчивой последовательностью сбиваются в композицию «на троих», иногда четверых, количество бутылок и рюмок в этом зрелище вполне естественно не поддается подсчету. Один только невозмутимый клавишник Максим Мисютин молча восседает за инструментом. Но стопка с содержимым всегда при нем. Павел Поляков, Алексей Межов, Денис Франк, Антон Войналович под водку рассказывают истории, слышится из Довлатова, Ерофеева, из Володина и Битова. Потом выходят вперед, соло, и звучат стихи Шпаликова, опять Володина. И монологи, самый известный из которых, конечно же, Веничкин, про рецепты коктейлей. Лирическое и комическое прослоено серьезным, иногда даже пафосным: суд над Бродским, тексты про любовь. К слову, эта самая любовь в третьей части спектакля занимает неожиданно серьезное место. Вот и некая «муза» (Дарья Емельянова), тоже не всегда трезвая, почти все время здесь, среди мужчин. И невольно думаешь, что наши отпетые, а иногда и окончательно падшие писатели-поэты той поры хранили сей уголок души с удивительным, прямо-таки романтическим целомудрием.

Фото Алексея Колерова

Сама структура спектакля Дмитрия Егорова кажется простой: разговор-пение-разговор. Но в ней много внутренних ходов, когда только что вышедший на маленькую эстрадную площадку практически самим собой, русским человеком на сдобренном спиртным напитком рандеву, артист не впрямую, но при помощи легкого штриха превращается в реального писателя или поэта. Когда чтение отрывка легко перетекает в жанровую сценку, например, с министром культуры Фурцевой, которую актриса Елена Жданова играет смешной и кондовой, но даже чем-то симпатичной теткой.

Если выпарить все нюансы и оттенки из этого спектакля-концерта, который, конечно же, следуя избранному жанру, хорошо заводит публику, и это тоже входит в правила игры… Словом, если взять то, что в главном остатке, то вырисовывается картина какой-то необычайно осмысленной жизни. Где нетрезвость, в реальности многих доведшая до физической гибели, была лишь лекарством, но не бегством. Где поразительная внутренняя свобода жила и здравствовала, лишь прячась за неприглядные бытовые личины. Где, в конечном счете, спасала от тяжких и абсурдных ситуаций не только водка, но всепобеждающая ирония, которая, как известно, есть все же признак душевного здоровья.

Фото Алексея Колерова

Вряд ли Дмитрий Егоров делал свой спектакль в целях ностальгии, хотя и эта сладкая дама, коль скоро речь идет о былых именах, темах и напевах, всегда к вашим услугам. Конечно же «Нетрезвая жизнь» это, на самом деле, исключительно трезвая попытка понять отечественного творческого человека, осознать, сколько ему было дано и сколько осуществилось в реальности.

«А ведь этот стрёмный, прекрасный мир так в нас и остался», — удовлетворенно подумал слегка опьяневший к концу фестивального дня критик. И немедленно выпил.