В 1977 году Лев Додин открыл свой чеховский цикл, сделав сценическую редакцию пьесы «<Безотцовщина>». В текущем сезоне режиссер выпустил «Три сестры». В кропотливости этой работы выражен и метод Додинского театра — спокойный, неторопливый подход к тексту, отметающий интерпретационные наслоения и пробирающийся к природе текста без сантимента.

Каждая судьба задевает за живое в этом спектакле. Нет пафоса, герои переживают, пряча за словами истинные чувства. Рождается перекличка как с давним Додинским «Вишневым садом», так и с «Пьесой без названия», «Чайкой» и «Дядей Ваней». Додина по-прежнему интересует жизнь человеческая. Бытие. Тонкости взаимоотношений. И — возможность (или потребность) оставаться живым, когда все в окружающем мире этому противоречит. «Три сестры» — спектакль одновременно мрачный и светлый. Обреченно-горький, но не надрывный, а, наоборот, спокойный. О своих героях Додин рассказывает строго, и при этом с нотами сочувствия. И делает их сильными. Способными преодолеть и запутанные отношения, и невыносимую почти потребность в любви, и одиночество. Отчаявшиеся, они рвутся наверх, чувствуют откровенно, не боятся быть самими собой. Оттого и суждено им запомниться такими: яркими, очень «чеховскими» и при этом сегодняшними. Понятными. Близкими.

Всю сцену занимает придуманный художником Александром Боровским огромный фасад дома Прозоровых. В начале каждого акта он будет все ближе сдвигаться вперед, к краю сцены. Сужая таким образом место для жизни и расширяя внутреннюю темноту. В доме невозможно находиться, герои так и норовят выйти «на воздух». А все основные мизансцены выстроены вокруг маленькой лесенки, спускающейся в зал — визуальный образ, дающий ощущение, что понятия «дом, семья» для героев разрушены — все давно стали друг другу чужими, и оттого ищут любви и поддержки у людей сторонних.

«Сестры» начинаются с разлитого в атмосфере горя. Горя, которое надо постоянно преодолевать — улыбаться, разговаривать, что-то делать. Ольга (Ирина Тычинина) с помертвевшим лицом произносит первые слова, спокойные и светлые — а губы не слушаются. Сама не верит в то, что говорит. И сразу понятно, что о смерти отца, о том, что дом осиротел и опустел, думают сестры с болью и тоской. Просто сейчас — именины, придут гости, надо держаться. «Лицо твое сияет», оборачивается Ольга на Ирину — а у той слезы в глазах, вот-вот разрыдается. Вот этим ощущением подступающих рыданий, которые так и не вырвутся, не дадут облегчения, пропитан весь спектакль.

В «Сестрах» очень много любви. Но — любви несчастливой. Все влюблены, и все — не в тех. Даже сложившаяся, на первый взгляд, пара Маша (Елена Калинина) — Вершинин (Петр Семак) расстается настолько душераздирающе, что кажется, и не надо было этой любви. При первом появлении Вершинина в доме у Прозоровых (он приходит с расцарапанной щекой и, говоря о жене, смущенно прикладывает платок к царапине) сестры не принимают его, смотрят чуть ли ни с пренебрежением. У одной только Маши лицо вдруг просветляется, она смотрит на вновь прибывшего с неподдельным интересом. Страстная, усталая от однообразия жизни Маша так нуждается в любви, что зародившееся чувство к Вершинину оказывается абсолютно естественным. Возникшим просто потому, что он ей встретился. И как невероятно больно будет лишаться этого тепла, этих взглядов, слов, этой нежности. Ведь ничего подобного больше уже никогда не будет. А мужа Маша предпочитает не замечать. Притом что Кулыгин (Сергей Власов) в спектакле — мужчина очень интересный. Умный, ироничный, привлекательный. И если Маше он не мил, то все эти качества очень хорошо видит Ольга. И — не может сдержать чувств. В третьем акте она не выдержит и потянется с поцелуями. Но оторопевший было Кулыгин быстро возьмет себя в руки и отодвинет Ольгу, произнося свое «я доволен» и «я ее люблю, Машу» назидательно, чуть не грозя пальцем. Принципиальный, он не желает изменять жене, хотя и про ее измену все знает, и Ольга ему симпатична. Но — нет.

Еще трагичнее треугольник Ирина (Елизавета Боярская) — Тузенбах (Сергей Курышев) — Соленый (Игорь Черневич). Для Тузенбаха Ирина — та самая, единственная, на всю жизнь. Он так внимательно прислушивается к ее словам, так следит за ее движениями (и отчасти повторяет их) и смотрит с такой нежностью, что дух захватывает. А ее это не трогает. Нет, она испытывает к барону симпатию, но не больше. В какой-то момент он это поймет — и начнет постепенно гаснуть. И на дуэль финальную пойдет, понимая, что жить ему больше незачем. В сцене перед дуэлью Тузенбах и Ирина набросятся друг на друга с ласками и объятиями, и кажется, что вот-вот между ними все и произойдет. Однако довольно быстро оба прервутся и спрячут глаза. Не нужна нежность, и интим не нужен, когда — без любви. А вот Соленый Ирину явно влечет. Хоть и есть у нее в тексте слова про «не люблю и боюсь», но когда Соленый придет признаваться в любви, Ирина сначала оттолкнет его, а потом сама бросится целовать. И в общих сценах она не замечает (или не хочет замечать) взглядов и действий Тузенбаха, но очень заинтересованно смотрит на Соленого.

Мужественный, жестокий, он нравится ей, хотя она может это и не контролировать.

Ирина в спектакле — воплощение так называемой «темной женственности». Женщина, которая в состоянии желать, но не может любить. Ее красота привлекает и губит. Роковая — поневоле. И ее разрывает изнутри от невозможности испытывать чувства, быть полноценной. Ее тянет то туда, то сюда, то к праведности, то к пороку. Она то хочет быть идеальной, то рвется в грех. Неспроста именно в ней чувствует «свою» Наташа (Дарья Румянцева), для которой чувственность — не падение, а норма. Наташа, пожалуй, самый счастливый человек в спектакле. У нее есть все, что хочется — муж, дети, богатый влиятельный ухажер, а заодно некое чувство превосходства. В ее жизни нет рефлексии, переживаний, сомнений. Все правильно, а оттого легко. И не выглядит здесь Наташа отрицательной героиней. Она просто женщина — отличающаяся от остальных.

Додин создал пространство, где вообще нет отрицательных или же неинтересных персонажей. У всех своя правда, свой путь. И у сестер, и у брата их Андрея (Александр Быковский), нервного и удивительно трогательного, как дитя, человека в нелепых ботинках, и у теплого, очень доброго Вершинина, и даже у Чебутыкина (Александр Завьялов), одинокого старика, для которого Прозоровы стали семьей. «Три сестры» — это история, в первую очередь, про людей, обычных, со своими ошибками, чувствами, стремлениями и неудачами, которые просто хотели быть счастливыми.