Р. Вагнер «Золото Рейна».
Баварская государственная опера (Мюнхен).
Дирижер — Кент Нагано.
Режиссер — Андреас Кригенбург, сценография — Харальд Тор, костюмы — Андреа Шраад

Каждая новая версия «Кольца Нибелунгов» Вагнера непременно вызывает дискуссии любителей и специалистов — особенно в Мюнхене, где в 1869 году началась сценическая история тетралогии. Она продолжилась в 1876-м, на первом фестивале в Байройте, и с тех пор не прекращается «вагнеровское состязание» между двумя городами. Кроме того, что каждая новая постановка Вагнера — дело дорогостоящее, не все певцы способны справиться с музыкально сложными партиями, и за исполнителей тоже идёт борьба. В Мюнхене «Кольцо» ставится не чаще, чем раз в десятилетие. Сейчас Немецкий Театральный Музей работает над материалами, которые составят экспозицию, посвященную полутора-вековой истории постановок «Кольца Нибелунгов». Открытие назначено на осень 2013го.

Версия А. Кригенбурга стала для меня первой, поэтому было особенно интересно увидеть: как в ней разрешится противоречие между эпической структурой вагнеровских музыкальных драм, с одной стороны, и его же непомерно реалистичными режиссерскими ремарками и постановочными указаниями, с другой? Эту антиномию в идее «gesamtkunstwerk» Адольф Аппиа подверг критике еще XIX веке, и сейчас тем более любопытно: заставит ли, например, режиссер артистов петь в воде, или они все же выйдут из оперного Рейна сухими?

Пока заполнялся зал, сотня статистов в белых одеждах разговаривали, ели, пили на сцене. При первых ми-мажорных тактах «Золота Рейна» они разоблачились, макнули ладони в ведра с синей краской, и, полуобнаженными ласкающимися парочками, воплотились в рейнские волны.

Сцена из спектакля.
Фото — из архива театра

Очень красивая и чувственная хореография, очень символичная — тема власти и капитала буквально рождалась на наших глазах в волнах людских страстей. Карлик Альберих проклинал Дочерей Рейна и отказывался от любви среди купающихся в любви людей. И золото, которое похищает Альберих — тоже человеческая фигура, золотой андрогин в позе эмбриона.

Боги во второй картине оказываются совсем не божественными, они вполне могли бы сойти за завсегдатаев мюнхенской оперы — дорогие смокинги мужчин, дамы в вечерних нарядах и на шпильках. Братья-великаны Фафнер и Фазольт в полукукольном обличие появляются верхом на кубах из муляжей тел — опять тянется тема «человеческого фактора», как материала мироздания. Люди — своеобразные молекулы и атомы всего происходящего.

Здесь не удалось избежать оперной статичности, то есть, по тексту — катастрофа (Великаны Фафнер и Фазольт забирают, как им было обещано, богиню вечной молодости Фрейю в награду за построенный для Вотана и компании замок. Хитрый бог огня Логе убеждает великанов, что рейнское золото куда дороже Фрейи, потому что без Фрейи боги состарятся и умрут, но, богиню юности берут в заложницы, покуда золото не добыто). А сценически ничего, как бы не происходит, все поют, обращаясь в зал. Даже сцена «старения» сонма богов в момент, когда Фрейю уводят, сделанная хореографически, неубедительна и условна — хотели «сумерки богов», а получился просто рапид с трясущимися руками, согбенными фигурами и замедленной пластикой.

Сцена из спектакля.
Фото — из архива театра

В третьей картине элегантный седовласый Логе, с изысканными манерами денди и вкрадчивыми интонациями (Штефан Маргита) и одноглазый подкаблучник-Вотан (Йохан Ройтер), которым Фрикка управляет, вооружившись туфлей, оказываются то на металлоплавильном производстве, не то в трудовом лагере для заключенных — приумножение богатства Альбериха символизируют снующие с тачками по подземелью невольники-нибелунги. В моменты превращения Карлика в дракона и жабу (с помощью волшебного шлема) публику слепят со сцены лампами — жестокий приём, надо признать.

Совсем человечна и небожественна в четвертой картине и Эрда — богиня земли выглядит больной усталой женщиной, которая убеждает своих «детей» отдать проклятое кольцо — добытое у Альбериха нечестным путем оно принесет гибель тому, кто им завладеет. Но проклятие Альбериха начинает действовать, Фафнер убивает Фазольда. Боги идут к своему замку Валгалла, и с ними богиня Фрейя, которую выкупили за золото нибелунгов.

Там, где сценическое действие «зависало», неизменно выручал Баварский оркестр под управлением великого Кента Нагано. Магия звуков держала зрителей в напряжении, давая почувствовать всю монументальную красоту партитуры. А зрители, покидая театр, ещё долго оглядывались: на фасад Национального Театра проецировался пожар, явно намекающий на мифологический «конец света» — эту часть постановочного замысла можно понять в 2012 году не только в свете страшных мистических предсказаний, но и как напоминание, о том, что показана только первая часть тетралогии. «Гибель богов» ещё не скоро, а «Валькирии» прилетят уже в марте. Посмотрим.