Под занавес прошлого театрального сезона прошла премьера, ставшая одним из самых ярких его событий. Это тем удивительнее, что случилась она не в каком-нибудь прославленном академическом храме искусств, но на третьем курсе Театральной академии, в мастерской профессора Григория Козлова.

Студенты сыграли восьмичасовой трехчастный спектакль по «Тихому Дону» Михаила Шолохова. Продемонстрировав не только отменную профессиональную выучку (что для учебной работы само по себе прекрасно), но качество более редкое и дорогое — способность освоить и присвоить сложнейший для современного молодого человека текст, полностью погрузиться в абсолютно далёкие от него характеры, обстоятельства, историю.

Как нашим юным современникам удалось так глубоко и страстно прочесть и пересказать старый великий роман, сделать его частью своей жизни? Об этом корреспондент «Времени культуры» Никита Деньгин расспросил их самих.

Антон Момот (Григорий Мелехов)

В первую очередь, «Тихий Дон» для меня — это большая семья и команда! Все друг за друга держатся, все помогают друг другу. Этот спектакль — колоссальная школа: и профессиональная, и человеческая, личностная. Мы все очень повзрослели, работая над «Тихим Доном». Мы стали внимательнее — к партнёрам на сцене, к родным и близким.

В силу нашего возраста мы многого ещё не видели, не знаем, не испытали. Такой масштабный спектакль — колоссальная школа жизни, мы осваиваем профессию, проживаем непростые жизни персонажей, растём вместе с ними. Я стал гораздо внимательнее к человеческим отношениям — это, возможно, самый главный урок этого спектакля. Как оказалось, можно всю жизнь любить одну женщину — Мелехов доказал это. Можно простить другу убийство брата, как это сделал Григорий. И это вовсе не малодушие, как может показаться. Это величайшая мудрость. Григорий не искал войны или революции, не хотел никого убивать — он искал спокойную жизнь. И в тяжелейших обстоятельствах Гражданской войны он смог сохранить честь. Это ещё один урок стойкости и честности. Григорий выстрадал свою любовь, возможность жить и трудиться на родной земле. Но судьба распорядилась иначе.

Соня Карабулина (Аксинья)

«Тихий Дон» — дитя, родившееся благодаря педагогам, которые прошли все испытания вместе с нами. Огромное количество показов, этюдов, проб… смех, слёзы, истерики, восторги — было много всего. Но запомнилась эта работа как очень радостный процесс. Два с половиной года мы жили этим рома ном, этими песнями, танцами, этой бурной и страстной жизнью. У девочек больше всего трудностей было с тем, что касалось политики, — это трудно объяснить как шолоховским героиням, так и современным девушкам. Разбирали, пробовали, уточняли, пробовали снова — один эпизод могли репетировать неделю. И так делали каждую сцену, чтобы все досконально понимали, что и как происходит в этом отрывке.

Наши педагоги долго пытались объяснить нам, что шолоховские персонажи — природные, стихийные люди, неразрывно связанные с этой землей и этим небом. И в какой-то момент провели тренинг: мы выключили весь свет в аудитории, громко включили запись грома и долго-долго в кромешной темноте в костюмах бегали, прыгали, отжимались, обливались холодной водой, потом опять, и снова, и так почти до бесконечности. Именно это помогло нам почувствовать, понять, что такое настоящая гроза, — без этого мы не смогли бы по-настоящему сделать сцену, в которой Аксинья отогревает Григория.

«Тихий Дон» требует постоянной, непрерывной включённости в общий процесс. Нельзя расслабиться, нельзя отвлечься. Ты должен всю эту историю впитывать — иначе ты вне её. Пока этой непрерывности получается достичь не всегда. В этом спектакле нет длинных сцен — нет возможности абы как выйти и уже в процессе «выруливать». У тебя минута-две на весь эпизод, нет времени отвлекаться. Это очень сложно — не лениться, не давать себе послаблений. Но это работает на спектакль. Нужно идти от себя, видеть и слышать людей, которые с тобой на сцене, — и тогда все может получиться. Было время, когда мы что-то приносили, обогащали своих персонажей, а теперь происходит обратный процесс — персонажи дополняют нас. Вот я, например, стала мудрее.

Есения Раевская (Аксинья)

Это звучит очень наивно, но за несколько дней до премьеры я поняла, что сбывается моя мечта — я играю в настоящем спектакле, который поставил режиссёр, и все это происходит в самом настоящем театре. Путь к этому спектаклю был долог и труден. Это колоссальная школа. Это материал, на котором я научилась тому, что умею в профессии. По сути, «Тихий Дон» — это всё, что связано у меня с театром. Это огромный опыт, это поиск, пробы, исследования… Не могу сказать, что работалось всегда легко, но в тот момент, когда на курсе случился один серьёзный кризис, мы поняли, что не имеем права не выпустить этот спектакль. Хотя бы для того, чтобы доказать самим себе, что мы можем пройти этот путь до конца. Да, нам пока не хватает умения захватить весь объем спектакля, точнее, это не каждый раз случается. Но мы к этому стремимся. Почему я начала пробовать Аксинью? В моей жизни в тот момент была похожая ситуация — и как иначе, если не на площадке, можно прояснить то, что тебе самой в жизни непонятно. Не знаю, можно ли желать людям, чтобы они любили как Аксинья… ведь кому-то этого может быть и не нужно. Но вот что я поняла абсолютно — настоящую любовь нельзя сломать, уничтожить, ей нельзя помешать, ничего с ней нельзя поделать.

Григорий Козлов

«Тихий Дон» — книга, которая со мной с детства. Мой дед постоянно перечитывал шолоховский роман и держал его на столе под рукой. И какие-то мои детские ощущения от жизни семьи нашли отражение в спектакле. У нас не было задачи поставить спектакль. Два с лишним года мы изучали роман, жили его сюжетными линиями и перипетиями. Точно так же, как предыдущий курс жил романом «Идиот». Но если спектакль по Достоевскому строился длинными планами, протяжёнными сценами, то «Тихий Дон» состоит из коротких эпизодов, которые соединяются друг с другом по принципу монтажа — последовательного, параллельного, ассоциативного и так далее. Мы старались сделать кино на сцене. Конечно, хотелось бы играть его как можно дольше — «Тихий Дон» стал отличной школой для ребят.

«Война и мир», «Тихий Дон» и «Жизнь и судьба» — наверное, лучшие книги об истории нашей страны. Одним из этих романов нам посчастливилось пожить. Получится — поживём и другими.