В Театре Ленсовета состоялась премьера нового спектакля Юрия Бутусова. К пьесе «Месяц в деревне» он интереса не испытывал, однако вынужден был соприкоснуться с героями Тургенева вплотную.

Считается, что женщина из ничего способна сделать по крайней мере три вещи: шляпку, салат и скандал. Современный режиссер, исходя из признанной брутальности профессии, не только «из ничего», но даже из классической пьесы способен сделать и салат, и скандал. Юрий Бутусов о современной режиссуре знает не понаслышке — сам ее неотъемлемая часть, он осведомлен о повадках собратьев по театральному цеху. И все же едва ли предполагал, сколь трудная судьба ждет спектакль «Месяц в деревне».

Когда планировался репертуар на сезон-2013/2014, ничто не предвещало проблем. Пьесу Тургенева предложил для постановки известный режиссер Евгений Марчелли. Давний любимец продвинутой критики, завсегдатай фестиваля «Балтийский дом», лауреат «Золотой маски», он ныне возглавляет Ярославский драматический театр им. Федора Волкова. Прославился вольным обращением с классическими текстами. Посему нетрудно было предположить, какого именно Тургенева нам предстоит увидеть.

Однако за месяц до премьеры, когда уже были готовы костюмы и декорации, режиссер, словно Подколесин из гоголевской «Женитьбы», неожиданно исчез из поля зрения театра. Артисты, так и не разобравшись толком в его замысле, самостоятельно делали этюды на темы Тургенева. В конце концов выяснилось, что Марчелли не сможет завершить работу по семейным обстоятельствам.

Главному режиссеру пришлось решать дилемму: спасать спектакль самому или отказаться от затеи вовсе. Оба варианта были проблемными. Бутусов в тот критический момент завершал работу над премьерой «Отелло» в «Сатириконе», а «Месяц в деревне» уже фигурировал не только в творческих планах, но и в финансовых отчетах Театра Ленсовета. Так что Юрию Бутусову ничего не оставалось, как грудью кинуться на амбразуру: на следующий день после московской премьеры он был уже в Питере, а через десять дней предъявил публике комедию «Все мы прекрасные люди» с уточнением — «по пьесе Тургенева».

Новое название постановки, похоже, имеет отношение не только к сценическим героям, но и к контексту, в котором рождалась премьера. Критики справедливо узрели в ней пародию на современное состояние отечественного театра, в котором арт-хаус возникает на обломках классических устоев (как эстетических, так и нравственных), а собственно ткань спектакля складывается из штампов уже постаревшего и одряхлевшего театрального «авангарда» начала XXI века. Здесь и обнаженная натура, и распахнутая постель посреди сцены, и ванна, в которую можно плюхнуться в полной амуниции, и нарочитые анахронизмы манер и костюмов. Жанр не предполагает обязательных элементов, композиционной и стилистической взвешенности. Арт-хаус так близок к арт-хаосу, что найти десять отличий не каждый сможет.

История про позднюю любовь дамы бальзаковского возраста сегодня мало кого взволнует. Да и длинноногая красотка в исполнении Анны Ковальчук едва ли годится для этой роли: она молода, неотразима и коллекционирует мужчин с естественной легкостью. Перед театральными героями нашего времени моральные проблемы вообще не стоят, а слово «любовь» едва ли соотносится с теми отношениями, что связывают персонажей. При этом текст Тургенева прекрасно ложится на рэп, позволяя группе поклонников Натальи Петровны и Верочки время от времени сливаться в дружный вокально-инструментальный ансамбль. Благо музыкальные данные Сергея Перегудова, Ивана Бровина и Антона Багрова этому способствуют.

Спектакль вообще набит музыкой, что называется, под завязку. Когда реплики звучат фальшиво, выручают хиты, говорящие публике куда больше, чем словесные кружева Тургенева. Среди современных авторов затесались Шуберт с Пуччини и Чайковский со Шнитке, но общему настрою старики-классики не мешают. Действие явно обращено к молодежной аудитории, так что на афише следовало бы написать «50 минус». Чтобы не волновать старшее поколение.

Зато в самой труппе поколенческих проблем не наблюдается. Галина Субботина (Анна Семеновна Ислаева) овладела постмодернистскими приемами ничуть не хуже, чем Анастасия Дюкова (Верочка) или Григорий Чабан (Шпигельский). Удивляться нечему: за последние годы артистам приходилось сталкиваться с режиссурой разных сортов и видов, так что они, похоже, готовы к любым испытаниям. Будем надеяться, что подобных экспериментов на их долю впредь выпадет меньше — авралы все-таки не являются законом театральной жизни.

Впрочем, чем трудней артистам, тем приятней публике. Свою порцию радости она получит, если только не явится на спектакль с томиком Тургенева под мышкой.