«Время ожидания истекло». В. Антипов.
«Первый театр» (Новосибирск).
Режиссер Алексей Забегин, художник Константин Соловьев, композитор Настасья Хрущева.

Первый новосибирский спектакль-променад «Время ожидания истекло» (как настойчиво подчеркивали анонсы) появился не от хорошей жизни: десять лет назад явившийся на свет театр-студия «Первый театр» хоть и получил официальный приют в концертно-театральном комплексе «Евразия», продолжает играть спектакли на чужих площадках и сценах — строительство своего зала в «Евразии» на завершающем этапе столкнулось с неразрешимыми имущественными и техническими проблемами.

«Человек из Подольска Сережа очень тупой».
Театр «Практика» на Втором фестивале театра «Мастерская» «Школа. Студия. Мастерская».
Режиссер Марина Брусникина, художник Савва Савельев.

За последний год пьесы Дмитрия Данилова «Человек из Подольска» и «Сережа очень тупой» поставили уже в паре десятков театров — столичных и региональных. Только в Петербурге в течение двух ноябрьских недель прошли премьеры «Человека» в Театре «На Литейном» и «Приюте комедианта». В театре «Практика» пока пошли дальше всех: в одном спектакле режиссер Марина Брусникина объединила оба текста. В течение вечера их играют одновременно, дважды, но на разных сценах: часть зрителей смотрит «Сережу», часть — «Человека». В антракте публика меняется местами.

«Сны Пиросмани». По мотивам картин Нико Пиросмани.
Упсала-цирк.
Режиссер Лариса Афанасьева, постановщик трюков Ярослав Митрофанов.

Формат снов любим как традиционным, так и «новым» цирком. Он удобен, поскольку позволяет произвольно тасовать образы и используется обычно в цирке для того, чтобы замаскировать переходы между номерами и трюками. Для Упсала-цирка «сны» оказались принципиальным решением осмыслить и воплотить мир Пиросмани во всей многоликости его человеческих, анималистических и вещественных образов.

О чем этот номер? Как всегда — обо всем, но в проблемной своей части — о зрителе, который подвергается опасностям в современном театре…

Мир меняется. Театр тоже. Все меняется. Появляются новые медиа. Новые способы коммуникации. Новые технологии. Новые знания. Все меняется быстро. Человек — медленно.

Свобода художника. За нее люди театра присягают биться до конца еще в стенах театральных институтов. Защищать ее каждый день от публики и от других менее свободных художников, но главным образом от государства, которое использует в своих целях и первых и вторых. Государство играет грязно, и защитники становятся подозрительными, им некогда разбираться в нюансах.

Вчера в Бахрушинском музее были объявлены лауреаты V премии в области литературы о театре «Театральный роман». Галина Владимировна — учитель всех без исключения редакторов ПТЖ и многих авторов. Поэтому мы испытываем тут отдельную радость. И также гордость оттого, что еще в начале года рецензия на эту книгу была напечатана в № 91. Читайте!

«Гамлет. Ширма».
Санкт-Петербургский Большой театр кукол.
Идея Анны Сомкиной, режиссер Руслан Кудашов, художник Марина Завьялова.

Postpankpuppetshow — назначили себе жанр авторы спектакля «Гамлет. Ширма» в Большом театре кукол. Действительно, и пост, и панк, и куклы, и шоу были. Также был старенький согбенный Шекспир с призраком-дитем на руках и с трубой, возвещавшей (как то происходило в «Глобусе») о начале представления. Гамлет, Полоний и прочие члены большого эльсинорского семейства тоже активно участвовали во всех шоу-шутках.

«Мы берем это на себя».
Шаушпильхаус (Цюрих) на фестивале NET.
Режиссер Кристоф Марталер, cценография Дури Бишофф.

В этом спектакле сочетаются, казалось бы, несочетаемые вещи — беспощадный рациональный юмор (причем не только в тексте, но и в манере актерского существования) и как будто бы возникающая вопреки жесткой структуре спектакля и его трезвости поэтичность, доходящая даже до трогательности. Хотя в какой-то момент перестаешь различать — трогают ли тебя персонажи в каком-то их детском непонимании собственной чудовищности, или трогает сам театр, способный на такое волевое высказывание, где критика не отделена от самокритики.

«Человек из Подольска». Д. Данилов.
Театр «Приют комедианта».
Режиссер Михаил Бычков, художник Эмиль Капелюш.

Пьеса Дмитрия Данилова «Человек из Подольска» пожаром идет по стране. Буквально «каждому театру — по „Человеку“!». И прямо уже видится полицейский участок, где на стенке висит плакат «А ты поставил эту пьесу?», в «обезьяннике» томятся граждане, не знающие «Человека из Подольска», и где неусыпно составляются административные дела на театры, не поставившие пьесу Д. Данилова...

«Никита и кит».
Санкт-Петербургский Большой театр кукол.
Автор пьесы и режиссер Миша Сафронов, художник Даша Лазарева, композитор Митя Максимачев.

Спектакль «Никита и кит» начинается с шума настраиваемого радиоприемника, звук углубляет воцарившуюся тишину. Близко к зрителям стоят два деревянных табурета, на одном лежит голубовато-серый камень, на другом стоит радиоприемник. Актер Роман Дадаев ходит между ними и посматривает на зрителей. «А вы знаете, что такое пустота?» — задает он вопрос и сам отвечает: «Когда ничего нет — ни городов, ни островов, ни гамбургеров».

«Дон Жуан». Ж.-Б. Мольер.
Театр «Сатирикон».
Режиссер Егор Перегудов, художник Владимир Арефьев.

Посреди пустой сцены огромная черная башня, повторяющая силуэт памятника Интернационалу Татлина. Как железная башня соединяет верх и низ, впиваясь в сцену и взмывая к колосникам, так и в спектакле сосуществуют комедия, балаган и подлинная трагедия. Своеобразными кулисами, прибежищем театральной условности становится черная труба-ось из натянутых внутри башни тканевых полос наподобие жалюзи, откуда вываливается реквизит, выходят артисты и куда скрываются, чтобы внезапно возникнуть выше или ниже.

«ТРАНЗИТ. Остановите музыку».
Режиссер Дмитрий Егоров, текст собран Дмитрием Егоровым и Андресом Поповым, художник Константин Соловьев, мультимедиа — Наталья Наумова.

В новеньком блэкбоксе новорожденного Нарвского театрального центра Vaba Lava («Открытая сцена») яблоку негде упасть. В приграничную Нарву съехался театральный люд со всей Эстонии и солидный петербургско-московский десант. Со сцены звучат речи с благодарностями и упованиями, говорится о культурных и социальных надеждах, возложенных на этот большой театральный центр. В фойе площадки только что состоялось ее зрелищное открытие с участием музыканта-мультиинструменталиста, а до этого на улице перед зданием перформеры кувыркались в воздухе на альпинистских тросах. Но вот все ленточки перерезаны, торжественные слова произнесены. И на сцену буднично выходят неброские ребята в джинсах и толстовках. Они тащат кофры, короба с оборудованием, неторопливо начинают доставать и монтировать инструменты, а между делом то один, то другой рассказывает разные гастрольные байки.

Спектакли фестиваля «„Голос тела“: русско-японское»

«Внутренние голоса тела / Inner voices of the body».
Хореограф Тая Савина.

«Скрипы ветра».
Театр OddDance.
Постановка Григория Глазунова.

«Оракул и Энигма».
Постановка Кацуры Кана (Япония).

На сцену выходят люди. Они скорее не одеты, хотя и обнаженными их назвать язык не повернется: на ком-то лишь нюдовое белье, на ком-то простые платья или полотнища-юбки. Одна группа изощрилась до костюмов-двоек. Начинаются действа неспешно и нейтрально: легкие шаги, тело будто нарочито лишено физического веса и чуть зависает в воздухе. В пространстве надо расположиться — кому, как не последователям восточных практик, знать в этом толк.

«Матренин двор. Житие праведницы в одном действии». По рассказу А. Солженицына.
Театр им. В. Ф. Комиссаржевской.
Режиссер Леонид Алимов, художник Анвар Гумаров.

Спектакль честно-откровенно начинается с похорон главной героини, незаметно переходящих в поминки. Молитвы читают, хотя и путают. Плакальщицы воют. Слишком горько горюющих одергивают — не порть, дескать, чина. Стопки опрокидывают истово, как земные поклоны кладут. Далее действие развивается очень натурально. Вполне узнаваемые нравы. Вполне реалистические костюмы. Вполне адекватный говор: условный северорусский, но без излишней детализации. Сцены нищего быта, полудеревенского и полупролетарского. Редкие воспоминания о молодости героини. Обыденный советский абсурд: торф для отопления избы купить невозможно, его приходится воровать.

«Рождество». А. Лоскутов.
Центр им. Вс. Мейерхольда.
Режиссер Никита Бетехтин, художник Надежда Скоморохова.

«Рождество» — пьеса загадочного драматурга Антона Лоскутова. «Загадочного», потому что никто точно не знает, мистификация ли это, псевдоним ли, или настоящее имя автора, чей текст вошел в шорт-лист «Любимовки-2017», но самого драматурга никто не видел. Так или иначе, таинственный контекст идет пьесе только на пользу. Текст будто играет с читателем — во время чтения есть ощущение шутки, какого-то озорного трюка с восприятием, но под этим слоем то и дело вдруг раскрываются целые вселенные. И так же «вдруг» закрываются, вновь погружая нас в хаос воспаленного сознания. Главной движущей силой становится как раз это напряжение между потоком расшатанной психики а-ля герой Саши Соколова и реальностью, попытками главного персонажа ее нащупать, почувствовать твердую землю под ногами.

В Омском государственном академическом театре драмы состоялся вечер, посвященный 100-летию легендарного директора Мигдата Ханжарова

Снежный вечер, мягкий свет уличных фонарей... У пожалуй самого красивого здания Омска, Академического театра драмы, небывалый ажиотаж — кажется, в театре собрались все более-менее значимые люди Омска, от завлитов до губернаторского кабинета. На юбилей Мигдата Ханжарова приехали все.

«Прометей». По трагедии М. Карима «Не бросай огонь, Прометей!».
Башкирский государственный академический театр драмы имени Мажита Гафури.
Режиссер Ильсур Казакбаев, художник Альберт Нестеров.

Ильсур Казакбаев, известный своей постановкой «Навстречу мечте» по повести Айгиза Баймухаметова в инсценировке Ангизы Ишбулдиной, с успехом показанной на фестивале Артмиграция в 2017 году, снова поставил едкий, жесткий и во многом бесстрашный спектакль. Пьесу классика башкирской драматургии Мустая Карима он перенес в наши дни, превратив в трагифарс с элементами социального и документально-политического театра, где героев можно легко спроецировать на реальные личности. В самом начале на видеоэкранах, установленных на портале, сам режиссер, бесстрастно читая пьесу, задает отстраненный тон спектаклю. Затем на центральном экране, расположенном в глубине сцены, будут возникать хроникальные кадры революционных действий 1917 года, августовского путча 1991-го, расстрела российского парламента 1993-го и испытаний ядерной бомбы. Все это совсем не случайно чередуется сценами из «Лебединого озера». Сам Прометей в исполнении Азата Валитова, лежа на спине в центре сцены, произносит слова солдата из повести «Долгое-долгое детство» Мустая Карима: «Оказывается, я еще жив. Вижу льдисто-синее застывшее небо, медное солнце, примерзшее к этой синеве». Режиссер не оставляет никаких аллюзий и намеков, все ясно и понятно — бьет наотмашь.

Сегодня бывшая империя (сколько текстов у Битова с этим словом, сколько он думал об империи — и когда она была, и когда ее не стало) хоронит крупнейшего писателя ХХ века Андрея Георгиевича Битова.

Однажды он говорил мне в интервью: «Все происходит через одного человека: успех, преображение. Все единично, ничего нельзя подделать: интонацию, звук, голос... Толпы девушек любили голос Лемешева и именно его — и вы тут ничего не поделаете, какое бы ни шло соревнование. Как гениально сказал мой друг Юз Алешковский, „дьявол хочет погубить всех, а Господь хочет спасти каждого“. Если мы бываем в церкви, мы обращаемся к одному человеку». Сегодня мы обращаемся к «одному человеку» — об упокоении не только души, но и большого русского ума...

«Повесть временных лет». По одноименной летописи.
Тольяттинский театр кукол.
Режиссер Александр Янушкевич, художник Антон Болкунов.

Кто ее читал, а тем более перечитывал, эту «Повесть временных лет»? Разве что отличники перед экзаменом по истории литературы. Сейчас это сделал режиссер Александр Янушкевич и разглядел в этом тексте, написанном на древнерусском языке, современные, даже остроактуальные мотивы.

Спектакль в Тольятти пахнет деревом. Художник Антон Болкунов соединяет доски, бревна и стружку с шинами, и вместе они создают скупой мир начала государственности. Безликие деревянные идолки (от слова «идол») играют роль народа. Они стучатся головами друг о друга и так разговаривают. Приглядишься в какие-то моменты — и не люди они уже, а просто кегли, у этого народа в крови притворяться неживым.

Фестиваль памяти — Театр. doc в Киеве

На десять дней артисты Театра. doc переместились на площадку киевского PostPlay Театра, где все эти десять дней представляли самые знаковые свои спектакли: гастрольный марафон получил название «Фестиваль памяти», в память о главных людях Театра. doc — Михаиле Угарове и Елене Греминой.

Открылся фестиваль спектаклем «Новая Антигона»: это последняя режиссерская работа Греминой. Он о событиях, произошедших в Беслане осенью 2016-го, когда несколько матерей погибших детей вышли в годовщину событий на мирный пикет к месту трагедии. Женщины были задержаны полицией и в тот же день привлечены к административному наказанию.

Международный фестиваль искусств «Дягилев P. S.» — 2018

200-летие «классически-балетного всего» Мариуса Петипа к ноябрю отметили уже все, кто причастен и дотянулся. Главный ответственный за юбиляра — Мариинский театр — еще весной провел ревизию репертуара. Нашли конвенциональные спектакли, которые и так можно увидеть с некоторой периодичностью, да возобновленную на несколько показов реконструкцию «Спящей красавицы» Сергея Вихарева и Павла Гершензона, которая почти двадцать лет назад (премьера 1999 года) задала новый — архивный, «назад-к-истокам», «как-было-при-Петипа» — взгляд на «балеты наследия». Главными героями оказались танцы, возрожденные по гарвардским нотациям (единственный способ хотя бы условно фиксировать движение), и ожившие оригинальные эскизы: казалось, этого хватит, чтобы вновь увидеть «тот самый» спектакль еще императорского Мариинского. За прошедшее время материал для воссоздания поистратился, в «настоящего Петипа» успели наиграться и вернуться обратно, к редакциям редакций. Так Петербург начал год создателя классического русского балета.