«Хармс. Анекдоты, случаи, стихи».
Красноярский театр кукол.
Режиссер Руслан Кудашов, художник Марина Завьялова.
В рамках фестиваля «БТК-ФЕСТ».

Спектакль по стихам, притчам и скетчам Даниила Хармса главный режиссер БТК Руслан Кудашов поставил в Красноярске прошлой весной. А нынешней осенью его показали и петербургской публике. Действительно, почему бы и нет. В концепцию нынешнего «БТК-ФЕСТа», выраженную девизом Freak Case, эта постановка прекрасно вписывается.

Следует отметить, что это Хармс очищенный, отмытый, подсушенный и украшенный. Правда, украшенный изящно и со вкусом.

Из спектакля убраны все приметы времени: действие происходит в некой Стране, похожей на потерянную Атлантиду. На сцену вдруг выходит человек с красной «Авророй» на голове и подает какие-то реплики. Мнится, этот Человек-и-Пароход забрел сюда из другого автора. А впрочем, какая разница: может, у них в ту пору так носили. На голову царя была возложена «Аврора».

«Искупление». Ф. Горенштейн.
Омский академический театр драмы.
Режиссер Алексей Крикливый, художник Евгений Лемешонок.

Главный режиссер Новосибирского академического молодежного театра «Глобус» уже не в первый раз работает на сцене Омской драмы. В сезоне 2013–2014-го на камерной сцене имени Татьяны Ожиговой он поставил спектакль «Время женщин» по одноименному роману Елены Чижовой, считающийся одним из лучших в репертуаре. В этот раз А. Крикливый обратился к повести «Искупление» Фридриха Горенштейна, писателя, глубоко недооцененного на постсоветском пространстве нашей родины.

Примечательно, что в обоих спектаклях Крикливого на омской сцене действие разворачивается послевоенной зимой, а центральным персонажем оказывается молодая женщина.

«Процесс». Ф. Кафка.
Театр «Красный факел» (Новосибирск).
Режиссер Тимофей Кулябин, художник Олег Головко.

Тимофей Кулябин на сцене новосибирского театра «Красный факел» выпустил «Процесс» — предельно личный спектакль по мотивам текста Кафки. Параллели с собственным судебным разбирательством по делу «Тангейзера» очевидны и неизбежно становятся ядерным фоном спектакля, формируют горизонт зрительских ожиданий. И чего в премьерном спектакле больше — острого социального высказывания на тему отношений человека и системы, потребности еще раз пережить и осмыслить поостывший ад или простого расчета в условиях театрального рынка, — вопрос открытый. В последнее верить не хочется — и не будем. Гораздо интереснее другое.

Третий Международный фестиваль национальных театров «Алтан Сэргэ», что в переводе на русский означает «Золотая коновязь», прошел в Улан-Удэ в сентябре и был приурочен к 350-летию столицы Бурятии. Фестиваль, инициированный еще в 2011 году Театром драмы имени Хоца Намсараева, собрал семь спектаклей из Бурятии, Монголии, Башкирии, Хакассии, КНР (Внутренней Монголии) и Эстонии (театр R.A.A.M. приехал на правах гостя), провел два круглых стола, посвященных проблемам национальных театров в российском контексте (ведущие — театральные критики Татьяна Тихоновец и Нияз Игламов), а также показы режиссерских эскизов в рамках лаборатории Олега Лоевского.

«Слепой».
Duda Paiva Company (Нидерланды) и Black hole theatre (Австралия) в рамках «БТК-ФЕСТа».
Идея, хореография, работа с куклой и исполнение Дуды Пайвы.

На фоне других фестивальных афиш программа последнего «БТК-ФЕСТа» кажется островком благополучия. Но не того сытого благополучия, которое синоним успокоенного «почивания на лаврах», а нормальной художественной коммуникации — поверх экономических, «железных» и прочих занавесов. Остается удивляться, чего это стоило организаторам в условиях нашего искривленного пространственно-временного континуума. Достаточно поверхностного взгляда, чтобы увидеть, что даже такие фестивали с опытом и статусом, как «Балтийский дом» или NET, вынуждены теперь корректировать свою программу или переакцентировать ее на «российского производителя».

«Жизнь». По мотивам повести Л. Н. Толстого «Смерть Ивана Ильича».
Омский академический театр драмы.
Автор инсценировки и режиссер Борис Павлович, сценография и костюмы Александра Мохова и Марии Лукки.

Омский театр драмы открыл новый театральный сезон двумя премьерами в один день: параллельно на двух сценах прошли спектакли «Жизнь» по мотивам повести Л. Н. Толстого «Смерть Ивана Ильича» режиссера Бориса Павловича и «Искупление» по мотивам одноименной повести Ф. Горенштейна режиссера Алексея Крикливого.

В Екатеринбурге закончился фестиваль «Петрушка Великий»

Начиная разговор о VIII Международном кукольном фестивале «Петрушка» (Екатеринбург, сентябрь 2016), заявившем в качестве основной темы «любовь и смерть», сразу хочу обозначить угол моего зрения. Удивиться, что марионетку используют на сцене как планшетку, я не сумею. Да чисто театроведческий ракурс, мне кажется, и не выявит самое интересное, что творилось на фестивале. В современной философии есть такой популярный сегодня термин — трансгрессия. Он означает некое преодоление привычных рамок, границ, некий переход за. Вот этот процесс как раз переживает театр кукол, по крайней мере, в зоне своих передовых поисков, которые и были прежде всего, конечно, представлены на фестивале.

«Скупой». Ж.-Б. Мольер.
Национальный театр Габима (Израиль) на X Международном театральном фестивале «Александринский».
Режиссер Илан Ронен, сценография Шани Тур.

В черном кабинете сцены слышен горячий шепот. Можно подумать, что вот сцена набухает им, чтобы потом вылиться в привычное активное противостояние влюбленных пар и Гарпагона.

Ан нет. И упомянутый шепот (в самом финале он повторится), и пантомима последовательных появлений персонажей из-за условной двери (таких дверей на колесиках становится все больше, и к финалу полтора десятка их выстроится в классицистском порядке) предваряют действие с безусловным и сознательным доминированием Гарпагона.

«Наш класс». Т. Слободзянек.
Кемеровский областной театр драмы имени А. В. Луначарского на фестивале «Артмиграция».
Режиссер и художник Алессандра Джунтини.

Актер произносит монолог жертвы/агрессора террора. И тут включается экран, где тот же артист рассказывает собственную житейскую историю, — перебивая пафос, снижая градус боли. Идет спектакль «Наш класс» Кемеровского областного театра в постановке Алессандры Джунтини по пьесе Тадеуша Слободзянека.

Эта пьеса, удостоенная национальной литературной премии «Ника», — своего рода ответ на легендарный спектакль Тадеуша Кантора «Мертвый класс», посвященный теме участия польского народа в Холокосте. Тема исторической вины, актуальная для польского и вообще европейского пересмотра итогов Второй мировой, важна и для России, где раз за разом проходят читки «Нашего класса» на лабораториях.

Порою художественный текст спектакля становится для рецензента-критика провокацией. Так спектакль Театра «На Литейном» спровоцировал нашего автора Елену Вольгуст на вольный фантастический очерк о природе того очевидного, но невероятного, что встретилось ей в театре.

«Требуется старый клоун». М. Вишнек.
Театр «На Литейном».
Режиссер-постановщик Сергей Морозов, художник-постановщик Денис Денисов.

«Правда — хорошо, а счастье лучше». А. Н. Островский.
Театр Комедии им. Н. П. Акимова.
Режиссер Александр Кузин, художник Андрей Климов.

Вот ведь чем хорош Островский: в какую сторону его пьесу ни растяни — не порвется, с каким ключом к ней ни подойди — откроется и порадует зрителей. Может, неувядающей актуальностью проблем российской действительности, может — мощью человеческих характеров, может — непревзойденной красотой и выразительностью русской речи, может — мудрым взглядом на мир. Даже если и вовсе разгрузить ее (пьесу, то есть) от серьезных размышлений о природе человека и сделать исключительно ярко-театральную историю, возможную лишь в освещенной софитами коробочке сцены, все равно от Островского не убудет. И так он победит.

В кинотеатре «Родина» состоялась премьера фильма Владимира Непевного «Дрейден-сюита». 27 сентября фильм покажут в Москве, «На Страстном», а 29 сентября — в Петербурге, в Театральном музее.

«Входит свободный человек» называется одна из пьес Тома Стоппарда.

Но это не начало текста. Начало будет другое.

На рубеже сентября-октября выйдет в свет № 85 «ПТЖ». По традиции — молодежный, студенческий, и тему его определяют всегда сами члены так называемой «молодежной редакции», в центре которой нынче оказались Юлия Бухарина, Анна Павленко и Яна Постовалова.

В молодежном номере, посвященном «разноаспектному» герою нашего времени, есть и большой раздел «Актерский класс». Там, среди разнообразных актерских портретов, вы найдете и портрет актрисы Этюд-театра Надежды Толубеевой. «ПТЖ» писал о ней с первой роли, потом юная Надя появлялась на страницах не раз, но все же трудно было предположить такое серьезное художественное развитие в младшей представительнице рода Толубеевых...

«Преступление и наказание». Ф. М. Достоевский.
Александринский театр.
Режиссер Аттила Виднянский, сценография и костюмы Марии и Алексея Трегубовых.

Марина Дмитревская — Елене Вольгуст

Переписка? Ну, давай.

«Анна. Трагедия». Пьеса Е. Греминой по роману Л. Н. Толстого «Анна Каренина».
Театр-фестиваль «Балтийский дом».
Режиссер Александр Галибин, художник Николай Симонов.

Премьера по мотивам «Анны Карениной» петербуржцев может заинтересовать прежде всего тем, что в наш город, в театр «Балтийский дом» вернулся творческий дуэт режиссера Александра Галибина и актрисы Ирины Савицковой. Пятнадцать лет назад здесь же, только на Малой сцене, шел их спектакль «Фрекен Жюли» — Галибин поставил его, Савицкова сыграла заглавную роль. Об исполнении роли стриндберговской героини критик Татьяна Джурова писала: «Ирина Савицкова обладает особым даром — играть трагедию в драме».

«Теркин». По поэмам А. Твардовского.
Новая сцена Александринского театра.
Режиссер Михаил Патласов, художники Александр Мохов и Мария Лукка.

Был бы в команде Михаила Патласова среди многочисленных видео-медиа-художников и саунд-дизайнеров хотя бы средней руки завлит, он бы, наверное, заранее рассказал, что такое поэма Твардовского для последующей русской литературы. Стихотворная колонка во фронтовой газете, на двадцать лет опередившая время, предвосхитившая всю военную прозу 60-х, да и поэзию тоже: с маленьким обычным человеком посреди большой войны, с разящей точностью субъективного взгляда, без официоза, но с выверенной долей пафоса и обобщений, выводящих индивидуальную драму героя в иной масштаб. То есть та самая окопная правда, и по сей день практически единственный способ говорить о войне на языке искусства, именно с Теркина и началась.

«Любовь людей». Д. Богославский.
«Этюд-театр» на «Площадке 51».
Режиссер Семен Серзин, художник София Матвеева.

Спектакль «Любовь людей» открывает дуэт: он и она, гитарист и певица, в шелковых лентах «Выпускник-2000» через плечо поют «Зима, холода, одинокие дома...» Андрея Губина. Попсовая песенка звучит неожиданно роково, резко, рублеными ударами строф.

Герои спектакля моложе тех, что написаны в пьесе. Им по 30, как и самому режиссеру, для которого материал, за который он берется, — очередная попытка рассказать о своем поколении. О тех, кто связан давно и навсегда, кто ударился о жизнь, о любовь и не пережил этого столкновения.

9 сентября в Петербурге начнется новая жизнь Площадки 51, построенной и придуманной «Этюд-театром», которая будет работать как открытая сцена для многих бездомных театров и проектов. Весной этого года едва отремонтированная площадка была временно закрыта из-за проблем с собственником. И вот в начале осени открывается вновь — премьерой Семена Серзина «Любовь людей». А мы пока рассказываем о другом проекте, который тоже можно будет увидеть на этой сцене.

«Мне мое солнышко больше не светит».
Авторы и режиссеры — Владимир Антипов и Алексей Забегин.
Этюд-театр на Площадке 51

Павел Осипович Хомский открыл мне глаза на войну как на вещь вполне реальную, конкретную, на вещь, у которой есть свои запахи, звуки, которую люди ощущают кожей, нутром. Война в рассказах нашей семьи жила постоянно. Воевал мой отец, мамина семья пережила жуткую эвакуацию. Но родителей было уже не расспросить, а только теперь я знал, что мне надо узнать! И вот передо мной стоял Павел Осипович, все испытавший на своей шкуре. И я слушал теперь его, фронтовика, другими ушами, смотрел на него, фронтовика, другими глазами: репетиции военного спектакля в Омской драме у меня начинались через месяц. Он направил меня по единственно верному пути — абсолютно личного чувствования и вчувствования в материал.

В прошедшие выходные Петербург отмечал юбилей Сергея Довлатова. Отмечал в театрах и в кино, в лекториях и выставочных залах, отмечал лекциями, презентациями, круглыми столами. Но настоящим средоточием праздника стала улица Рубинштейна. И в этой локации особый смысл кроме традиционного мемориального, потому что нет сейчас в Петербурге другого такого места, где бы ты в любое время суток не встретил хоть одного знакомого лица петербургской арт-тусовки. А значит, и дух Довлатова незримо витает над всеми здешними рюмочными и барами.

В воскресенье дождь начинался, переходил в ливень, снова затихал — но поток гуляющих по Рубинштейна не ослабевал. По школе, где учился Довлатов, водили квесты. С эстрады, установленной в курдонере Рубинштейна 1, актеры и просто прохожие читали полюбившееся из Довлатова. А ближе к вечеру те же тексты, но уже записанные, можно было послушать и даже пропустить через себя в одной из боковых арок двора, где пять участников в резиновых галошах, с прицепленными на запястья датчиками превратили себя в сверхпроводников. Возьмешь его за руку — начинает звучать текст рассказа. Возьмешь сразу двоих — и вот два речевых потока звучат параллельно, усиленные динамиками, наслаиваются друг на друга, спорят, соревнуются. А то и вовсе пять-шесть монологов сливаются в многоголосый шум.