В Екатеринбурге завершился Международный фестиваль театров кукол «Петрушка Великий»

Афиша была серьезна и разнообразна. Впрочем, здесь привыкли держать уровень. В программе ― четыре из пяти номинантов прошлогодней «Золотой Маски», несколько ожидаемых и спорных премьер прошлого сезона, яркие итальянские спектакли, демонстрирующие победительный профессионализм исполнителей.

«Пульчинелла -ди-Маре» в исполнении Гаспаре Насуто стал обладателем Гран-При и лауреатом премии «Признание», которая вручалась по итогам анкетирования всех участников фестиваля. Из Екатеринбурга актер ― солист перчаточной традиции вылетел в Петербург, а в конце октября проведет мастер-класс в Челябинске. В его словаре появились не только дежурное слово «спасибо», но и домашнее «бабушка», так что шанс видеть его в России постоянно довольно велик.

Фестиваль успешен, когда борьба ведется не только за награды, но есть еще и конфликт сюжетов между собой. Это менее заметно, но от этого не менее важно. Два уральских театра поставили спектакли о деревянных человечках, фантазируя по мотивам сказок Карло Коллоди и Алексея Толстого. На них и хочется остановиться.

Режиссер Сергей Ягодкин в Магнитогорске выбрал русский вариант сказки (для театра под названием «Буратино» каждая одноименная постановка — ответственный шаг). На стилизованной под старинный цирк афише определен жанр — «поэтическая клоунада». Но поводом для вдохновения вряд ли был Феллини. Кажется, что на пустую сцену театра вышли клоуны из «Лицедеев». И это не случайное совпадение, не заимствование наработанного кем-то другим приема — это сознательная цитата. Спектакль Ягодкина, прежде всего, о театре, о двух его сторонах, двух мирах — душевного площадного театра папы Карло (Дмитрий Никифоров) и роскошного креативного бизнес-проекта Карабаса (Александр Анкудинов). Появившиеся клоуны призваны стать восторженной публикой.

«Буратино». Сцена из спектакля.
Фото — архив театра.

Шарманка папы — скромный театр теней, там даже очаг нарисован черно-белым, а где тени — там и свет. Мотив света, лампы, фонаря важен в этом «Буратино». Заглавный герой окончательно отбивается от рук и попадает в лапы Карабаса, когда обессилив, падает в опилки под фонарем. Лампа тут же гаснет.

У Карабаса, похожего на Карбафоса студии «Пилот», — роскошь немыслимая, навороченная, на мой вкус, даже не избыточная, а излишняя. Художник Анвар Гумаров ни в чем себя не ограничивал. Махина театра Карабаса, чинно пошатываясь, выплывает из-за кулис. Сцену театрика обрамляют крылья птичьи, ноги лошадиные, гранаты боевые, космонавт в скафандре и прочие декоративные элементы, а сама она больше напоминает прилавок. Но в этом и есть ее функция, ее размах. Бесплатному шоу во дворе Карло клоуны-зрители в одно мгновение предпочитают блеск Карабаса. Доходит до того, что спекулируют билетами за «Азбуку».

И история, написанная (или переписанная — уже неважно) Толстым — лишь повод для привлечения в основную тему спектакля подробностей наподобие Пизанской башни или шуток вроде огромного батискафа, на глазах трансформирующегося в черепаху. Текст то возникает от случая к случаю, то тонет в безмолвной клоунаде, то теряется на фоне громких песен персонажей под фонограмму. Тексты этих «зонгов» режут слух: Буратино боится повторить судьбу Жанны д’Арк, а старая Тортилла вопрошает: «Снится ли мне сон или я уже в коме?»

Некоторые стихи вызывают не только смех, но и недоумение: «Как может дерево любить кого-нибудь!» — поучает сверчок, сам будучи при этом механическим созданием мастеровитого Карло. Буратино не следует совету насекомого, деревянного мальчишку то в виде марионетки, то в виде планшетной куклы все исполнители-клоуны передают друг другу стремительно, времени едва хватает для четких перемен кукловодов, тут не до завершенных жестов.

Но вернемся к главным героям. Сбежавшие куклы во главе с папой Карло на высоких котурнах обретают новый театр, равнозначный магнитогорскому театру кукол. Карабас находит в брошенной шарманке Карло своего кукольного двойника, оставляет его, остается один. Лампа, как вы уже догадались, гаснет.

«Пиноккио». Сцена из спектакля.
Фото — архив театра.

Екатеринбургский театр кукол пригласил для работы над «Пиноккио» итальянскую постановочную группу (режиссер Луана Граменья, художник Франческо Дживоне). В их интерпретации весь сюжет ― это театр Феи, которая одновременно читает сказку ребенку и чинит препятствия главному герою, чтобы тот в конце концов стал человеком. В начале она одна с помощью штоковых марионеток разыгрывает историю с поленом.

Спектакль получился, на российский вкус, довольно мрачным. Первая смерть случается уже в прологе. Деревянный человечек убивает сверчка, впоследствии тот будет являться в виде собственной тени. Присутствуют на сцене и все упомянутые в сказке Коллоди гробы и кресты.

Играют не куклы, а актеры в масках с отчасти кукольной пластикой. Особенно интересна в подобном сценическом существовании Татьяна Жвакина в роли Феи. Она здесь главная, одному лишь ее жесту подчиняется квартет кроликов, слуг просцениума — черные плащи, прикрывающие актеров, катающихся на стульях, реалистичные маски. Она — одновременно и кукла, и кукловод, и зритель. Все поучения и прописные истины она изрекает во всеоружии ломаной кукольной пластики, а потом может взять в руки перчаточные куклы врачей и сыграть за них сцену, меняя лишь тембр голоса. Фея лично отмеряет деревянные палки, ища идеально подходящую для выросшего от вранья носа, и подходит к делу ответственно. В ее спектакле все должно быть безупречно. А в финале, конечно, она же снимает маску с героя. И уже… девочка покидает сцену через зал. Анастасия Овсянникова в роли Пиноккио не скрывает свой пол. Авторам спектакля не важно, кому читают сказку. Пиноккио хочет стать человеком, а не именно мальчиком. Исполнительнице главной роли предложено амплуа Арлекина-травести. Пластика площадного трикстера соседствует с интонациями мальчишки из ТЮЗа.

Название «Буратино» часто можно встретить на афишах театров кукол, как и другие классические сказочные названия — от «Трех поросят» до «Красной Шапочки». Режиссерам интереснее представлять свои вариации, отталкиваясь от хрестоматийных тем, их все реже заботит следование сюжету и характерам сказок. И тут кукольники смелее своих драматических коллег. Только их зрители не столь подготовлены.

«Запишите тему сочинения: «Роль древесины в развитии российского театра кукол», — шутили организаторы фестиваля устами «училки» Мальвины Карабасовны, предваряя свой спектакль коротким капустником. Как во всякой шутке, в ней есть доля нешутки. Как говорят в таких случаях, роль древесины трудно переоценить. Но еще труднее дать ей адекватную оценку. Считайте, что одно сочинение на заданную тему вы только что прочитали.