В нынешнем театральном сезоне петербургский Театр им. Ленсовета радует зрителей премьерами одна краше другой. После некоторого затишья, которое было до 2011 года, в театр вновь хлынули энергия и зрители. Причинами таких позитивных изменений является приход на пост главного режиссера Юрия Николаевича Бутусова, а также курс Санкт-Петербургской академии театрального искусства, набранный специально для Театра им. Ленсовета. Как результат: более десяти новых постановок за два года, разнохарактерных и разнонаправленных. Одним из самых аншлаговых и уж точно неожиданных стал спектакль Ю.Н. Бутусова, выдержанный в родном для него стиле, но основанный на непривычном материале — комедия «Все мы прекрасные люди» по самой репертуарной пьесе И.С. Тургенева «Месяц в деревне», премьерные показы которой прошли на главной сцене театра 7 и 12 января.

Впрочем, комедия применительно к данному спектаклю — понятие достаточно условное и крайне слабо характеризующее жанр. То, что показывают на сцене Театра им. Ленсовета, скорее можно назвать элементом микроистории, где на примере одной в меру закрытой семьи раскрывается целый эпохальный срез, происходит своеобразный трагический апофеоз уютной дворянской жизни. Что творится с людьми, когда ломается мир? Нет, не тот глобальный, а их маленькое, уютное бытие, где привычные стены, заботливо созданные художником Виктором Шилькротом, рушатся с трагическим грохотом (в спектакле звучит закадровый голос, рассказывающий о красотах родовой усадьбы Тургеневых в Спасском-Лутовиново).

Придумывая «Месяц в деревне», И. С. Тургенев избежал сложной многоходовой драматургии. Есть муж, Аркадий Сергеич Ислаев (Антон Багров), и есть жена его, Наталья Петровна (з. а. России Анна Ковальчук). Живут они если и не в любви, то в уважении, сына воспитывают, да и, казалось бы, никаких потрясений не происходит, всего лишь приезжает скромный, но симпатичный студент-учитель Алексей Николаевич Беляев (Иван Бровин). И мир переворачивается — Наталья Петровна влюбляется. Бутусов вместе с режиссерами спектакля Романом Кочержевским и Марией Романовой решили избежать дотошных воспроизведений костюмированной и детализированной эпохи первой половины девятнадцатого века, это не стало бы открытием. Этапы перерождения героев и их взаимоотношения были отданы на откуп актерскому мастерству исполнителей, а изменения чувств и характеров сопровождалось сменой костюмов и декораций. В спектаклях Бутусова на первый план непременным атрибутом выходит хаос и разрозненность декораций, в некоторые моменты становящиеся строго ранжированным порядком, — определенный символ внутреннего состояния души.

По сюжету у Натальи Петровны есть молодая воспитанница Верочка (Анастасия Дюкова), которая постепенно превращается в непримиримою соперницу и настоящую femme fatale, тоже влюбляясь в Беляева. Очень тонко и символично обыграна сцена ее перевоплощения, когда нежная девочка в юбках и кедах надевает черное платье и каблуки, словно становясь отражением Натальи Петровны.

Сквозь череду клиповых эпизодов, где один и тот же монолог прочитывается по нескольку раз, как будто герою дается второй шанс что-то переосмыслить и изменить, проходит еще один персонаж, фразы которого становятся настоящим лейтмотивом спектакля — Анна Семёновна, мать Ислаева (з. а. России Галина Субботина). Ее образ — тень самой Натальи Петровны, характерное напоминание о том, что «она прекрасная женщина — и поведение ее до сих пор было самое примерное».

Музыкальное сопровождение, как и во всех спектаклях Бутусова, на редкость убедительное. В мешанине жанров и исполнителей лихо и неожиданно миксуются Альфред Шнитке и Франц Шуберт вместе с культовой Nirvana и поп-певицей МакSи́м, песня которой в исполнении А. Ковальчук вызывает приязнь даже у самых снобистски-привередливых меломанов.

Несмотря на серьезность заявленной проблемы, «Все мы прекрасные люди» все равно выглядят легким и действительно приятным спектаклем, оставляющим после себя какое-то правильное, верно интонирующее послевкусие. На финальной сцене чинного чаепития в беседке (по стилю Бутусова конец спектакля рифмуется с началом) в воздухе словно зависает немой вопрос: «Что лучше, сделать и жалеть, или не сделать, и жалеть?» Поставленная проблема остается открытой, но и режиссерам, и зрителям ответ все-таки ясен: лучше совершить, ведь если бы Наталья Петровна не поддалась порыву, то пришлось бы наблюдать не все оттенки любви и обреченности, а тоскливые метания. Но все мы прекрасные люди, и все мы хотим создать видимость прекрасной жизни.