Ассоциация театральных критиков обращается ко всему театральному сообществу страны — лично к Алексею Бородину, Александру Калягину, Евгению Миронову, Михаилу Швыдкому и ко всем неравнодушным людям, чей голос может быть услышан.

«Разбитый кувшин». Генрих фон Клейст.
Театр Наций.
Режиссер Тимофей Кулябин, художник Олег Головко.

Немецкий романтик Генрих фон Клейст — редкий гость на русских подмостках, и трудно сказать, почему именно его двухсотлетняя комедия «Разбитый кувшин» привлекла внимание режиссера Тимофея Кулябина, но теперь ее постановка украшает афишу Театра Наций.

«И никого не стало». А. Кристи.
Московский театр Олега Табакова.
Режиссер Владимир Машков, сценография Александра Рукавишникова.

«И никого не стало» — последняя строчка детской считалочки про десять негритят, которая стала сюжетным каркасом детектива Агаты Кристи. Эта же строчка — название премьерного спектакля в Театре Олега Табакова. Худрук «Табакерки» Владимир Машков сделал ставку на звезд, роскошь и всемирно известный сюжет, и предсказуемо выиграл, получив в афишу театра стопроцентный зрительский хит.

«Мещане». М. Горький.
ТЮЗ им. А. А. Брянцева.
Режиссер и сценограф Елизавета Бондарь.

Кто видел «Трех сестер» Тимофея Кулябина и Олега Головко, легко представит себе декорацию тюзовских «Мещан»: это объемный план квартиры, где живут нынешние Бессеменовы.

Кто видел «Детей солнца» того же Кулябина, легко обставит эту квартиру современной (в данном случае икеевской) мебелью, актуализировав историю (Петра выгнали из университета за участие в каких-то волнениях, а «обостренка» отцов и детей не заканчивается никогда).

И это сходство интерьера, раскинувшегося перед специально построенным амфитеатром, не обозначает ровно ничего, кроме знания расхожего театрального тренда. Крупные режиссеры с ним борются (ну, например, как А. Херманис в «Обломове»), остальные ему следуют.

30 августа 2020 года состоялась презентация Энциклопедии Александринского театра. Более 2500 биографических портретов актеров и режиссеров, более 25 лет работы и более 50 авторов из крупнейших отечественных научных и творческих учреждений.

Есть опасения, что теперь у русского театра, наконец, появится история: выяснится, кто такое и что такое этот «русский театр».

Здесь сложно (как водится, драматически) переплетается очень многое.

Лаборатория под таким названием прошла в Коми-Пермяцком национальном драматическом театре имени М. Горького в четвертый раз. Руководила лабораторией молодой режиссер Юлия Беляева, которая хорошо знакома с труппой Коми-Пермяцкой драмы, уже поставила в Кудымкаре два удачных спектакля и сейчас работает в театре. Заявок на участие в лаборатории было много, победили те, чьи экспликации показались наиболее убедительными. Сразу надо сказать, что вся классика оказалась живой. Иногда даже слишком.

Карантин поставил ребром вопрос о необходимости театров обществу, и четкого ответа до сих пор нет. С одной стороны — некоторые трансляции спектаклей набирали огромное количество просмотров, что, конечно, показатель популярности этого искусства как такового, с другой — вот не открывают в Санкт-Петербурге театры, и нет никакой шумихи по этому поводу нигде, кроме специфичной ленты соцсетей. И уже как-то неловко в этой ситуации теоретизировать на тему «что такое театр?», потому как важен скорее не вопрос «что», а вопрос «зачем». Свой ответ на этот вопрос пытались найти и театральные фестивали посткарантинной эпохи, которые с разницей в несколько дней прошли в Суздале и Белгороде.

«Профсоюз работников ада».
Pop-up театр.
Режиссер Семен Александровский.

В этом августе Pop-up театру исполнилось пять лет. Юбилей команда отпраздновала мощно — выпустив за лето две премьеры. Вообще нынешние времена с их невозможностью работать в стационарном театре для Pop-up оказались крайне успешным периодом — его слоган «Меняем ваше представление о театре» актуализирован обстоятельствами, к театру, часто непохожему на театр, проявляют интерес не только любители андеграунда и ультрасовременного искусства, но и все те, кто просто соскучился по нему. Поэтому особенно важным кажется сегодня подчеркнуть, что это направление Семен Александровский и Анастасия Ким развивают не на волне ограничений и того профита, что они все же могут принести, — их зрители вот уже пять лет смотрят, участвуют, гуляют, слушают работы, созданные на границе сайт-специфика, иммерсивности, хэппенинга и традиционного театра.

Пока в Петербурге продлен запрет на массовые мероприятия и запланированные на конец августа и начало сентября премьеры снова переносятся на неопределенное время, во всей остальной России театральная жизнь начинает понемногу оживать. Театры готовятся к открытию сезона, кипит «лабораторная» работа, проводятся фестивали. Об одном из таких фестивалей в городе Губаха читайте в материале Владимира Спешкова.

О лаборатории «Рыбный обоз» в Архангельском театре драмы им. М. В. Ломоносова

В начале августа в Архангельском театре драмы прошел закрытый показ третьей режиссерской лаборатории «Рыбный обоз», куратором которой стал главный режиссер театра Андрей Тимошенко. Три приглашенных режиссера из разных городов работали с архангельской труппой над осмыслением древнегреческой мифологии и расшифровкой европейского культурного кода. Была ли это попытка очистить миф от культурных наслоений и явить зрителям ту основу, из которой родились все интерпретации, или это были новые авторские прочтения известных мифов? Подробности в материале Полины Никитиной.

За эти долгие пять месяцев самоизоляции мы увидели многое — от архивных спектаклей и шедевров сценического искусства до многочисленных зум-экспериментов и онлайн-трансляций. Кто-то не смог принять театр в качестве его экранной версии, кто-то смотрел его запоем. Но так или иначе мы все устали… От бесконечного сидения перед монитором и невозможности дышать воздухом театра полной грудью. Нам всем давно не хватало «добавочного кислорода», который Лидия Тильга обнаружила в инсталляции Дмитрия Крымова «Тайная вечеря», онлайн-доступ к видеофиксации которой перед самым летом открыл ГМИИ им. А. С. Пушкина в рамках проекта «В конце пребывает начало». И так совпало, что этим, во многом символическим для ковидной эпохи текстом, мы решили завершить рубрику «На карантине». И надеемся, что не временно…

Это совсем невероятно — седовласые, немолодые «звезды», актеры с курса «Звезд» Аркадия Иосифовича Кацмана...

И сегодня могло исполниться 60 Владимиру Осипчуку, Сипе, одному из самых гениальных «кацманят». Но он остался навсегда молодым, красивым, тридцатилетним, а причина его смерти — выхода с последнего этажа — так и останется «открытым финалом», о котором с очевидностью никто ничего не может сказать.

В памяти у тех, кто видел Осипчука, останутся и штабс-капитан Снегирев из учебных «Братьев Карамазовых» в постановке Льва Додина (вообще, то Осипчук должен был сыграть Алешу, но сыграл Мочалку), и летящий на шарах под песню про «разноцветные качели — расписные карусели» Валерий Леонтьев — весь ассиметричный, кривляющийся, с тонким ртом ложного паяца — в знаменитом спектакле «Ах, эти звезды!» А потом — Джек в «Повелителе мух» МДТ... Осипчук играл сладкоголосого беса, и, казалось, — его редкая актерская природа не ведает границы между светом и тьмой. Так, вероятно, и было, и всегда проявлялось в ролях.

Он, как и Сергей Бехтерев (выпуском старше) обещали нашему театру продолжение линии великих трагических неврастеников, но слова не сдержали, сыграв фантастически мало...

Когда возник «ПТЖ», едва ли не первый большой портрет был портретом Владимира Осипчука. Потом еще один.

В сети сегодня можно найти плохую запись «Повелителя мух» и хорошую — спектакля «Муму», где Осипчук тоже играл. Но — по иронии судьбы — на фамилию «Осипчук» интернет выдает лирическую песенку «И опять во дворе нам пластинка поет...», где Сипа так не похож на себя — Мочалку, Джека, Леонтьева, но где он живой и веселый, каким бывал на первых курсах.

В общем, сегодня его юбилей и мы предлагаем вам, читатели и коллеги, открыть наш № 0 и прочесть статью четвертьвековой давности... А тем, кто помнит Осипчука,  — поздравить себя с тем, что мы видели его.

«Делегация».
Театральная компания Coney HQ (Великобритания) совместно с фестивалем «Точка доступа».
Режиссер Тассос Стивенс.

Британская театральная компания Coney HQ начала работать в цифровом пространстве еще тогда, когда это не было мейнстримом. С 2006 года команда под руководством режиссера Тассоса Стивенса создает онлайн-проекты и, как ее рекомендуют в описании на сайте фестиваля, «знает о них все». Онлайн-пространство, как стало понятно еще весной, оказалось необычайно пластичным и пригодным для создания спектаклей в форматах, которые в офлайне технически реализовать было бы сложно или невозможно. На этот раз специально для «Точки доступа» компания придумала билингвическую игру, целью которой стало размышление о российском и британском обществах, оказавшихся в схожих обстоятельствах, о масштабных экономических переменах и, разумеется, об идеальном содержимом мини-бара отеля, послужившего местом действия.

О фестивале «Цифровой театр»

Листая привычным движением пальца фейсбучную ленту, замер на посте Алексея Пасуева. «Эрик Бентли всё» — черным по белому гласил пост. Проверил, и правда — 5 августа 2020 года скончался известный исследователь драматического искусства, знаменитая формула которого (A играет B на глазах у C) столь почитаема в отечественной театроведческой традиции. Я не мистик, но такой очевидный знак перемен в связи с «ковидным» театром пропустить не смог. Кажется, именно сейчас театры поставили под сомнение и необходимость ролей, и необходимость зрителей, потому что то, что театры от души именуют спектаклем, часто лишается этих родовых признаков.

О V Летней лаборатории фигуративного театра в Karlsson Haus

В этому году в связи с известными обстоятельствами пятая ежегодная Летняя лаборатория фигуративного театра проходила в закрытом формате. Итоговые показы, впрочем, все равно можно было посмотреть, хоть и в режиме онлайн.

Своей задачей лаборатория ставит развитие театра предмета в самом широком смысле этого понятия. Поэтому среди мастеров в 2020 году оказались не профессиональные кукольники, обучающие специфическим техникам кукловождения, а такие режиссеры и театральные деятели, как Борис Павлович, Максим Исаев и Ксения Перетрухина.

И если АХЕ, работающий всегда с системой образов, напрямую ассоциируется с театром предмета, а Ксения Перетрухина, будучи известным сценографом — с театром художника, то Борис Павлович известен больше все-таки как режиссер драматический, в фокусе внимания которого — социальный театр. Тем интереснее было посмотреть все три работы.

«Бумажный город».
Основная программа фестиваля «Точка доступа».
Режиссер Элина Куликова.

В основе онлайн-постановки Элины Куликовой — история нарвитянина Федора Шанцына, в одиночку воссоздавшего старую Нарву в масштабе 1 к 100. Для точного воспроизведения облика города Шанцын использовал фотографии, чертежи, исторические документы. На виртуальную прогулку по бумажному городу и приглашают четырех зрителей. В нашем случае участников спектакля-променада оказалось семеро.

«4elovekvmaske».
Спектакль-променад Никиты Касьяненко.
Режиссер Кирилл Люкевич.

После этой прогулки город еще долго будет видеться как надпись.

Мы встречаемся у киоска МТС возле Витебского вокзала. Нас 6 человек, кто-то пришел с подругой, кто-то, как я, один. Улыбчивый парень в бейсболке представляется Касьяном, и мы, стараясь не отставать от него, пересекаем Загородный проспект, стремительно углубляясь в промзону Витебского вокзала. По ходу движения Касьян вручает нам написанный от руки на листке словарик райтера, чтобы мы лучше понимали, что к чему в этом мире, полном опасностей и приключений. В его телефоне играет то Цой («Я бездельник, я бездельник, ууу, мама, мама»), то Moby, то «Михей и Джуманджи». Треки подобраны атмосферно: ничего нет лучше, как смотреть на город сверху вниз с железнодорожных мостов и насыпей, кода играет Porcelain. Мы карабкаемся на гаражи (Касьян галантно подает руку дамам), мы пересекаем железнодорожное полотно, мы лезем через чертополох, крапиву и разрезанную рабицу, а наш сталкер в это время обращает внимание на записи, оставленные на гаражах и бетонных стенах, интересуясь мнением и попутно поясняя неофитам, где неумелое «здесь был Вася», а где теги зрелые и солидные.

Мастерская Николая Наумова 2020

Греческая приставка «мета» одновременно обозначает и промежуточное состояние (между, после, через), и знание о самом себе — метапамять, метатеория, метаданные. Это представление о самом себе. Спектакли учебных мастерских — это как будто всегда метаспектакли, представление самих себя в настоящем и будущем, отчет за пройденный период. Поэтому очень важно наблюдать за практиками театра в период студенчества. Мастерские — это всегда и яркое, пусть и утрированное стремление показать все, что есть в современном театре, и работа с традицией (пусть зачастую и через ее отрицание и высмеивание), и предугадывание будущего.

Многоуважаемый Александр Александрович!

Всегда с благодарностью читаем Ваши письма и обращения, в которых Вы высказываетесь в защиту театрального сообщества, против несправедливости и произвола чиновников на местах. Тем сильнее наше недоумение в связи с Вашей позицией относительно нашего возможного объединения с Александринским театром и включения в новую структуру «Национальный драматический театр России». Один из ваших заместителей, в далеком прошлом — директор нашего театра, даже напугал общественность и в официальном комментарии для прессы сказал: готовится, мол, «убийство» Псковского театра драмы. О каком убийстве идет речь?

В записных книжках Ильфа и Петрова среди прочих есть такая запись: «Заметно растет товарищ МурОвицкая». И хотя одна буква в фамилии не совпадает, я всегда знал, о ком это написано... Оля Муравицкая. Актриса, неведомым ветром занесенная на петербургскую сцену прямо из кино итальянского неореализма. «Вот если бы нам найти актрису драматическую...» — говорил Несчастливцев, формулируя в этих словах, по сути, основную задачу русской сцены всех времен.

Он искал такую актрису, как Оля, и не мог найти, потому что она пряталась... И Оля всегда прячется от глупости, от бессмыслицы, от театральной возни, от дурацкого актерства, от пошлого и дурного театра. И ей всегда удается спрятаться...