Сегодня, в день рождения «ПТЖ» (30.12.92 в 22.00 Марина Дмитревская и ее двенадцатилетний сын Митя, проведя день в типографии, привезли в редакцию долгожданные сигналы пилотного номера), мы вспоминаем свое легендарное прошлое… Вот сидим и вспоминаем. А перед нами — папка с вырезками, и даже с некоторым удивлением мы перебираем газетные заметки первых лет нашей жизни. В частности, о новом журнале писала «Западногерманская газета». Ее корреспондент, Маттиас Пеес, в ту пору совершенно юный, приехал в Петербурга с гуманитарной миссией. Он наблюдал жизнь, в которой возник журнал. Шел 1993 год.
МЕЖДУ ПИШУЩЕЙ МАШИНКОЙ И САМОВАРОМ
Визит в «Петербургский театральный журнал», пребывающий на 12 метрах редакционной площади.
Перед витринами магазинов, среди сутолоки Невского проспекта стоит на коленях и просит милостыню старая женщина. Странным образом изогнуто её тело: вытягивая плечи и голову далеко вперёд так, что её лицо почти касается земли, сливаясь со снеговой кашей среди спешащих ног, она протягивает руку с повернутой кверху полуоткрытой ладонью. Большинство монеток, которые дают ей прохожие — это жетоны для метро. Как никак вход в метро стоит теперь 25 рублей. Одну — две дюжины этих монет нищенка может использовать для покупки хлеба и картошки. К ужасу туристов. Но масса сглаживает жалость к единицам.
Центральная торговая магистраль пятимиллионной метрополии на Неве, вдоль которой проезжает множество западных лимузинов и магазины которой работают теперь не только за рубли, но и за доллары, превратилась в эти зимние дни в аллею из таких молчаливых, коленопреклоненных жалких людских кучек.
Сообщение о положении русской души: до 900 рублей за 1 немецкую марку доходит курс при официальном обмена в банка, т. е. около 1500 рублей за один доллар. Очень немногие стали здесь неизмеримо богатыми. Одна треть населения живет за чертой бедности. Около 4000 рублей стоит I кг колбасы. Среднемесячный же заработок лежит ниже 100 тыс. рублей. Пенсии и государственные пособия вообще не достойны упоминания. Да и культура, наряду с метро в прошлом последний бастион беднейших, стоит теперь немалых денег: например, билет в Русский музей — 5000 рублей (льготный — 2500 р.).
Кто хочет найти театрального критика Марину Юрьевну Дмитревскую с сотрудниками и, прежде всего, с сотрудницами, должен довольно точно знать сильно разветвленную дорогу к крошечной квартирке
Путь в редакцию.
За дверью с «волшебным» звонком, на
М. Ю. Дмитревская, доцент государственной Петербургской академии театрального искусства, успешно возродила со своими выпускниками старую традицию. 55 лет не существовало в Петербурге регулярного театрального издания. Теперь же готовы три номера нового журнала, объемом более 100 страниц и тиражом более 6000 экз. Журнал продается по всей России всего за 250 рублей.
Раньше молодые критики зависели от московской «монополии», теперь же имеют возможность печататься в своем петербургском журнале. К слову сказать, так же вновь образованный театральный журнал «Московский наблюдатель» выглядит в сравнении с петербургской периодикой в полном смысле слова старым.
Межрегиональные еженедельники и недельные издания перепечатывают отдельные тексты редакции. За границей тоже велик интерес к новому журналу и его создателям: имеются контакты с Японией, Францией, Нидерландами и, особенно интенсивно, с Германией. Гамбургские партнерские организации помогали пожертвованиями, а Марина Дмитревская и ее коллеги давали решающие указания и советы при выборе русских гостей и совместных продюсеров для международных театральных фестивалей, проводимых не только на Эльбе, но и в Мюлъхайме на Руре и Бонн-Биеннале. На тесные национальные и международные переплетения указывают в маленьком редакционном пространстве высоко висящие плакаты и фотографии знаменитостей, на которых очевидно и достаточно исчерпывающе видно, кто сумел преодолеть тяжелый подъем и спуск в редакционную комнату.
Между несколькими старыми деревянными письменными столами, двумя очевидно прокоммунистическими телефонами, одной единственной пишущей машинкой «Роботрон» и беспрестанно булькающим самоваром толпится минимум полдюжины редакторов, сотрудников, приглашенных или случайно свалившихся, как снег на голову, посетителей. Все они заседают за центральным чайным столом и обсуждают положение дел: какие интересные спектакли можно посмотреть сейчас в городе, когда, наконец, начнет типография производство доставленного уже два месяца назад и оплаченного издания (которое для русских печатников далеко не так интересно в финансовом смысле, как постоянно выпускаемая продукция пестрой рекламы для совместных предприятии).
В редакции.
Разговоры не только о театре, но и о том, является ли Жириновский новым Гитлером или он «ничто», или и то, и другое; о том, что Борис Ельцин, имеющий президентскую власть, после изменения конституции обещает оставшейся в стране интеллигенции ещё большую власть, как у кого дела и кто свою идейную, моральную или финансовую поддержку обещает или опять отступает. Постоянно в одном из уголков этого помещения редактируют, критикуют или работают над текстами журнала.
Похоже, что редактора вместе со своим шефом и «мамой», а также корреспонденты и авторы постоянно живут в этом пристанище. Здесь тепло внутри, и это проникает в вас. И практически ничего не слышно о деньгах, о которых исключительно везде идет речь в этой долго распадающейся стране, Само собой разумеется, что издательские цены вновь возрастут, что Марина Дмитревская зависит от приглашения, если она хочет делать сообщения из Западной Европы, само собой разумеется, что она рассержена на дутых местных спонсоров, точно так же, как на одного известного гамбургского культурного коммерсанта, который сначала будто бы хотел реконструировать весь петербургский театральный ландшафт, а затем без каких-либо комментариев исчез. Здесь по возможности стараются избегать темы денег. Сейчас зарплата в «Петербургском театральном журнале» 40 тыс. рублей. Возможно, ещё столько же можно заработать на второй работе по профессии, которую здесь должен неизбежно брать каждый редактор.
Чтобы помочь журналу постоянным и гарантированным финансированием, Марина Дмитревская хочет найти в Западной Европе издательство-партнера, который впоследствии в многоязычном коротком издании журнала из Санкт-Петербурга должен будет информировать своих читателей о театральной, художественной жизни и выживании в России.
Можно было бы и кое-чему поучиться. Ведь театральная критика в России, как и актерская техника, и режиссура, преподаемся в высших художественных школах и, занимает в художественном производстве серьезное, более содержательное, стратегическое по значимости место, чем у нас в Европе. Но это только одна сторона медали. Канонизированная, формально строгая и, тем самым, возможно неприступная профессиональная сфера не мешает русским редакторам писать увлекательные статьи. Не l’art pour l’art является темой «Петербургского театрального журнала», а искусство в мире.
Позднее на служебном входе в БДТ, где вихрь снега и мусора кружится по переулку к Фонтанке и неоновый рабочий свет превращает такое реальное место в безутешную сцену из фильма, соглашаешься с Мариной Дмитревской: «Да, фактически здесь всё очень ирреально. Поэтому она любит психологический театр».
Из истории «ПТЖ». Видео с праздника в честь 20-летия журнала.
Дорогие девушки! От души поздравляю вас всех, милых и дорогих мне, с юбилеем. И спешу поздравить вас среди первых. Мое пространное поздравление — в файле. Я хотел сам принести его к вам в подвальчик сегодня — и сейчас хочу и намерен это сделать. Только вот опять прижимает сердце, которому не хочется покоя (и мне покоя не дает). Я неск.дней как стал выходить на природу после двухмесячного лежания, да, видно, еще рановато. Но если будет сил хоть чуть больше, чем нужно для простого хождения, я приеду взглянуть на вас и поздравить вас. Соскучился ужасно. Жизнь моя теперь виртуально-домашняя.
Все вспоминаю, как мы на 10-летие фотографировались, как праздновали. Давно ли было? Вчера или позавчера? И куда эти 10 лет в промежутке делись?
Самого Вам хорошего, светлого.
__________________________________________
С необыкновенным обожанием и необыкновенным уважением
к славному ПТЖ и к милому очаровательному его коллективу.
Коллективу, который стоек и крепок как сорок тысяч братьев у великого Шекспира.
Дорогое, милое, любимое, обожаемое, необыкновенное ПТЖ!
Вот вы уже на 20 лет моложе! И я, как сердце-мячик, бросаю вам мои поздравления, восхищения, удивления!
Вам всего 20, но они – эпоха. Смотришь на вас – и сам молодеешь. Лишь порой, бывает, вспомнится – вам 20, а мне, скажем так – побольше. Хотя, с другой стороны – я и не журнал… А вы – молодцы и чудо.
Я всегда смело прибавляю к аббревиатуре ПТЖ многочисленные эпитеты, которые к журналам не принято относить. Но день 30 декабря с полным правом можно назвать всероссийским женским днем. Ваш исключительно женский – и (уже без всяких исключений) замечательный коллектив – столько лет несет на плечах то, что никакому мужскому журналу не снести и не вынести – судя по тому, как скоро вокруг разваливаются, сливаются, переформируются журналы, газеты, проекты и программы. А с тех пор, как вы по завету Ломоносова приросли Сибирью, вы стали всероссийским чудом. И по силе воздействия, и по долгожительству. Много ли у нас журналов-долгожителей? Ну, есть немного, но тот, что взрастило несколько женщин – он единственный и уникальный. Единственный по-настоящему критический – без комплиментарности – объемный журнал, авторы которого охватили своим оком пространство от столиц до заветных ермаково-ломоносовских земель. Картина культурной театральной жизни, нарисованная вами за 20 лет – огромна, всеохватна – это целое полотно! «Саду цвесть»!
Много славных, хвалебных, благодарных, восторженных слов вам скажут в этот день и уже сказали – и я к ним с огромной радостью присоединяюсь. И хочу прибавить к этому еще пару деталей.
Прежде всего, я о том, что с первых дней своего появления ПТЖ является генератором серьезных жизненных коллизий, монитором конфликтов. ПТЖ «взрывает», вырывает из-под земли и выносит на свет божий то, что судьбой и «иными» людьми прячется под спуд молчания, закапывается в песок жареных фактов. Потому ПТЖ так часто (то есть почти постоянно) оказывается в центре острых дискуссий, конфликтных ситуаций, а порой скандалов. Кто-то ставит ему это в упрек. А это ставить надо в плюс. Без ПТЖ многое больное, сложное, требующее разрешения и немедленного обнародования – и в нашей культуре, и в нашей жизни – лежало бы себе забытое и сокрытое. И было бы все хорошо и спокойненько вокруг. И танцевали бы циркачки, и пели бы шансонье…
И еще – сколько бы неприятных ситуаций ни возникало на жизненном пути журнала, сколько бы раз ни оказывался гордый ПТЖ на грани закрытия, финансового краха, административного скандала – высвечивалась на поверку одна простая ситуация.
Есть те, кто может запретить, ошельмовать, закрыть и указать – и призван лишь к этому, и в этом вся их «сила созидания», а на иное у них сил нету. А есть те, кто, несмотря на тычки, угрозы «лишить», на улюлюканье, «не приглашения» и игнорирование – создает, творит – созидает. И – годы пройдут – их, что бы ни было, вспомнят добрым словом. Останутся дела, мудрые и верные слова – останется сотворенное. А где будут те, кто запрещал и закрывал?..
Еще радует и успокаивает, что друзей и единомышленников у журнала в тысячи тысяч раз больше, чем запрещающих и закрывающих. И в этом тоже его сила. Каждый раз ПТЖ встряхивается как феникс, расправляет крылья и взлетает. И – парит!
Юбилей ПТЖ по судьбе соединен с новогодними праздниками. Словно рождается каждый раз. Каждый раз у ПТЖ – тоже Новый год. Жизнь пока все сложнее и сложнее – кто знает, как повернется ее круг. И потому хочу поздравить дорогой журнал не только с юбилеем, но и с агрессивно наступающим Новым годом. Только знаю – из любой ситуации ПТЖ выйдет с честью. Пусть даже с неполным финансированием (не дай Бог) – но с честью. Вы – эталон чести. И вы – эталон честности, непримиримости, непредвзятости, не ангажированности в России. Говорю это с полным правом, я в журнальном мире немало лет – и многое пришлось наблюдать. И еще вы – эталон высокого профессионализма в своем деле. В соединении эти качества, эти свойства, эти черты «характера» вашего дают поразительный результат. Это гарантия того, что вас не сломить.
Навсегда ваш Рюрик
Юрий Николаевич (Кружнов)