«Коронация». М. Модзелевский.
Русский театр Эстонии (Таллин).
Режиссер Игорь Лысов, художник Изабелла Козинская.

Торжественно и горестно поднимается к резному потолку финальная песня, и слышится после слов «ты король» то ли «ад любви», то ли «от любви». И то и другое верно для спектакля «Коронация», в котором главный герой Мацек живет в аду любви, а все его несчастья от нелюбви: он нелюбимый сын и муж. Три семьи, завязанные родственными отношениями в один крепкий узел, похожи в своих несчастьях. Многословная пьеса Модзелевского, обросшая, как дно давно затонувшего корабля ракушечником, мелочными разборками, стремится обобщить опыт тривиальной семьи как королевской династии. Сын — всегда наследник, даже не важно чего — королевского трона или кресла-качалки.

На сцене — музейная модель тронного зала: на невысоком постаменте, куда ведут красная дорожка и несколько ступеней, трон, он же кресло-качалка. За ним — огромное зеркало в помпезной золотой раме. Вокруг возвышения — стулья смотрителей, где и усаживаются герои. Каждый выходит в своих «обстоятельствах» — равнодушная красавица, тревожная мать, алкоголичка-сумасшедшая, смурной грузный отец, незаконнорожденный наглец-маргинал. На троне некто в шляпе, плаще и красном шарфе. Незнакомец сиплым голосом старается командовать Мацеком, как только тот появляется в виде тени на заднике.

В. Марвин (Мацек) и А. Цубина (Девушка).
Фото — Е. Вильт.

Первую постельную сцену пьесы режиссер переводит в театр теней. Силуэты героев мечутся, беспрерывно обнимаясь и отталкивая друг друга. Страстные любовники, выйдя на авансцену, окажутся весьма скромным и даже стыдливым Мацеком (Виктор Марвин) и слезливой проституткой в черном (Анастасия Цубина). Всю вульгарность слов и ситуаций пьесы режиссер старается отрезвить, перевести в не-бытовой план. Герои проживают эмоционально полноценные жизни, практически все время сидя на стульях, и только Мацек крутится между ними юлой.

Весь спектакль на заднике, ставшем экраном, происходит другая жизнь, где присутствуют такие же Мацеки и Беаты, в не менее напряженных отношениях, с изменами и разборками, но в более эстетизированном виде. Черно-белые фотографии героев сменяются изображением разрушенных дворцовых комнат. Осыпавшаяся штукатурка бывшего величия — лаконичный, но часто самодостаточный контрапункт происходящим на сцене невыносимым, изматывающим выяснениям отношений.

Незнакомец, названный в пьесе Королем, в исполнении режиссера Игоря Лысова — взрослый двойник Мацека, его эгоистичная копия. Но для зрителя Король так и останется незнакомцем. Ничего не выдает в нем особу королевской крови. Давая советы или негодуя на себя молодого, он почти весь спектакль существует только как эхо для героев. Персонажи подчас не могут себя сдержать и отвечают на его нападки, глядя прямо в глаза. Незнакомец диктует Мацеку, что делать, как реагировать. Но помогать Мацеку не надо, его сложную натуру молодой актер показал со всех сторон.

Он хороший парень, этот Мацек, старается быть честным и с собой, и с окружающими. Только вот окружающие с ним не честны. Две глобальные нелюбви постигли беднягу. Жена не любит и старается скрыть это. И отец, не скрывающий, но и не признающийся в этом до финала. Темпераментная Беата (Анна Сергеева) каменеет, приближаясь к Мацеку, а дотронуться до него — как сунуть руку в огонь. Отец (Олег Рогачев) — фигура отчетливая и многозначительная — первую половину спектакля злобно и раздраженно вздыхает при упоминании о Мацеке или просто уходит. Но делает это так, что все замечают, — в напряженный момент, переключив сразу же все внимание на себя. А появляется на сцене он только по-королевски. Размеренно и тяжело, поступью великана, отнимая у остальных не только голос, но и жесты — все цепенеют, застывают.

Кульминацией должно стать признание отца — есть другой сын, любимый и не менее несчастный, — но выговорить этого он не может. Слова путаются, комом встают в горле. Замертво падая в объятия нелюбимого сына, отец так и не позволил ни себе полюбить его, ни ему стать ближе. Слова Незнакомца — «ты теперь Король» — повисают, как удавка, над головой Мацека. Подойдя к трону-качалке, он разглядывает его, занять не может.

История Мацека выглядит бледной копией настоящей, полной трагической нелюбви, жизни отца, но эту историю нам не рассказали. Несчастные взрослые дети несут, как приговор, нелюбовь отцов, не в силах изменить ситуацию.