Александр Николаевич Сокуров — Философ-гуманист, Художник, Человек. Каждая ипостась обязательно с большой буквы. В каждой обнаруживается глубокая связь с миром и предшественниками. У каждой есть причина быть высказанной и услышанной. Начиная с «Одинокого голоса человека», испугавшего руководство ВГИКа и лёгшего на полку на десять лет, и заканчивая «тетралогией власти», открыто объясняющей последствия искушения человека стать божеством. Услышать в сегодняшнем торжестве демонизма человеческое начало — задача, достойная и для философа, и для художника, и для человека. В её сформулированной посылке заложена глубочайшая связь со всей культурой прошлого — от Врубеля, увидевшего демона властным, но страдающим духом до Висконти, сетовавшего на исчезновение благородства новых хозяев жизни. В её настойчивом исполнении — главные уроки свободы от градозащитных инициатив до прямого разговора с президентом. И так всю жизнь, несмотря на сегодняшние 70 лет.

Поздравляем Александра Николаевича Сокурова с юбилеем и публикуем один из важных разговоров с ним о культуре и человеке, состоявшийся шесть лет назад.

…ЧТОБЫ НА ЭКРАНЕ ОЖИЛ ДУШЕВНЫЙ ОПЫТ, УЖЕ ОСУЩЕСТВИВШИЙСЯ В СЛОВЕ

Евгений Авраменко Александр Николаевич, как режиссер вы всегда «держались» великой литературы, начиная со своего первого художественного фильма «Одинокий голос человека» по Платонову. После него снимали по мотивам Флобера, Шоу, Достоевского, Гете… Что обращение к большой литературе дает лично вам, а что — кинематографу в принципе, как думаете?

Александр Сокуров Что дают ноги человеку? (Пауза.) Возможность ходить, прыгать, плавать…

Существовать в вертикальном положении. Совершенствоваться. Жить. (Пауза.) Все же литература — основа всего. Все самое сокровенное и искреннее выражено в литературе. Все самое тайное и самое явное, самое художественное и самое буквальное, самое натуралистичное и самое философское. Нам не за чем, не за кем больше идти, кроме как за литературой. Даже если человек растет в очень тяжелых обстоятельствах, никто ему не помешает читать книгу.

Авраменко Как, на ваш взгляд, должны складываться отношения режиссера и автора?

Сокуров Моя позиция — десятая, двадцатая, сороковая… не знаю какая, но я ни в коем случае не первый и не равный. Я пытаюсь (насколько возможно, насколько хватает силы и воли, но все же пытаюсь) понять, почему у автора это сказано, почему такими словами сказано. Я старался всегда, когда затрагивал в фильме какое-то произведение, чтобы у зрителя возникло желание прочесть книгу.

Не знаю, может, на небесах Флобер подойдет ко мне и уши надерет, но мне приятно слышать о том, что кто-то, посмотрев «Спаси и сохрани», впервые прочитал «Мадам Бовари». Если у зрителя не возникает такого желания, мне кажется, что напрасно я израсходовал деньги, силы и время.

А. Сокуров. Фото В. Луповского

В своем стремлении быть деликатным с автором я утвердился после того, как поставил в Большом театре «Бориса Годунова». Ставил в очень тяжелых условиях, у артистов не было желания работать со мной. Вокалисты подходили и предлагали нечто этакое придумать в их партиях. Тогда я брал партитуру, открывал на нужной странице и говорил: «Давайте посмотрим, как у Мусоргского. Почему он так написал? Попробуйте спеть так, как предполагал он». И часто артисты, даже народные, впадали в ступор, не знали, что ответить, и у них было такое выражение лица, будто я сдерживаю их фантазию.

Диккенс, Флобер, Золя, Толстой… Каждый из них сказал то, что считал нужным, и точка. И точка. Все остальное на самом деле уже наш произвол. Оттого, может быть, что у нас нет материалов и инструментов, адекватных тому, что делали писатели XIX века.

Авраменко Вы видите литературу XIX века как отдельный, замкнутый в себе мир, резко отличающийся от того, что было раньше и что будет позже. Почему?

Сокуров Потому что в XIX веке литература перестала быть ребенком и стала взрослым явлением. Как объективно ясно, что по существу время рождения кино XX век (хотя по факту — XIX), так же ясно, что самые масштабные в литературе фигуры родились, сформировались и умерли в XIX веке и им хватило своего времени. Каким невероятным почетом пользовались писатели, вспомните Толстого. Они создали такой массив, такое фундаментальное художественное основание (сюжеты, образы, характеры), которое недоступно современным писателям. Поэтому мы периодически и обращаем свои взоры в сторону XIX века. В отличие от сегодняшнего времени, литература была востребована, понастоящему нужна всем: и образованному человеку, и совсем необразованному. Так же, как и кино на определенной стадии своего развития стало нужным всем: и академикам, и домработницам, и бездомным; и в ответ на это появились грандиозные фильмы.