«Братья Карамазовы». Ф. Достоевский.
Театр «Мастерская».
Режиссер Григорий Козлов, художник Михаил Бархин, музыкальное оформление Григория Углова и Вячеслава Шулина.

«А главное, кто ж теперь не в аффекте, вы, я — все в аффекте» — слов этих, сказанных в романе экзальтированной героиней, в спектакле нет, но сам аффект диагностируется с первых же мгновений. Явлен крайне земной Достоевский, надрывный, ярмарочный, площадной (ей-ей кулачный), характерный, острохарактерный, скандальный, запыхавшийся от страстей. Земной — это не только «атмосферное», но и жанровое определение. В спектакле горизонтальные отношения, он весь про людей и страсти. А не про отношения человека с Роком (или с Богом; или с пустотой вместо него). То есть из романа и из авторского мира вытягивается экстракт не трагического, а сугубо драматического потенциала. И пусть не обманывают придуманные Михаилом Бархиным многозначительные рыжие доски, устремленные к колосникам. Или сцены сна-мечты, где к живым спускаются по мшисто-мохнатому палевому пандусу то почивший Зосима, то Грушенька в образе богомолки. Все, естественно, в белом. Персонажи крепко сбиты из плоти, и если и разбираются с каким-то Духом, то только с местным, региональным, карамазовским.

Заметки православного активиста накануне судебного заседания, которое состоится в Новосибирске 4 марта

Я не шучу. Вполне считаю себя православным активистом, поскольку активно отстаиваю ценности, заповеданные Писанием, горячо радею о неслиянности сакрального пространства церкви и театра, а также глубоко оскорблена как верующий человек тем разжиганием страстей в Великий пост, которые позволил себе новосибирский митрополит Тихон, подавший в суд на режиссера Тимофея Кулябина и директора Новосибирского оперного театра Бориса Мездрича. Спектакля «Тангейзер» митрополит в глаза не видел, про «скандал» вокруг спектакля лукавит — и действия его, нарушающие заповедь «не лги», наносят в этом смысле оскорбление мне как части Русской православной церкви. Что может быть более греховным, чем разжигание розни в православном сообществе, да еще в пору наибольшего смирения, терпения и самоограничения, каким является Великий пост?..

Сегодня, 1 марта, Студия театрального искусства (СТИ Сергея Женовача) празднует свой первый юбилей. 10-летие театра пришлось на не очень подходящий для радости и ликования день траурных шествий, мрака, похоронно-отчаянного настроения в стране, пришедшей к какой-то очередной (кажется, что последней) точке невозврата, беспредела...

Но вот подумалось — это так правильно, что день рождения именно СТИ именно сегодня: среди бедлама, ужаса и раздора уже 10 лет стоит и работает уникальный (для меня любимейший) театр, занятый сохранением разбазаренного, утверждением забываемого, накоплением пущенного с молотка...

«30+». Ярослава Пулинович, Полина Бородина.
Прокопьевский драматический театр.
Режиссер Вера Попова, художники Леша Лобанов и Катерина Андреева.

Прокопьевский театр любит verbatim: «Горько!», «Соль минор» не один сезон украшали афишу.

«30+» ‒ это вторая часть трилогии о прокопчанах, начатая в прошлом году спектаклем «Подросток». Замечательная идея продолжить эту тему (она принадлежит заместителю директора театра Марине Сергиенко) выиграла в свое время грант фонда Михаила Прохорова. Суть ее в том, что театр готов поставить своеобразный документальный триптих — три спектакля о прокопчанах разных поколений. Пьесу для первого — «Подросток» — написал Вячеслав Дурненков, много дней интервьюировавший прокопьевских тинейджеров. Режиссер Вера Попова сделала спектакль, который успешно был показан на российских фестивалях. В основу третьего будут положены беседы с ветеранами...

«Рисунки на потолке».
ТЮЗ им. А. А. Брянцева.
Режиссер Семен Александровский, художник Шифра Каждан.

Когда заговорили о готовящейся в ТЮЗе имени А. А. Брянцева премьере, опыт сразу же подсказал возможные варианты развития событий. Спектакли, основанные на реальных воспоминаниях из детства исполнителей, — не редкость, прежде всего, в европейских фестивальных афишах, особенно среди театров, работающих для молодежи. Обычно такие истории бывают смешными и щемящими, а толчком для начала собственной исповеди является эмоционально похожая ситуация коллеги или принесенная из дома дорогая сердцу вещь.

«Плоды просвещения». Л. Толстой.
Театр им. Вл. Маяковского.
Режиссер Миндаугас Карбаускис, художник Сергей Бархин.

Не знаю, как вам, а мне в данный момент по душе, когда спектакль, сделанный на основе классической пьесы, одет соответственно — в классические интерьеры и костюмы. Дамы в длинных платьях с турнюрами, мужчины в сюртуках, слуги в ливреях, а деревенские мужики в армяках: на сегодняшний день, когда на сценах сильно примелькались пиджаки, джинсы и толстовки, в этой «аутентичности» явно что-то есть. Ну, во-первых, есть театр, решительно отделяющий себя от унылой повседневности. А во-вторых (хотя, понимаю, что второе существеннее первого), есть увлекательная возможность расслышать современные созвучия без специальных визуальных подпорок. Вот, черт возьми, Чехов-Тургенев-Толстой, попали же в яблочко, прямо в теперь и в сейчас! Без этих простых зрительских открытий вообще-то любой спектакль вещь бессмысленная, а уж классика тем более.

«Третий выбор». Вторая редакция спектакля Валерия Фокина «Живой труп» по одноименной пьесе Л. Толстого.
Александринский театр.
Художник Александр Боровский.

«Живой труп», шедший на сцене Александринки в течение восьми лет, сохранен для потомков в огромном количестве статей (на сайте театра — ссылки на почти полсотни материалов, а в «Петербургском театральном журнале» о первой редакции писал Юрий Николаевич Чирва — . Рецензировать новую версию так, будто это совершенно незнакомый спектакль, невозможно, ведь очень многое в нем осталось прежним. Интерес представляют, безусловно, актерские работы тех, кто был введен в «Живой труп», который стал «Третьим выбором». В центральной роли — актер МДТ Петр Семак (это его вторая работа на старейшей русской сцене, «второй выбор» режиссера Валерия Фокина).

«Эффект Чарли Гордона». По мотивам романа Д. Киза «Цветы для Элджернона».
«Такой Театр».
Режиссеры Игорь Сергеев и Варя Светлова.

Стерильное пространство операционной. Слишком яркий, бьющий в глаза свет. Громкие пульсирующе-тикающие звуки. В центре — длинный узкий стол, за которым сидят актеры. Позади — огромная белая стена, служащая время от времени экраном. Зрители спешно, суетясь и толкаясь, занимают места. Лица артистов не выражают ничего. Они еще не в образах, но уже во власти тотального абстрагирования и отстранения: вроде бы пристально смотрят, следят за нашими действиями, а вроде и нет. Единственное существо, что общается с публикой, отсчитывает количество звонков, произносит знакомый текст про «отключите телефоны», — Элджернон (Анна Кочеткова). Сначала слышишь голос — механический, холодный. Только потом замечаешь живую Элджи. Белое существо с глазами, подведенными фиолетовыми тенями, сидит в глубине сцены: ей накладывают белый грим на лицо и руки, поправляют прическу. Весь процесс транслируется на экран.

«Алиsа». По мотивам сказок Л. Кэрролла.
Красноярский ТЮЗ.
Режиссер-художник Даниил Ахмедов, художественный руководитель постановки Роман Феодори.

Маленькая Алиса Лидделл никогда не думала, что выйдет из ее просьбы записать сказку, сочиненную для нее и сестер доктором Чарльзом Доджсоном в лодке, которая медленно плыла по Темзе ярким днем. А профессор математики, бесконечно сочинявший забавные истории для дочерей ректора Лидделла, тоже не предполагал, что именно эта сказка, в которой он собрал «побольше глупостей» по просьбе своей любимицы Алисы, превратится в великую книгу, в которой долго будут разбираться физики и математики, философы и литературоведы. Девочки в тот чудесный яркий (а на самом деле хмурый) день все требовали продолжения, а уставший Доджсон устало повторял: «Остальное — после». «ПОСЛЕ уже настало!» — кричали девочки.

«Сон в белую ночь». По пьесе А. Яковлева «Островитянин».
Театр «На Литейном».
Режиссер Александр Рязанцев, сценография и костюмы Марии Рыковой.

Театральный Ритик слонялся в коридорах театра «На Литейном». Приятно радовал глаз небольшой оживляж в фойе. Неожиданным Мефистофелем, сверкая потертой кожаной курткой, пробегал взнервленный молодой режиссер примерно шестидесяти лет. И оживление стихало. Капельдинеры провожали его восхищенными взглядами. Администраторы смущенно улыбались. Предвкушение праздника витало в воздухе. Все ждали события. И вот небольшой зал новой Камерной сцены заполнился зрителями.

Юбилей Елены Иосифовны — замечательный повод сказать те слова, которые обычно выговариваются трудно. Елена Иосифовна не приемлет никакой фальши, любая риторика и приподнятость кажутся при ней неуместными. А, тем не менее, она заслуживает красивых слов.

Глубокий профессионализм Елены Иосифовны определяется, на мой взгляд, парадоксальным сочетанием двух противоположных вещей: с одной стороны — доскональным знанием предмета, с другой — неожиданным провокативным суждением. Ее оценки, бесспорно, субъективны и вызывают желание вступить в полемику. Но при этом они аргументированны и имеют в основе научный метод. В этом уникальность и парадоксальность Елены Иосифовны.

«Приключения в романе». По книге Ольги Арефьевой «Смерть и приключения Ефросиньи Прекрасной».
Театр La Pushkin (Новосибирск) на Эрарта Cцене.

В самом начале Она — в чем-то длинном и струящемся и с такими же длинными струящимися линиями тела, Он — лысый, гимнастически сложенный, встают на фоне занавеса и, пока звучит «закадровый» диалог кого-то, кто съел Ефросинью и стал ею, принимают манерные позы, будто давая тексту пластический сурдоперевод.

Этой преамбулой можно воспользоваться как ключом. Текст книги Ольги Арефьевой здесь не играют, а воПЛОЩАЮТ два персонажа-мифотворца.

В архиве появился № 76. Новые номера регулярно будут пополнять сайт,
приглашаем читателей и коллег не терять из виду этот процесс!

Играющий пушкинист и рассуждающий поэт, собеседник Ахматовой и актер Товстоногова, яростный бунтарь и преуспевающий продюсер, Гамлет и Скупой, Чацкий и Тузенбах, шестидесятник и человек ХХI века, основатель и бессменный глава Пушкинского центра, Пушкинского фестиваля, театра «Пушкинская школа» и вечный ученик Пушкина — Владимир Эммануилович Рецептер строит свой жизненный путь совершенно свободно, руководствуясь лишь внутренней необходимостью.

«День города».
Воронежский Камерный театр.
Режиссер Михаил Бычков, сценография и костюмы Михаила Бычкова и Юрия Сучкова.

Создатель Воронежского Камерного театра Михаил Бычков в стилистике вербатима поставил спектакль о родном городе. Не о заштатном райцентре во власти бандитов, коррупционеров, нищеты (нужное подчеркнуть), а о Воронеже-миллионнике, областной столице. Сколько бы ни твердили драматурги-апологеты, с Угарова начиная, что вербатим — всего лишь одна из техник, не более, от дословного переноса на сцену прямой речи из жизни все равно ожидаешь скандальности. С этого начиналось, это, как-никак, родовой признак. Конечно, попадание постановки «День города» в программу Володинского фестиваля и в список номинантов «Золотой Маски» в общем как бы намекало, что речь не о проходной «чернухе» на тему свинцовых мерзостей российской действительности. Но некоторая тревога оставалась все равно.

«Невыдуманные истории».
Альметьевский татарский государственный драматический театр.
Режиссер Нафиса Исмагилова.

«Невыдуманные истории» — пожалуй, один из самых спорных спектаклей, сыгранных на Одиннадцатом фестивале «Пять вечеров». В первую очередь потому, что он не попал в формат «володинского» — то есть не взял за душу. По тому, как реагировал обычно благодарный и отзывчивый фестивальный зритель, было понятно: не затронули истории альметьевских женщин питерского зала. В чем же причина этой нестыковки? Ведь нам рассказали шесть историй, которые, казалось бы, невозможно слушать равнодушно.

«Песни о Родине». По мотивам произведений В. Пелевина, М. Кучерской, Д. Глуховского.
НАМТ «Глобус» при партнерстве театральной компании «Гамма».
Режиссеры Алексей Крикливый, Дмитрий Егоров и Павел Южаков, художник Евгений Лемешонок.

В Новосибирске 5–6 февраля состоялась премьера «Песен о Родине» — спектакль сделали три режиссера и, как сообщают СМИ, «ни разу не поссорились». Спектакль состоит из трех авторских «театральных вариаций на тему прозы». Прозу осваивали Павел Южаков, Дмитрий Егоров и Алексей Крикливый (в порядке предъявления), соавтором режиссеров стал художник Евгений Лемешонок. Павел Южаков выбрал рассказ Д. Глуховского «Благое дело» — по жанру близкий к анекдоту, написанный хорошей прозой; Дмитрий Егоров работал с новыми патериками Майи Кучерской, а Алексей Крикливый взялся за «Хрустальный мир» В. Пелевина. Спектакль, безусловно, состоялся как целое: печальный анекдот Глуховского подхватывает мягкая пародийно-притчевая интонация Майи Кучерской, и все это разрешается в трагически высокой точке пелевинского взгляда на историю.

На прошлой неделе в «Эрарте» показали «Узбека». Этим спектаклем в Петербурге начались гастроли несгибаемого «Театра. doc».

Минувшим летом, в день независимости Украины, шла я по нашим улицам в ярко-желтом пиджаке и голубой рубашке, изображая одиночное гуляние. Как бы «играя» надетыми одеждами исключительно «тихо сам[а]с собою», так как ни один рядом идущий горожанин не обращал на меня никакого внимания.

Шла и по улице Рубинштейна.

«Суд над тунеядцем Бродским».
Совместный проект «Открытой сцены» в Петербурге и театра «БААТ».
Режиссер Денис Шибаев, художник Екатерина Никитина.

Не помню, как именно, но звучала в спектакле «Суд над тунеядцем Бродским» тема «Только плакать и петь»: то ли читали ее артисты, то ли мотив ее напевали... В общем-то, не помню, и неважно. Потому что все в постановке Дениса Шибаева — необязательно и неважно.

Взяв за основу материалы по делу Иосифа Бродского, текст фельетона А. Ионина, Я. Лернера и М. Медведева «Окололитературный трутень», разбавив документальные свидетельства художественными произведениями Бродского и залихватскими песнями «СПБЧ», команда театра «БААТ» создает свою, параллельную реальность. Отношение к истории процесса над поэтом и к самой его поэзии она имеет, правда, косвенное, о чем бодро сообщает текст программки: «Это — вольная театральная фантазия, в которой реальные исторические факты беззаконно сплетаются с фантасмагорическими...».

Сегодня на фестивале «Пять вечеров» показали «Время женщин» Омского театра драмы. Полгода назад о спектакле написала в блог Ирина Ульянина.