O XI Областном семинаре-лаборатории театральной молодежи в Екатеринбурге

В апреле в екатеринбургском Доме актера прошел XI Семинар-лаборатория театральной молодежи «Эскизы», организованный Свердловским отделением СТД РФ. «Эскизы» — уникальный уральский опыт: в проекте участвуют молодые актеры из профессиональных и любительских коллективов всей Свердловской области. Придумал проект Михаил Сафронов — генеральный директор Свердловской музкомедии, секретарь СТД, — его не стало в 2019 году, но «Эскизы» продолжают жить. Второй год лаборатория проводится в Доме актера, а раньше всех педагогов и участников увозили на неделю на природу, в санаторий в живописном месте — организаторы надеются вскоре вернуться к выездной практике.

Сцена из эскиза «Праздники».
Фото — архив лаборатории.

В этом году участниками стали актеры из театров Екатеринбурга, Ирбита, Серова, Нижнего Тагила, Первоуральска, Краснотурьинска и Новоуральска. На протяжении недели они участвовали в мастер-классах приглашенных педагогов — в этом году к ним приехали Нурбек Батулла из Казани с мастер-классом «День-ночь. Активный и пассивный подход» и Игорь Бармасов из Челябинска с «Основами техники Мейзнера в работе актера». Лаборатория проходила с раннего утра до позднего вечера, тренинги чередовались с репетициями эскизов, работать над которыми пригласили трех петербургских режиссеров: Сюзанну Классеп, Юлию Каландаришвили и Алексея Егорова. Условно их группы жанрово поделили на драматический театр, театр для детей и театр кукол. В первый день режиссеры провели кастинг и отобрали в свои команды по 15 актеров.

Сюзанна Классеп поставила с командой рассказ Романа Михайлова «Праздники» —получилась коллективная медитация в тишине об общей памяти. В этой мистической сказке соединяются темы, типичные для Михайлова: бандиты с 90-ми, сны и видения, психиатрические больницы, взрослеющий герой. Эта история — лабиринт-обманка, и команда вслед за режиссером отправилась в большое путешествие по нему: не распутывать и искать выход, а неторопливо бродить, внимательно наблюдая за собой и миром вокруг.

Под потолком диско-шар, свисают ковры, на авансцене потрепанный советский диван — мерцающий бар, одновременно и лес, и квартира, и палата. В этом мозаичном мире существуют артисты, самостоятельно, в дуэтах и группах, но каждый на своей орбите: кто изучает ковер, кто бормочет, свистит, плетет косы, иногда герои выходят в зал — разливать медитацию по рядам. Музыки в эскизе нет, но каждый актер будто слышит ее внутри — и танцует собственный танец в общем оркестре тишины.

Сцена из эскиза «Праздники».
Фото — архив лаборатории.

Парни в трениках и олимпийках, девушки в пайетках и ярких помадах — но в этом стилизованном под узнаваемые 90-е визуале интересно то, что скрыто за внешними атрибутами. Текст, написанный от первого лица, здесь частично расщеплен на всех, воспоминания героя отданы другим персонажам, иногда неназванным. Такой прием помимо чисто практической цели — дать слово каждому из большой актерской команды — работает на смысл и создает общую историю для всех, кто находится и на сцене, и в зале.

Актеры за напрашивающимися в этой эстетике костюмами отыскали не только типажи, но и живых людей. В расщепленном мире бродят узнаваемые герои: уставшая и любящая мать (Анна Романовская), тихий и нервный отчим (Эдуард Валиуллин), уверенная и наглая тетя Зоя (Ксения Скворцова), познавший свет и тишину Ч. (Егор Старцев). Главный герой — кипящий и скромный, сомневающийся и отдающийся юношескому максимализму одновременно. За эту роль Даниил Яхамов стал одним из трех лауреатов Премии имени Михаила Сафронова, что была вручена по итогам лаборатории.

Сказки Михайлова соблазняют уйти в психопатию, но здесь этого нет. Поэтичный текст, полный метафор, не опредмечивается, а проговаривается, правда, фокус на финал все же приберегли — на сцене появляется собака в костюмчике из кусочков диско-шара. На сцене живет тот самый «рассыпавшийся мир, где в каждой икринке — отражение», о котором говорит герой. Жизнь как тихое ожидание cо всеми ее причудами, случившимися или нет. Интересно, что эскиз по самому, казалось бы, разъятому тексту всей лаборатории оказался цельным и собранным, без склеек, не набором этюдов.

Сцена из эскиза «Пеццетино».
Фото — архив лаборатории.

Юлия Каландаришвили для эскиза взяла книгу Лео Лионни «Пеццетино». С этой книгой для детей Каландаришвили уже работала в Хакасском театре кукол «Сказка», выпустив там моноспектакль, — интересно, что здесь та же история была выбрана для большой актерской группы. Книжка-картинка стала для команды поводом для исследования собственного детства. Предлогом, чтобы воскресить не только истории, но чувства, вкусы, цвета, ощущения, звуки, страхи и радости. Показ на зрителя стал не финальной точкой лабораторного поиска, а продолжением изучения.

Режиссер дала слово и возможность высказывания каждому из артистов, в итоге зрители увидели почти 20 этюдов, разных по жанру, ритму и настроению. На стену перед каждой зарисовкой проецировался разворот книги — несколько предложений и иллюстрация. Некоторые актеры отталкивались от представленного на странице, другие уходили в вольные ассоциации, у кого-то было завершенное высказывание, кто-то продолжал процесс поиска на сцене.

Здесь были искренние рассказы актеров о себе, ироничный и трогательный сторителлинг: как оторвал крылья божьей коровке и просил у нее прощения (Никита Демидов); как мама не разрешала есть конфеты, и приходилось прятать фантики под кроватью (Надежда Крюкова); как хотелось быть диснеевской принцессой и делать то, что нравится парням, а не тебе самой (Юлия Башкарёва). Были молчаливые и точные зарисовки с предметами: бегун, что с каждым кругом обрастал новой перекинутой через шею обувью, под тяжестью которой в итоге рухнул (тоже Никита Демидов); ребенок, измеряющий рост у стены с куском обоев, прибегая ко всяким хитростям (Лис Левитан-Бирон); мудрец, что зашивал дыры в полотне, срывая заплатки с самого себя (Виктория Кукоба — еще одна обладательница Премии имени Михаила Сафронова).

Сцена из эскиза «Пеццетино».
Фото — архив лаборатории.

Показать свой лабораторный метод, со всеми пробами — довольно смелый шаг. Отсюда и вопросы, что подкидывает свобода выбранного пути: искренность иногда пряталась за философичностью и надуманной усложненностью, ритм сбивался, легкость порой ускользала. Но все же каждая высказанная история была самодостаточна в отдельности, а вместе они собрались в единую картину. Всё, как и писал в своей книге Лионни.

Алексей Егоров с командой отталкивались от романа Юрия Олеши «Зависть». Их работа — ироничное и динамичное исследование самого чувства зависти с разных сторон. Поначалу в персонажах на сцене пытаешься угадать героев книги, но вскоре бросаешь это дело: кажется, только обозначишь актера на роль Кавалерова, Бабичева или Валентины, как придуманная картинка тут же рушится, а артисты подкидывают новые аллюзии.

Эскиз, цельно спаянный из набора этюдов, имеет очень условное отношение к сюжету Олеши, но отчасти наследует его настроение, вдумчивость подхода и тему. Получился настоящий «заговор чувства» — зависти: к телу, таланту, красоте, молодости, власти. Интересно наблюдать, как в одной зарисовке происходит органичное движение от лирики к комедии, от комедии к драме — и так по кругу. Активная смена сцен, динамичный монтаж, слаженность всего ансамбля, где у каждого актера есть возможность показаться крупным планом.

Сцена из эскиза «Зависть».
Фото — архив лаборатории.

Открывает эскиз чистое пение Евгения Изибаева, которого то и дело прерывают и всячески затыкают на протяжении всей работы. В руках горничной (Анастасия Зырянова — еще одна лауреатка Премии имени Михаила Сафронова) кусок ткани становится сначала животом, а после кульком с младенцем, но падает обычной тряпкой от плача настоящего хозяйского ребенка. Она же — девочка с шариком, в которой за детской наивностью скрывается такая же искренняя подлость. В этюде, напоминающем историю Моцарта и Сальери, герой Евгения Зимукова c наслаждением вонзает иглы в созданную из бумаги куклу вуду, а после заходится в неистовом танце победителя. Зависть к таланту красной нитью проходит через всю работу.

Эпичная финальная битва в рапиде оканчивается горой неподвижных тел, их обстоятельно и неторопливо разбирают два харизматичных монтировщика (Егор Лунев и Александр Руденко). Они то и дело перебрасывались фразами весь эскиз, и в конце, словно могильщики, получили свой полноценный диалог. Этот, казалось бы, нелепый, странный разговор вегетарианца и человека, что ест мясо, — точное и небанальное размышление о смыслах Олеши. Они открывают окна и смотрят на вечерний теплый город — вместе, ничего не деля.

Сцена из эскиза «Зависть».
Фото — архив лаборатории.

На итоговый показ эскизов увидеть своих актеров приехали директора, худруки и режиссеры театров со всей области. Их поддержка во время обсуждений — особая радость. Свердловский опыт объединенной лаборатории впечатляет в том числе и потому, что дает возможность молодым актерам из разных театров одного региона познакомиться, встретиться вновь и поработать вместе. А энергия единения и важность этих встреч особенно заметны на финальном вечере.