«Молодость». По мотивам пьесы И. С. Тургенева «Месяц в деревне».
Тюменский Большой драматический театр.
Режиссер Данил Чащин, художник Дмитрий Горбас, художник мультимедиа Михаил Заиканов.

Любите ли вы Паоло Соррентино так, как люблю его я? Данил Чащин, кажется, любит.

Он переносит действие пьесы в загородный пансионат, обрамляя его виньетками из праздной жизни постояльцев. Режиссер лихо купирует и переписывает «Месяц в деревне», умещая его в двухчасовой спектакль. Впрочем, Станиславский тоже когда-то отнесся к этому тексту без особого пиетета. Героям Чащин щедро добавляет десяток лет (ну, в эпоху эскапизма рассказывать про старость в 30+ смешно).

Лаборатория 40+ на фестивале молодой режиссуры «Артмиграция»

Центральным событием фестиваля «Артмиграция» стал одноразовый показ спектакля Алексея Размахова, драматурга Екатерины Бондаренко, художника Екатерины Злой, хореографа Алексея Щербакова и так называемой Лаборатории 40+ в Боярских палатах СТД РФ.

Прекрасная идея: собрать в лабораторной работе 13 артистов в возрасте за 40 лет из разных городов России, попытаться поэкспериментировать уже в неюные годы без непременного конечного результата.

Т. Сапурина. «Банка сахара».
Томский ТЮЗ.
Режиссер Павел Зобнин, художник Евгений Лемешонок

Инфоповод? Главным режиссером Томского ТЮЗа в этом сезоне стал Павел Зобнин.

Это прозаическое событие следствием своим имело самолет с пересадкой, двенадцать часов дороги и шесть спектаклей последнего времени, которые театр показал «затактом» к официальному открытию сезона с новым главным режиссером (тут как-то странно: спектакли играют, зал полный, а официально откроются только в октябре).

В последние дни августа уже во второй раз Большой театр кукол провел лабораторию по новой детской литературе. Из прошлогодней на малой сцене закрепился «Мой дедушка был вишней», а заявленная в репертуар , а «Аделаида, крылатая кенгуру» так и не появилась на сцене — ни на малой, ни на большой.

Возрастные ограничения для читателей и зрителей в первой лаборатории были не столь важны, как в этой. Теперь возраст предполагаемого зрителя «3+», и спектакль ищут на большую сцену. Зритель меньше, а сцена больше. Новые тексты могут обогатить театр для детей новыми темами, которые все никак не просочатся на сцену.

«Слава». В. Гусев.
БДТ им. Г. А. Товстоногова.
Режиссер Константин Богомолов, художник Лариса Ломакина

«Слава» Константина Богомолова — блистательный спектакль, каких мало.

«Слава» Константина Богомолова — виртуозный акт глумления надо мной как зрителем.

Вот такой чудесный сплав.

«Честное слово». Сказочная трилогия по мотивам произведений русских писателей.
Театр Karlsson Haus.
Режиссер Анна Иванова-Брашинская, сценография Эмиля Капелюша, художник по куклам Саша Полякова.

...а «честное слово» — и вовсе сказочно красивая изумрудно-золотая птица, слетающая с Мирового древа. Так начинается действие нового спектакля Анны Ивановой-Брашинской со сценографией Эмиля Капелюша. В маленьком зальчике на Фурштатской гаснет свет, словно в воздухе парит тоненький эллипс-островок с растущей под потолок сухой веткой — ближе к вершине на ней виден обычный скворечник, из которого, наверное, и вылетела та самая сказочная птица-слово. Три артиста в черных костюмах, полугимназических- полувоенных (Анатолий Гущин, Денис Полевиков, Ренат Шавалиев), налюбовавшись сверкающими перьями, принимаются обживать пространство...

«Человек из рыбы». А. Волошина.
МХТ им. А. П. Чехова.
Режиссер Юрий Бутусов, художник Николай Симонов.

«Ностальгия — это не одно и то же, что тоска по прошедшему времени. Ностальгия — это тоска по пространству времени, которое прошло напрасно, потому что мы не смогли рассчитывать на свои духовные силы, привести их в порядок и выполнить свой долг». Андрей Тарковский

Страшно, что все ушло.

Ушло сразу и бесповоротно.

Нонна — мы все так звали Нонну Михайловну Скегину — была великой женщиной. Вот странные, казалось бы, слова при прощании. Но это так. Она, конечно, была великим завлитом. Все, что было создано ею рядом с ее режиссером Анатолием Эфросом, было исполнено глубокого, мудрого, профессионального служения. И именно это было в ней женским. Потому что — несмотря на всю жесткость и твердость ее характера, казавшегося порой сугубо мужским — верное, женское, исполненное эмпатии, вчувствования в мир любимого ею художника было главным ее свойством, всегда в ней побеждало.

«Время, которое». А. Волошина.
Pop-up театр.
Режиссер Семен Александровский.

Становится все сложнее писать о современном спектакле, не используя слов «иммерсивный», «интерактивный», «экспериментальный». Еще сложнее — написав о таком спектакле, избежать традиционной дискуссии «Это театр или не театр?». На эти обсуждения уходит столько сил и слов, что сам творческий результат осмыслить вроде бы уже и времени нет. Поэтому так: для начала поговорим о новом проекте Семена Александровского «Время, которое» как о театре, а затем — как о «не театре». (Спойлер: и убедимся, что это вообще неважно.)

В Таганроге прошло очередное мероприятие из программы поддержки театров малых городов Театра Наций — лаборатория современной драматургии под руководством Олега Лоевского и Елены Носовой, куратора проектов Театра Наций.

Таганрог — небольшой (250 тысяч жителей) город на берегу Азовского моря: построен Петром I, затем разрушен по договору с Турцией, затем выстроен снова. Родина Чехова и Раневской (музеи Чехова есть, дом Раневской пока так и стоит закрытым). Здесь работает «старейший на юге России театр», много зданий в стиле модерн и «купеческих» домов начала XX века — ветшающих, но со следами былой красоты.

«Ревизор». Н. В. Гоголь.
Ульяновский драматический театр имени И. А. Гончарова.
Режиссер Олег Липовецкий (Петрозаводск), художник Яков Каждан (Москва).

Главный обман ульяновского «Ревизора» в том, что это совсем не комедия, как написано в программке. Хотя публика смеется. Над кем? Как и завещал Гоголь, смеется над собой, после третьего звонка перевоплотившись в некий собирательный образ жителя города N. Спектакль начинается при закрытом занавесе. На авансцене офисные клерки суетно уничтожают документы, а должностные лица носятся по залу, обсуждая приезд чиновника из Петербурга. На словах «ревизор», «грех» их «догоняет» разряд электрического тока, и все бьются в конвульсиях. Это продолжается довольно долго, зрителя намеренно загоняют в некомфортное состояние, когда он ловит устремленный на него взгляд и должен ответить вынырнувшему из панического водоворота актеру. Нарастает ощущение, что тут все друг друга знают, и присутствующих, хочешь ты того или нет, связывает нечто большее.

Международный фестиваль современного танца Open look прошел в Петербурге в двадцатый раз

Из привычного июля в отпускной август Open look вытолкал футбольный чемпионат; соревноваться с искусством ножного мяча за внимание горожан и властей было бы чистым безумием, причем безумием разорительным — припомните цены на гостиницы, взлетевшие как никогда (а приехавшие компании, понятное дело, надо где-то размещать). Но публика, верная современному танцу, спокойно пережила изменения в летних планах — залы на фестивале заполнялись под завязку. Разве что в масштабном ТЮЗе, где выступали корейские гастролеры, можно было найти свободную ступеньку, чтобы присесть, — Новая же сцена Александринского театра, ставшая центром фестиваля, набивалась народом, как электричка в час пик. Что естественно: Open look который год становится главным событием в современном танце Петербурга и одним из важнейших в стране.

«Черный монах». Инсценировка Д. Огородникова по повести А. Чехова.
Молодежный театр-студия «Доминанта» (город Губаха, Пермский край).
Режиссер Дмитрий Огородников, художественный руководитель постановки и художник Любовь Зайцева.

...Сидя на красивом холме, я понимал, что в любом случае буду благодарным зрителем этого еще не начавшегося спектакля. Как там у Игоря Северянина: «И простил все грядущие и капризы, и шалости...». Да все что угодно можно было простить за открывшуюся перед тобой долину. По долине текла река, росли деревья, цвели цветы, теснились маленькие домики, гуляли люди, издалека казавшиеся очень симпатичными, бегали собаки. Казалось, если все это засыпать снегом и пустить дым из труб над крышами домов, получится абсолютно брейгелевская картина. «Охотники на снегу», ей-ей. Никуда не хотелось уходить от этого «летнего Брейгеля», материализовавшегося вдруг во глубине Пермского края, то есть в «сердце Пармы». Но актер Кирилл Зайцев уже поднимал зрителей и вел за собой первой фразой чеховской повести «Черный монах»: «Андрей Васильич Коврин, магистр, утомился и расстроил себе нервы». Не было сомнений, что Зайцев с его идеальной для благородных героев русской литературы XIX века фактурой (каким Ракитиным он может быть!) и есть тот самый Коврин — главный герой «Черного монаха», философ, постепенно впадающий в безумие, распад, смерть. Но нет же, Зайцев играл альтер эго и демонического двойника Коврина, того самого Черного монаха. А еще рассказчика, нашего поводыря по всем поворотам сюжета и площадкам спектакля.

У Ирины Мазуркевич сегодня юбилей — 60 лет. Сама актриса считает, что глупо скрывать возраст в эпоху интернета, и свободно озвучивает эту цифру...

...в которую же невозможно поверить! При том, что Мазуркевич перешла на возрастные роли (пусть и с понятной задержкой, по российским репертуарным меркам), а героини ее властны и сумрачны, в ней улавливается ранимость, едва не «инженюшная» хрупкость и прозрачность. Абсолютно естественно, что из названия пьесы Дюрренматта «Визит старой дамы», по которой на Мазуркевич поставлен спектакль, убрано серединное слово. В этой роли актриса демонстрирует такую пластическую гибкость, что не подумаешь сразу о том, какой непростой женский бэкграунд у ее героини, а ведь она явилась в Гюллен для возмездия — за предательство, за поруганную любовь.

Сегодня 9 дней со дня смерти Дмитрия Брусникина

Это была общая интонация утра 13 августа в Московском Художественном театре: хоронили не просто артиста, хоронили художественного лидера этого театра. Об этом сказал артист, «современниковец» Авангард Леонтьев: «Только сейчас мы это осознали, только сейчас». В официальном, обычно скупом некрологе театра выделялось точное, единственно верное определение — «корневой артист МХТ».

«Она его любила». По мотивам пьесы А. Иванова «Сучилища».
Украинский музыкально-драматический театр им. В. Василько (Одесса).
Режиссер и художник-постановщик Стас Жирков.

Под занавес 93-го сезона в одесском Театре им. В. Василько прозвучал спектакль киевского режиссера Стаса Жиркова «Она его любила». Сама пьеса, на основе которой он был поставлен, прозвучала годом ранее, в 2017-м, в Минске. С тех пор она успела номинироваться на «Золотую Маску» и прокатиться гулким эхом по провинциальным (и студенческим) площадкам. Наиболее обсуждаемой стала «Сучилища» Серовского театра драмы. После этого громких обсуждений пьеса, пожалуй, не удостаивалась, разве что в узких кругах. И вот лето-2018, и одесская «Сучилища».

Основатель, художественный руководитель, директор Государственного областного театра драмы и кукол «Святая крепость», почетный гражданин города Выборга, заслуженный деятель искусств России... Но когда день рождения приходится на 14 августа, регалии даже перечислять не надо. Он — Лев. Львы — они такие: пойдут напролом, в открытую, сметут врагов в честном бою, создадут прайд, добьются своего, удержат это самое «свое» всеми четырьмя лапами и попутно сделают так, чтобы их все приметили...

«ОNЕГИН». По роману А. С. Пушкина.
Омский ТЮЗ.
Режиссер Юрий Печенежский, художник Сергей Федоричев.

Может быть, вы видели мультфильм Пита Доктера «Головоломка», где в голове у главной героини находится штаб по управлению ее поведенческими реакциями? Есть там и архив, в котором хранятся разной степени важности воспоминания, часть из них — базовые — обладают особенной ценностью и служат основой для формирования личности.

«Время роста деревьев» на фестивале «Точка доступа».
Драматург Михаил Дурненков, режиссер Регина Саттарова.

«Время роста деревьев», на мой взгляд, оказалось наименее амбициозным, но наиболее обаятельным пунктом программы нынешней «Точки доступа». Проекту из Казани, возникшему в рамках известной лаборатории «Город. Арт-подготовка», как рассказывают организаторы, далеко не сразу подобрали соответствующую локацию в Петербурге, раз за разом отметая варианты промзон и заброшенных фабрик петербургского центра и окраин.

«Санкт-Петербург вне себя» на фестивале «Точка доступа».
Драматург — Анна Ильдатова, режиссер — Мартин Шик.

Кто такой Рем Колхас знает, вероятно, не так уж много людей. Гораздо больше известна, например, Заха Хадид, которая начинала карьеру в его архитектурной мастерской ОМА. Так что этот проект «Точки доступа» выполняет еще и просветительскую функцию. Первое издание «Нью-Йорк вне себя» вышло в 1978 году. К этому моменту Колхас только начал завоевывать признание как практик. Книга существенно повлияла на коллективное восприятие большого города и его среды, приобрела культовый статус у архитекторов, искусствоведов и тех, кого принято называть красивым словом amateur. Русский перевод, правда, появился лишь в 2013 году. Остроумная идея взять текст об американском умышленном городе и соединить его с архитектурными реалиями, ландшафтом и пейзажами российского умышленного города принадлежит театроведу Анне Ильдатовой. Колхас исследует несколько исторических пластов: собственно архитектурный, а вместе с ним культурный и социальный. Нереализованные проекты и рухнувшие с ними надежды, утопические фантазии и стереотипы восприятия этого города становятся предметом изучения для одного из самых авторитетных архитекторов последней трети ХХ века и нового столетия. Посему было очень любопытно увидеть — услышать как режиссер Мартин Шик распорядится текстом, ставшим в свое время манифестом, и где так удачно для Петербурга исследуются идеи утопичности и химер.