Гран-при XVI фестиваля «Арлекин» получила «Комната Герды» Яны Туминой

В Санкт-Петербурге завершился XVI Всероссийский фестиваль театрального искусства для детей «АРЛЕКИН». В его афише были представлены десять конкурсных и десять внеконкурсных спектаклей из Москвы, Санкт-Петербурга, городов Урала и Сибири. Но большую часть премий в итоге получили питерские спектакли.

Заметки с XVI Областного театрального фестиваля-конкурса «Мельпомена 2019» в Ростове-на-Дону

Это был прогноз барона Тузенбаха (фестивальный спектакль «Три сестры» в Ростовском театре драмы им. М. Горького рецензировался в блоге ПТЖ): «Изменятся пиджаки... но жизнь останется все та же». В определенном смысле так и есть. Ведь каждый век, каждое поколение решают для себя, где проходит водораздел между добром и злом, совестью и бесстыдством, благородством и корыстью.

В казанском Татарском ТЮЗе им. Г. Кариева впервые прошла режиссерская лаборатория

Четыре приглашенных организатором Ниязом Игламовым к участию в лаборатории режиссера сами выбирали современный материал, а литчасть ТЮЗа перевела пьесы на татарский язык. Порядок расположения внутри одного дня четырех полноценных эскизов-заявок на спектакли можно охарактеризовать как драматургию «по восходящей». Эта «восходящая» обусловилась не качеством эскизов, не сложностью поставленных режиссерами задач, а обострением обстоятельств, степенью готовности зрителей татарского ТЮЗа принять их: от на «ура» всеми принятого «Лучшего друга собаки» Александры Ловянниковой до вызвавшей оторопь «Молчанки» уфимца Ильшата Мухутдинова.

«Летов. Дурачок».
Большой театр кукол.
Режиссер Павел Григорьев, художественный руководитель Руслан Кудашов.

Это четвертый спектакль БТК из цикла, который можно определить как цикл о «проклятых» советских поэтах. Первые три были о Башлачеве, Высоцком и Бродском. Поскольку в советской истории таких сюжетов, увы, хватает, тетралогия легко может перерасти в пенталогию, гексалогию и так далее. Перемещаешься ли вверх по хронологии, вниз ли — в любом десятилетии отечественной истории ХХ века без усилий обнаруживаются имена, конгениальные названным. Одного из них — «рупора революции» — погибшего на семь с лишним десятилетий раньше, вспомнят в нескольких эпизодах. Исполнители в новой постановке — студенты курса Руслана Кудашова. Из отдельных номеров (этюдов, как уточнил режиссер перед началом) собирается мозаика истории страны предперестроечного и перестроечного периодов, а вместе с ней и портрет героя.

«Волнение». И. Вырыпаев.
БДТ им. Г. А. Товстоногова.
Режиссер Иван Вырыпаев, художник Анна Мет.

Волнение. Конечно, волнение.

Встреча «внетекстовой» Алисы Бруновны Фрейндлих с мастером ритмизированного текстового потока Иваном Вырыпаевым — волнение. Для Фрейндлих слова и буквы всегда были менее важны, чем звуки, внутренние шепоты, растянутая или спрессованная интонация и характерные взмахи кистей рук. А Вырыпаев (несомненно, самый крупный российский драматург начавшегося ХХI века) писал и пишет именно текст, выверенную ритмо-драматическую словесную партитуру, поток, где важны рефрены, лейттемы, иронические виражи и темп-темп-темп.

«Зойкина квартира». М. Булгаков.
Драматический театр Балтийского флота им. Вс. Вишневского.
Режиссер Михаил Смирнов, художник Валерий Полуновский.

Когда едешь из центра Петербурга в Кронштадт на спектакль, ожидаешь чего-то оглушительно нестоличного. Смотришь в афишу — «Зойкина квартира», и думаешь: неужели опять в костюмах 20-х годов будут разыгрывать «квартирный вопрос»? Или же, напротив, используют текст как повод к своей истории? В итоге увидел и то, и другое. Валерий Полуновский действительно создал большую часть костюмов в бытовом стиле: советские серо-зеленые рубашки — для управдома, Гуся-Ремонтного и службистов, фраки и сорочки — для графа и Аметистова, красивые платья — для всех дам. Актеры хоть и не играют в психологический театр, но органику существования черпают из платьев и сорочек.

В Прокопьевском драмтеатре состоялась пятая лаборатория современной драматургии Experiment 123 под руководством Павла Руднева. Итоги пятидневной работы — четыре эскиза — режиссеры представили 6 и 7 апреля.

«Иранская конференция». И. Вырыпаев.
Театр Наций.
Режиссер Виктор Рыжаков, художник Николай Симонов.

Принципиально логоцентричная «Иранская конференция» Ивана Вырыпаева — пьеса-высказывание, обмен мнениями о природе современного мира, разделенного по линии христианство — ислам. Для такого пролонгированного, разложенного на голоса размышления автор с немного наивной прямотой избрал форму конференции — ее участники собираются обсудить «иранскую проблему». Форма подачи вызывает уважение к автору — его отваге говорить о сложном напрямую, без эвфемизмов и метафор; доверию к зрителю, которого он приглашает к разговору, предполагая, что предмет ему достаточно интересен, а слушатель достаточно подготовлен, чтобы два часа слушать доклады и их обсуждение и находить дискуссию увлекательной.

К юбилею Народной артистки России Ольги Волковой

Мне кажется, что я знаю эту актрису практически всю жизнь, с детства, и всегда воспринимала ее как звезду.

Я запомнила ее лицо, еще будучи ребенком, увидев по телевизору телеспектакль ленинградского ТВ «Щит и меч».

Это было где-то в середине 60-х, еще до появления знаменитого фильма Басова. Она играла советскую разведчицу, которую потом раскрыли и арестовали. У нее было такое гордое, такое необычное и прекрасное лицо! И по сей день во мне живет это детское воспоминание об актрисе Ольге Волковой как об очень красивой женщине. Я тогда, давным-давно, решила, что она — красавица, и отделаться от этого впечатления с тех пор не могу и не хочу.

О фестивале «Маленький сложный человек» в Большом театре кукол

За главный принцип отбора организаторы фестиваля «Маленький сложный человек» взяли современность материала. Только новая (второй половины XX века) литература для детей, только новые форматы. Мони Нильсен, Мария Парр, Анджела Нанетти, Розмари Уэллс, Кейт ди Камилло и другие. Книги-картинки, комиксы и многое другое, что выпускают сейчас такие издательства, как «Самокат», «Поляндрия», «Бум-книга», наконец пришли в театр. Эта связка «литература — театр» обозначилась в и без того плотной программе пятидневного фестиваля в виде лекций известных переводчиков и издателей, представителей детских библиотек, презентаций новых книг и сборников. Например, отмечу важный для себя факт: у «Самоката» на днях выходит сборник новейшей российской драматургии для подростков. О чем нам и было рассказано Марией Орловой, активисткой издательства, инициирующей многие театральные проекты.

«Ханана». Г. Греков.
«Театр 18+» на фестивале «Золотая Маска».
Режиссер Юрий Муравицкий, художник Екатерина Щеглова.

Пьеса Германа Грекова полна мрачных подробностей, невыносимого быта, признаков деградации семейных и в целом человеческих отношений. Когда читаешь этот текст, кажется, что он похож на пьесы рубежа 90-х и нулевых, особенно авторов уральской школы — тут и инцест, и убийство, и домашнее насилие, и разного рода убожества и неприглядности. Спектакль Юрия Муравицкого в «Театре 18+» подходит к этому тексту с неожиданной стороны, угадывая в нем замогильный юмор, нивелируя пафос обобщения и приговора, предлагая эстетику, далекую от психологического проживания истории и судеб персонажей, от реалистического подхода к сюжету.

«Бальзаминов». По пьесе А. Островского «Женитьба Бальзаминова, или За чем пойдешь, то и найдешь».
Воронежский Камерный театр.
Режиссер Михаил Бычков, художник Николай Симонов.

Сначала перед зрителем — глухая закрытая панель. Никаких тебе писаных задников, открыточных видов Замоскворечья. Оказываешься будто перед бетонным забором, и тоскливо на душе. Но панель обнаруживает удивительные свойства. Свет гаснет, поднимается стенка одной из четырех прямоугольных секций, открывая подробное, обжитое бытовое пространство. Кухня. Несмотря на подробность, определить тысячелетье на дворе не так-то просто. Тут пользуются Fairy, но моются в лохани. Допотопная советская мебель и герань на подоконнике. Это мир мамаши Бальзаминова (Татьяна Чернявская) — женщины без возраста, с анемичной мимикой, состарившейся и спящей на ходу красавицы. Если в «Дяде Ване» и  «Грозе» режиссер Бычков опрокидывал главные русские пьесы в заповедную даль советского прошлого, то в «Бальзаминове» «совок» — это ментальный диагноз. Врач не гневается, не осуждает, он ласков, он почти умилен.

В Год экологии особенно сильно в России горели леса, Год театра начался с заявления премьер-министра Медведева о том, что у нас переизбыток государственных театров, так что самое время — пока идет гульба всяческих театральных марафонов и олимпиад, от края до края, — заняться эстетическими проблемами на год. Мы думаем и над темой «исторической амнезии», мифологичности современного театрального сознания (в следующем номере будет раздел на эту тему), и над темой эстетической памяти театра (или его принципиального беспамятства?). А в этом номере есть раздел «Объем и плоскость», поскольку все чаще кажется, что театр строит объемы из игровых и концептуальных плоскостей. И это касается не только сценографии, но и сути актерского и режиссерского дела. Очень редко в памяти спектакль оседает множественностью смыслов и ходов, все реже встретишь сценическую режиссерскую и актерскую диалектику, неопределенность. Не до объема сложностей, сплошные назывные предложения... Когда вы последний раз видели драматического актера, который держит два-три плана роли одновременно, а в поле внимания — не одного, а двух-трех партнеров, следовательно — два-три предлагаемых обстоятельства в секунду?..

«Душа подушки». О. Жанайдаров.
Челябинский Молодежный театр.
Режиссер Александр Черепанов, художник Антон Сластников.

Удивительно вспомнить холивар вокруг пьесы Олжаса Жанайдарова «Душа подушки», когда в 2014 году первый заместитель министра культуры РФ Владимир Аристархов утверждал, что в «Душе подушки» могут быть «усмотрены признаки пропаганды гомосексуализма среди несовершеннолетних». Красота, как и мерзость — всегда во взгляде смотрящего. Только испорченный человек мог увидеть сексуальные подтексты в детсадовской истории дружбы двух одиноких, потому что непохожих на других, существ. Однако сегодня оскорбленность чувств — своего рода тренд, подпитывающийся тем, что все мы приговорены к существованию в поле правовой неопределенности, и более всего от нее страдают ТЮЗы, обязанные следовать возрастным маркировкам и находящиеся на прицеле «общественного мнения».

«Олимпия». О. Мухина.
«Балтийский дом» и Русский театр Эстонии/VENETEATER.
Режиссер Филипп Лось, художник Валерий Полуновский.

Драматург Оля Мухина стала открытием второй половины 90-х. Можно даже сказать, что с мухинской пьесы «Таня-Таня» и начала отсчет новая драматургия. Хотя из всего потока драматургических произведений, прошедших с той поры через отечественные сцены, в вечность вместе с Мухиной смогут попасть ну разве что еще три-четыре имени. Пьесы, герои которых — живые люди, переживающие то, что могло бы случиться и с тобой, и с «тем парнем», сегодня можно перечесть по пальцам. Одна из них — «Олимпия», написанная Мухиной в 2013 году на заказ для «Мастерской Фоменко».

«Питер Пэн. Фантомные вибрации».
Ситуативный театр для сотни участников и девяти артистов «Июльансамбля».
Режиссеры Роман Феодори и Александр Андрияшкин, художники Ника Дундуа и Мария Павленко.

Уже в гардеробе ЦИМа зрителей предупреждают: «На спектакле вам придется много ходить, лучше оставьте у нас свои сумки и рюкзаки». Все так, кроме одного: «Питер Пэн...» — не спектакль. Это скорее серии аттракционов и перформансов, в невероятно быстром темпе чередующиеся в черном-пречерном зале Центра им. Вс. Мейерхольда, который конкретно на этом представлении всех просят воспринимать как сказочный остров Неверленд.

«Пра Рабле».
Инженерный театр АХЕ на площадке «Порох».
Постановка Инженерного театра АХЕ, художник по свету Илья Пашнин, автор музыки Денис Антонов.

Желающим установить хронологию подвигов и путешествий Гаргантюа и сына его Пантагрюэля следует обратиться к великой Пантагрюэльской хронике или роману достославного Франсуа Рабле. История эта сама по себе захватывающая, однако всем давно известно, что для Инженерного театра любая фабула — даже не опара, а сито, через которое просеивается мука собственного замысла. Но не хуже известно и то, что щепотка пантагрюэлизма для АХЕ — фирменный ингредиент. Раблезианство у «ахейцев» в крови. На просторах вселенной «Гаргантюа и Пантагрюэль» они чувствуют себя как дома и в укромной низине выстраивают собственную Телемскую обитель. Угощают гостей вином, усаживают за стол, а потом приглашают стать свидетелями и со-участниками событий столь недоступных для понимания, что ученые наверняка обломают об них все зубы. А зубы-то у них должны быть ох какие длинные, если смогут так далеко доставать.

«Наш класс». Т. Слободзянек.
Учебный театр «На Моховой». Мастерская В. М. Фильштинского.
Режиссер Дарья Шамина, художник Наталья Павлова.

История в уроках (всего их можно насчитать около двадцати) в синкопированном режиме рассказывает о жизни десяти одноклассников на территории небольшой польской деревни с 1938 по 2001 год. Суть ее такова, что поляки и евреи, как предваряет программка спектакля, ранее мирно сосуществовавшие и уверенно оставлявшие своих малышей друг другу во время молебнов и городских праздников, в мясорубке фактов превращаются в лютых врагов: детоубийц, насильников, предателей, палачей. Сгущенная до максимума физиология преступлений позволяет как бы изнутри персонажа пережить самые острые моменты любви и смерти — оргазм, трепет, тошноту, рвоту, боль, удушье, — не пытаясь при этом дотошно разобраться в мотивировках персонажей. Лаконично знакомит нас — зрителей и читателей — с человеком слабым, напуганным и выхолощенным до основания, этического ноля.

«Чук и Гек». А. Гайдар.
Псковский театр драмы им. А. С. Пушкина.
Режиссеры-постановщики Иван Пачин и Тимур Шарафутдинов, художник Алексадр Стройло.

Режиссер Иван Пачин предложил псковскому театру повесть «Чук и Гек» Аркадия Гайдара. Вроде никакого противоречия нет — рассказ для среднего школьного возраста, но современный театральный и литературный контексты как будто сопротивляются «детскости» текста.

«Кроткая» Валерия Ивченко и другие на фестивале «Монокль»

«Кроткая». По повести Ф. М. Достовского.
Большой драматический театр им. Г. А. Товстоногова.
Автор инсценировки, режиссер-постановщик, исполнитель — Валерий Ивченко.

Каждый из двадцати спектаклей, отмеченных (как, впрочем, и не отмеченных) жюри «Монокля» в листе награждения, заслуживал отдельного глубокого разговора. Некоторым работам не хватило, кажется, совсем немного для того, чтобы стать лидером — как, например, спектаклю «Wanted Hamlet» театра Karlsson Haus. Актер Михаил Шеломенцев и режиссер Алексей Лелявский вскрывают шекспировскую пьесу психоаналитическим ключом: беспомощные, отчаявшиеся дети предъявляют счет отцам. Дания предстает военной империей, государством-агрессором, где Клавдий лишь продолжает линию Гамлета-старшего — и тот, и другой хотят только войны, крови, и в этом истерзанном насилием мирке растет, бунтует, а потом и затухает хрупкий, нервозный Гамлет.