«Школа». Драматические импровизации.
Экспериментальная сцена п/р А. Праудина.
Режиссер Анатолий Праудин, сценография, костюмы Ксении Бурланковой

О «Школе» Праудина мы писали много и в блоге, и в юбилейном номере журнала. Предлагаем Вашему вниманию три разных мнения о спектакле: Дмитрия Циликина, Надежды Стоевой и Никиты Деньгина (см. блог).

«Гранд Парад».
Театр «Double Edge», Эшфилд (Массачусетс, США).
Постановка Стэйси Клейн совместно с Карлосом Урионой, Мэтью Глассманом, Адамом Брайтом, Хейли Браун, Джереми Луиз Итон и Миленой Дабовой.

Во время спектакля за моим правым плечом девушка то и дело истерически шептала своему парню:

— А это что значит? А то? Не понимаю я! Ну, не понимаю!

Как только девушка замолкала, за моим левым плечом начинали фыркать явно театроведческие барышни:

— Что это? Какой примитив! Это же совершенно элементарно...

А в блоге ПТЖ — статьи Марины Дмитревской, Антона Сергеева, Татьяны Джуровой и монолог Камы Гинкаса о замысле спектакля:

«Как же быть: не превратиться в общее место, а с другой стороны, участвовать в процессе продолжения жизни? Есть люди, которые очень резко осознают это трагическое противоречие. Каждый человек хочет чувствовать себя отдельным. Я — не вы, вы — не я. Каждый хочет проживать отдельную жизнь, надеется оставить какую-то собственную царапинку в вечности. «Я тот, кто выпил больше водки». Или «насчитал больше баб в своей биографии». Или «поставил гениальный спектакль». Или «я тот, который похоронен с правой стороны у забора, вот именно тот самый...» — неважно. «Я тот, который!» Каждый хочет — но есть люди, просто обуреваемые, одолеваемые, больные этим. Ведь все мы — и гении, и цари, и самые простые, ничем не примечательные люди — ляжем (тут ничего не поделаешь), так сказать, в общее место. «Что?! Я никогда не смешаюсь с остальными!» Ничего, смешаешься. Отсюда у людей, не согласных признать предначертанную всем дорогу, и возникает несогласие с моралью, законом, традицией, возникает война с самой природой и даже богоборчество.»

Отношения русского театра с Ибсеном никак не назовешь идилличными. Драматург, занимающий второе после Шекспира место по степени востребованности современным мировым театром, уже на протяжении многих десятилетий не может стать вполне «своим» для наших отечественных актеров и режиссеров. Лишь в начале ХХ века, когда Ибсен усилиями символистов и религиозных философов стал одним из «властителей дум» русской интеллигенции, российский театр ринулся осваивать его драмы в больших количествах, причем не без успеха. Станиславский — Штокман, Комиссаржевская — Нора, Орленев — Освальд — вот славнейшие легенды канувшей в Лету русской театральной ибсенианы.

Юн Фоссе. «Однажды летним днем».
Театр «Особняк».
Режиссер Алексей Слюсарчук, художник Ольга Фарафонова.

Две пьесы Юна Фоссе были переведены на русский язык Аллой Рыбиковой около 10 лет назад и прозвучали на читках в рамках, если мне не изменяет память, Балтийского дома. Но сценическая судьба драматургии Фоссе в России не сложилась. И это не случайность, а очевидный дефицит режиссуры, которую мог бы заинтересовать этот «неудобный» текст.

Ежегодный областной фестиваль с таким названием проходил на этот раз не в столице Кузбасса — Кемерово, а в Новокузнецке, в драматическом театре, здание которого еще четыре года назад представляло собой жалкое зрелище. Сейчас оно отремонтировано, люстры блещут, в зале по потолку плывут в хороводе разные фигуры, мрамор в фойе матово отсвечивает. В таком доме приятно принимать гостей. Директор Новокузнецкого театра Марина Евса и провела этот фестиваль, как встречу друзей.

Сегодня 75 лет Рудольфу Нурееву, реформатору мужского танца в балете. Первая статья в ПТЖ о нем была еще в нулевом номере (как открыть журнал без Нуреева?..) и принадлежала Инне Скляревской. Когда номер верстался, пришло известие о смерти Р. Н. Потом мы не раз возвращались к его творчеству, брали о нем интервью. Но эта статья — о его версии «Спящей красавицы» — была первой.

XIII фестиваль балета «Мариинский».

Порядковый номер нынешнего ФБ «Мариинский» — 13-й — принес удачу неизбалованному питерскому танцевальному сообществу. Счастье сверкнуло в афише парой солнечных лучей: Форсайт и Творческая мастерская молодых хореографов. Во славу Форсайта написано много замечательных, точных и умных статей. Мы счастливы просто оттого, что он есть, и веруем в открытую им новую эпоху танца. Равно как и скорбим оттого, что балеты его впервые появились на мариинской сцене лишь в 2004 году, что называется, 20 лет спустя, а возобновление — еще почти через десяток лет.

Сегодня на «Золотой маске» показывают спектакль «Видимая сторона жизни» кировского театра на Спасской, моноспектакль Яны Савицкой по прозе поэта Елены Шварц. Наши авторы постарались «объяснить поэзию» и пощупать «пульс поэта».

IX Международный фестиваль моноспектаклей «Монокль».

Так получилось, что в этом году петербургский этап фестиваля оказался не менее интересным, чем международный. Не только спектакли, прошедшие в следующий тур, но и многие другие (ограничившиеся дипломами) продемонстрировали чрезвычайно интересные тенденции в развитии жанра.

Редко кому удается прожить долгую жизнь, быть известным всему театральному сообществу человеком... не служа при этом в театре. Но, по сути, служа ему.

Натела Александровна Товстоногова — знаковая фигура нашей театральной жизни: знаменитая сестра и жена, в некотором смысле муза двух великих мужчин — Георгия Товстоногова и Евгения Лебедева — и уж точно человек, державший на своих плечах две семьи: вырастила не только сына Алексея, но и племянников Сандро и Нику.

Т. Леттс. «Август: графство Осейдж».
Театр им. Ленсовета.
Режиссер Петр Шерешевский, художники Мария Лукка и Александр Мохов.

Пьесу Т. Леттса два года назад открыли для российского театра Омская драма и режиссер Анджей Бубень, чуть позже Марат Гацалов поставил «Август...» в новосибирском «Глобусе» (оба спектакля получили номинацию на «Золотую маску», один — на прошлую, другой — на нынешнюю). Совсем недавно состоялась премьера в московской «Маяковке» (Евгения Симонова сыграла главную роль — Вайолет), и, наконец, драма добралась до Петербурга.

В. Леванов. «Ксения Петербургская».
Новосибирский государственный драматический театр «Старый дом».
Режиссер Тимур Насиров, художник Константин Соловьев.

...По узкому проходу тесного зала «Старого дома» пробирается к сцене толпа персонажей, которую надо бы назвать живописной, но как-то язык не поворачивается. Скорее уж, живопырной. Слово дикое, но и персонажи отнюдь не ручные. Разновозрастные клошары и попрошайки, люди лихие и убогие, создания, падшие окончательно и находящиеся на пути к этому, праздные соглядатаи, веселые нищие... В общем, обитатели «дна». Явившиеся сюда как будто не из Петербурга XVIII века, где совершала свой подвиг добровольного безумия и юродства вдова придворного певчего Андрея Федоровича Петрова Ксения, а из послевоенного Ленинграда, описанного великим сценографом Эдуардом Кочергиным в его знаменитых «рассказах рисовального человека».

Музыкальная комедия «Лес» по пьесе А. Островского.
Театр «Комедианты».
Музыка В. Дашкевича, либретто и тексты песен В. Жука.
Постановка Михаила Левшина, сценография Полины Левшиной.

Автор музыки к сотне спектаклей и кинофильмов, в том числе к «Собачьему сердцу», «Приключениям Шерлока Холмса» и некогда популярнейшему «Бумбарашу», феноменальный композитор Владимир Дашкевич своим участием автоматически придает действию статус классики жанра. Однако определять этот самый жанр и следить за доскональным соблюдением его законов вовсе не возникает желания, — не все ли равно, как это называется: оперетта ли, водевиль или мюзикл по-нашему, эх, да по-лиговски! Долговязый баянист Вася — Василий Шабров — по первому зову выбегает на подмогу барыне, проникновенно исполняющей душещипательный романс, или персонажам попроще с их танцами и куплетами, и, надо сказать, и баян, и сам Вася — весомая поддержка фонограмме с музыкой, под которую все артисты поют вживую.

Фестиваль «Золотая маска», проект «Новая пьеса».

М. Крапивина. «Ставангер (Pulp people)».
Лиепайский театр драмы (Латвия).
Режиссер Константин Богомолов, сценография и костюмы Ларисы Ломакиной.

«Ставангер» — спектакль, въедающийся в мозг. На первом же золотомасочном показе в ЦИМе Богомолов добился того, чего хотел. Когда умирающий немой старик-паралитик (в исполнении молодого дюжего актера Гатиса Маликса), пылко произнеся монолог о том, как в своей подлинности и эгоизме открываются перед ним ждущие его смерти родственники, вынул из под себя горшок и начал разбрасывать пригоршнями коричневые фекалии имени Кастелуччи по стенам, какой-то зритель с воплем вроде «Как вы все такое говно можете смотреть!», громко топая, выбежал вон. Но крикун нашелся только один, все прочие, покидая зрительный зал во время спектакля, выражали возмущение только пластикой.

Г. Ибсен. «Враг народа».
Малый драматический театр — театр Европы.
Режиссер Лев Додин, художник Александр Боровский.

С чего это некоторые рецензенты взяли, что доктор Стокман выходит на Болотную? Что будто Додин поставил политический спектакль? Вот ровно наоборот. Додин — не про Болотную, он про надмирного мессию — вне политических разборок, вне какого бы то ни было — сплоченного или разобщенного, кремлевского или болотного — большинства. Потому что любое большинство всегда голосует за Варраву, он вождь толпы (текст Ибсена в эту сторону дописан и развит), а Додина интересует Иисус.

А. Польц. «Женщина и война».
Малый драматический театр — театр Европы.
Режиссер Наталья Колотова.

МДТ, как известно, затеял большой, рассчитанный на год, проект «Мы и они = Мы» (фестиваль современной национальной драматургии, прозы и поэзии). Впечатление от двух уже исполненных эскизов молодые театроведы явили здесь.

Продолжение, как коллеги верно заметили, неизбежно последовало.

А. Володин. «Пять вечеров».
«Ленком».
Режиссер Андрей Прикотенко, художники Ольга Шаишмелашвили и Петр Окунев.

В ленкомовской программке выражены благодарности Сахаровскому центру и «Мемориалу», в фойе перед спектаклем можно увидеть выставку из истории ГУЛАГа, а затем уже на сцене возникают проекции фотографий знаменитых сталинских узников. Тайна семнадцатилетнего отсутствия героя пьесы Ильина и его запоздалого возвращения в родной Ленинград перестает быть тайной. К Тамаре приходит не просто бывший зэк, но человек, у которого лагерь, кажется, навсегда въелся в поры и в душу. Да и сам облик ленинградской Тамариной квартиры более всего напоминает зону (сценография Ольги Шаишмелашвили и Петра Окунева).

No name. «Тень дерева».
Театр им. Ленсовета.
Режиссер Мария Романова, художник Павел Семченко.

Давайте признаемся: быть женщиной тяжело. Вдвойне — свободной женщиной художественного толка. Той, что чувствует себя исключительной. Такие женщины часто намеренно раздражают в себе струну неврастении, падают в обмороки, бреются налысо, надевают красные шаровары и начинают искать в районе пупка чакру, отвечающую за чувственные энергии. Они склонны к перепадам настроения, у них всегда если не депрессия, то меланхолия.

Е. Чижова. «Время женщин».
Магнитогорский драматический театр им. А. С. Пушкина.
Автор инсценировки, режиссер и художник — Алексей Вотяков.

Магнитогорская драма памятна фестивалем «Театр без границ» и периодом своего расцвета времен Валерия Ахадова—Фариды Муминовой—Сайдо Курбанова. И еще — нашумевшим спектаклем «Гроза» в постановке Льва Эренбурга, с которым магнитогорцы объехали, наверное, полмира. Сейчас театром руководит известный режиссер Максим Кальсин. При театре обучается актерский курс под руководством Григория Козлова. Помимо главного ставят и приглашенные режиссеры. А спектакль «Время женщин» поставил главный художник театра Алексей Вотяков, талантливый и востребованный сценограф. Это его режиссерский дебют. Что вдруг его потянуло в режиссуру?