«12 стульев. Фан-фикшн». Г. Колондо.
Санкт-Петербургский музей театрального и музыкального искусства.
Режиссер Никита Славич.

Летом 2021 года в Театральном музее открылась выставка «НЭП: хлеба и зрелищ!», в рамках которой Никита Славич сделал спектакль «12 стульев». Или лучше сказать — интерактивную экскурсию?

Жанр «12 стульев» авторы спектакля определили, как «фан-фикшн» («новый для театра жанр», с помощью которого зритель выяснит, «как выглядела первая постановка „12 стульев“, и почему о ней ничего не известно»), однако тут больше подходит слово «мистификация». На протяжении полутора часов зрителя пичкают ложными фактами, иногда абсурдными, иногда просто неверными. Это такая постмодернистская фантазия на тему первой театральной постановки романа Ильфа и Петрова.

Сцена из спектакля.
Фото — архив музея.

Зрители встречаются у кассы театрального музея, откуда все вместе, во главе с экскурсоводом (Ольга Краева) поднимаются на пятый этаж. Там, среди атрибутов нэповских времен, зритель узнает, что прототип Питера Пэна — дедушка Ленин (он же — мальчик, который не хотел стареть…). Теория о Ленине-Питере Пэне видится как оммаж Курехинской теории о Ленине-грибе.

Этот миф является связующим элементом между выставкой, романом и его первой инсценировкой.

После введения зрителя в контекст Ольга Краева подходит к предмету, искусно интегрированному в экспозицию — аккуратно сложенному в спираль белому тонкому шарфику, в котором (якобы) на сцену выходил первый исполнитель роли Остапа Бендера Евгений Весник, надевает белые перчатки и достает его из-под стеклянного купола со словами «Сейчас вы узнаете, как работники музея работают с историческими образцами». Зрители идут за экскурсоводом и попадают в кабинет Дирекции Императорских театров — там, в полутьме, стоит длинный стол с расставленными на нем кувшинами с водой, раскиданными распечатками (к которым за весь спектакль никто не притронулся) и разложенными пакетами из «Теремка». Выбрав стул, зритель должен положить руки на шарф и произнести три раза какое-то сомнительное заклинание, чтобы вызвать дух Остапа Бендера…

Сцена из спектакля.
Фото — архив музея.

Дальше начинается полная вакханалия, будто все самые абсурдные предсказания театра «Организмы» сбылись: Владимир Антипов ведет шоу «Что? Где? Когда?», а зрители вынуждены отвечать на вопрос «каким местом Бендер проверял, есть ли в стуле бриллианты» (правильный ответ — «задницей»). Забавно, что это единственный вопрос, связанный с романом — остальные были про московских депутатов и ларьки. Музыкальная пауза представляет собой детский конкурс, когда участники бегают вокруг стульев под музыку и при ее выключении должны занять свободное место, так же одним из заданий было съесть блины (натужный способ интегрировать партнера в проект).

Наконец, выходит Антипов (до этого зритель слышал его голос), почему-то одетый, как Андрей Миронов в фильме 1976 года: грязные (когда-то белые) мокасины, белые льняные штаны, желтое поло, черный пиджак в белую вертикальную полоску и, конечно, треуголка. С его появлением становится чуть легче — он разбавляет обстановку своей природной актерской органикой, существует при этом почти как в любом спектакле «Организмов»: сочетание импровизированного стендапа с застроенной ролью (чего стоит хотя бы одна реплика: «Вы только представьте сладкий, как мороженное, коммунизм»). Он одновременно и ведет шоу, и комментирует происходящее, и играет Остапа Бендера (а это три разные актерские задачи).

Сцена из спектакля.
Фото — архив музея.

Спектакль строится на конфликте выдуманного и фактического (как и любое произведение жанра «фан-фикшн»), а выдуманное здесь примерно все: и шарфика в экспозиции нет, и костюм не тот, и исторические данные путанные, даже слова на афише о «новом жанре» — ложь. Особенно в этом смысле иронично то, что на первом этаже находится театральная библиотека, где за какие-то пять минут можно узнать, что первая постановка «Двенадцати стульев» была в 1956 году в Одесском русском театре драмы (Бендера играл Евгений Котов), а постановка с Весником случилась спустя четыре года в Московском театре сатиры (Евгений Весник, кстати, занимался инсценировкой).

«12 стульев» Театрального музея — о радостях вечной молодости (с образом нестареющего Питера Пэна в качестве тотема). В конце спектакля (интерактивной экскурсии) Антипов просит зрителей закрыть глаза, забирает деньги из кувшина (за правильные ответы зрителей в интеллектуальной игре экскурсовод опускала в него заначку со своей зарплаты) и, встав на маленький детский стульчик в углу, произносит пафосную речь о том, что детство — лучшее время в жизни каждого человека из-за отсутствия в нем культа денег.

Сцена из спектакля.
Фото — архив музея.

Драматургически спектакль выстроен как двадцатиминутная экскурсия, игра в «Что? Где? Когда?», детские забавы в виде бега под музыку, караоке связаны чисто механически, их всех объединяет общая тема детства, однако последовательной логической связи между ними нет, как нет внятного сюжета (даже заявленная в начале реконструкция спектакля 1960 года не доведена до ума). События спектакля-экскурсии не выстраиваются в однородную, понятную, последовательную смысловую линию — это набор аниматорских клише, последовательность общепринятых действий на детском празднике.

Авторы «фан-фикшина» предприняли попытку стеба над китчевой культурой девяностых, постмодернистский абсурд à la «Организмы» (даже Антипова позвали), но, как писал рецензент спектакля 1960 года, «успеха нет».