«Церемония». По пьесе Э. Ионеско «Король умирает».
Русский драматический театр им. С. Вургуна (Баку, Азербайджан).
Режиссер-постановщик Аршад Алекперов, художник-постановщик Ольга Аббасова.

Спектакль по пьесе классика абсурдизма, изящно переименованный в «Церемонию», — не единственный в репертуаре бакинского Русского драматического театра отвечает за широту охвата мировой литературы. Но среди пьес Шекспира, Гольдони, Кальдерона он единственный — не комедия и единственный текст, написанный в XX веке.

Стена с красивой трещиной урезает глубину, в середине авансцены накрыт белый стол с немногочисленными предметами. Чуть сбоку от стены — страж с серым гримом на лице, похожий на статую. С другой стороны — некто в белом за пианино. Небольшой оркестрик — несколько скрипок, саксофон — настраивается где-то в глубине.

Режиссер Аршад Алекперов, ученик Семена Спивака, ставит пьесу Ионеско как символистскую драму. Король, не желающий умирать, уже погубил свою страну, состарившуюся вместо него. Трещина — доказательство разрушающегося мира. Подданные эмигрировали, моря высохли, земля перестала плодоносить, а все войны оказались проиграны. Время, которое раньше текло медленно и величественно, сжалось: в минуте стали помещаться года. А он, беспечный, жил с новой молодой женой Марией, назовем ее условно Радостью, покинув первую жену, назовем ее Долг или, если хотите, Смерть. Есть еще три персонажа: доктор, служанка и страж. Служанка Джульетта — олицетворение Старости, с которой королю Беранже Первому надо выяснить отношения.

Х.  Агаева (Джульетта), Ф. Манафов (Беранже).
Фото — Л. Гусейнова.

У короля есть около двух часов, чтобы примириться со Смертью — Маргаритой, договориться и принять Старость — Джульетту и уйти. Он будет умирать ровно столько, сколько идет спектакль. Закодированный текст Ионеско легко поддается расшифровке хоть о человеческой природе, хоть о природе власти. Можно увидеть и любовный треугольник, а можно — конфликт долга и чувства — долга перед страной и чувства к Марии.

Мы наблюдаем не уход, не смирение, а отчаянную попытку сопротивления. Человек никогда не готов, не способен принять смерть. Откуда-то сверху, то слева, то справа от стены опускается дверь, клубится дым, и какие-то люди в белых одеждах в мерцающем свете открывают створки, приглашая короля войти, но, так и не дождавшись его, дверь уплывает вверх — персонажи в белом расходятся.

Король (Фахраддин Манафов), выбежав на сцену босиком, в длинной белой ночной рубахе, — живее всех уже заявившихся персонажей. Ухода короля не хочет Мария — Радость (Мария Дубовицкая), сама король и режиссер, заставляющий Беранже бесконечно возрождаться. Король энергично оправдывается, почему не исполнял долга, не думал о смерти, почему отдался полнокровной жизни и праздновал свадьбу по четыре раза в год. Но вдруг он начинает хромать, перестает владеть рукой — постепенно умирает его тело, но не разум. Физическое тело бьют конвульсии, а он, как идея Жизни, которая от любого намека может продолжиться, оживает раз за разом. Мария в слепой одержимости кричит ему: «Сопротивляйся!» — и он сопротивляется. Советует ему отдавать приказы, тем самым доказывая, что он жив, но никто, в том числе и она, не может выполнить ни одну его просьбу. Он просит поцеловать его, но она натыкается на невидимую стену. Он требует поднять его, но никто не в состоянии к нему прикоснуться. Постепенно все выходит из-под контроля этого короля. Он кричит стражу (Натик Гусейнов), отдает приказ, но тот не может пошевелиться. Зато все подчиняются королеве Маргарите (Мехрибан Зеки), в том числе и Мария.

Церемония, которую так все ждут, церемония похорон оборачивается церемонией умирания. Беранже вначале апеллирует к каким-то объективным причинам — еще не все сделал, не успел, задается вопросом «зачем рожали, если приходится умирать?», а во втором акте уже готов погубить вместе с собой и весь мир: «Если я умру, то пусть и все умрут». От страха и отчаянья, от бесконечных падений в обморок он приходит к ненависти, отрицанию всего. Только после этого, пропев нам «Совы нежные», вдруг понимает, что ценить надо каждую долю секунды, которую можно прожить.

Сцена из спектакля.
Фото — Л. Гусейнова.

Режиссер выстраивает два акта спектакля как независимые части, с локальными конфликтами. Конфликт первого акта — со Смертью —Маргаритой, надменной, полновластной правительницей, буквально злой королевой из сказки, готовой управлять всем. Поблескивая короной, она застывает, как статуя, ожидая смерти короля, как возможности расслабиться, выдохнуть с чувством выполненного долга, но пока он агонизирует, ей нет покоя. Она готова кричать, но голос ее срывается. Беранже выскакивает, как чертик из табакерки, на первый план и доказывает, кто тут на самом деле главный, кто тут еще король, пусть и умирающий.

Во втором акте — конфликт со Старостью — Джульеттой (Хаджар Агаева), загримированной под старуху, скрюченной временем, с глубокими морщинами на лице. Она — порождение тяжелой жизни без радости, в которой грубая работа вытеснила любой намек на удовольствие. Беранже кричит ей: «Почему ты не жила, не радовалась, ведь ты тоже умрешь?» Ей нечего возразить — она работала и не знала, что радоваться надо сейчас, потому что «потом» не будет.

В самом финале короля перестают слышать. Если раньше его не хотели слушать, то теперь его голос не звучит. Он кричит народу, обращаясь в зал, чтобы его спасли, но губы открываются беззвучно. Доктор (Олег Амирбеков), склоняясь к королю, пытается заполнить очередной протокол, свидетельство о смерти. Неподвластный никаким эмоциям, этот доктор не только функция, он — олицетворение делового, занятого человека, у которого тоже нет способности жить и радоваться.

Народ безмолвствует, наблюдая агонию. Уже на поклонах зрители аплодисментами не отпускали актера, или, может быть, этот король никак не хотел уходить и ждал малейшего повода остаться. А может быть, наконец, проявил себя народ, который услышал своего короля и теперь никак не может расстаться с ним. Церемония продолжается…