Взявшись ставить «Синюю птицу» в Александринском театре, Андрей Могучий сочинил поверх сказки Метерлинка свой собственный современный и в то же время сказочный сюжет. Вместе с Константином Филипповым он написал новую пьесу, которую назвал «Счастье», пьесу сумасшедшую, перегруженную, взлетающую и падающую, как на качелях, от высокого штиля к низкому, смешавшую в тексте, как потом и на сцене, то, что кажется стилистически несоединимым.

Тут и патетически-поэтические монологи мрачного персонажа по имени Время, когда-то вынужденного разлучить своих дочерей Свет и Тьму. И хоры слепцов в черных пальто, изображающих Души забытых вещей, и изъясняющихся эпическим четырехстопным хореем «Души мы, и нам известны тайны жизни, тайны смерти…» И рэперская читка двух комических Дедов Морозов, носящих с собой гигантскую фанерную Снегурочку. И строгая, как у учительницы, речь фрекен Свет, соседки сверху, почему-то приходящей в желтом лыжном костюме и на лыжах. И препирательства детей, решающих, нужен ли им неведомый ребенок, которого должна родить мама, ведь, наверное, тогда она станет меньше любить их, Тильтиля и Митиль.

Весь этот безумный наворот превращается в спектакль, где также безумствует художник Александр Шишкин, чьи фантазии захлестывают зрителей неостановимым потоком визуальных впечатлений. Здесь преображено все, ничего не выглядит обычным: от лиц героев (на них надеты комические очки с носами и приставные уши) до белых волков на инвалидных колясках. Сюда же нужно добавить разнообразную анимацию — по стенам тучами летают цветные птицы (а птица здесь — это душа, и у каждого должна быть своя), в начале сказки герои появляются на фанерных экранчиках, будто детской рукой нарисованные мульт-человечки. За окнами дома Тильтиль и Митиль мы видим снятые на видео серые питерские дворы и мрачную дорогу, по которой уезжает скорая помощь с мамой; и тут реальные пейзажи взрываются фантастикой — в них кишат нарисованные персонажи (это Борис Казаков, питерский авангардист-аниматор в своей фирменной манере царапает рисунки прямо по пленке). Все это вместе с напряженно-волшебной музыкой Александра Маноцкова и актерами, которых тоже швыряет от пафоса к дуракавалянию, а оттуда — к пронзительным сценам, заставляющим зал буквально захлебываться слезами, сливается в то нерасчленимое театральное варево, каким известен театр Андрея Могучего. Но на этот раз оно такое густое, что невозможно воспринять, осознать его сразу — спектакль почти оглушает, и только потом ты начинаешь разбираться в том, что именно видел и что произвело на тебя такое впечатление.

В центре сюжета переписанной «Синей птицы» по-прежнему Тильтиль и Митиль, но речь идет о современной семье, где накануне Нового года беременную маму увозят в больницу, а паникующий папа едет вместе с ней. Выясняется, что мама отдала свою душу-птицу ребенку (который, видимо, мог родиться мертвым), и. чтобы не умерла мама, дети должны найти для нее новую синюю птицу. Спектакль — это путешествие детей во снах в страну воспоминаний, где живут их предки, и в царство Ночи, то есть, прямо говоря, — в загробный мир, где им предстоит выбор: позволить умереть маме либо самим погибнуть. Главные темы этого спектакля касаются любви, преодоления страха, самопожертвования и прежде всего смерти, что особенно пугает поборников безопасного детского театра. Так получается, что в Александринке, где уже много лет не ставили спектакли для детей, сразу заговорили с ними о самом важном, и дети все поняли.

Детей в пьесе «Счастье» играют взрослые актеры, ничуть не пытаясь казаться маленькими: огромными тут выглядят папа с мамой, вставшие на котурны и одетые в объемные костюмы. И дети тут куда сложнее и современнее, чем хрестоматийный смелый мальчик и маленькая плаксивая девочка из пьесы Метерлинка. Здесь Тильтиль (Павел Юринов) — задумчивый мечтатель, одновременно робкий, но твердый и мужественный. А Митиль (Янина Лакоба) — вредная бой-девка, именно она все время капризничает и не желает появления младшего брата, но именно ей предстоит в результате всех злоключений совершенно измениться и оказаться готовой к тому, чтобы отдать свою птицу и умереть для того, чтобы жила мама.

Этот трехактный спектакль, несмотря на свою необычайную визуальную эффектность, ставит перед детьми вопросы, которые и для многих взрослых-то не решены. Вот в своем первом сне дети попадают в какой-то странный лес, где они превращаются в огромные деревянные фигуры и видят, как папа, не сумевший поймать для мамы птицу, стал совсем маленьким от горя и заплакал. Именно в этот момент к ним приходит взрослое решение взять на себя ответственность за мамину жизнь и пойти за птицей. Понимание того, что папа не всесилен, что он тоже может плакать, — важный и необходимый для ребенка опыт. Вид гроба в больнице или полет Митиль, в царство Ночи на ракете в виде гигантской кремационной урны, куда рабочие лопатами закидывают прах, шокирует взрослых. Тем более страшной им кажется «торговля» девочки со Смертью. Но для детей это, пожалуй, один из самых важных моментов в спектакле: «Что ты мне дашь за птицу твоей мамы? (цитирую по памяти — Д.Г.) — У меня фломики есть, наклейки, велосипед. — А еще? — Больше ничего. — Отдай свою птицу. — А что будет со мной? — Тебя не будет. — Туфли на каблуках тоже не хочешь? И плеер? — Нет». Не буду рассказывать о том, как появляется Тильтиль, тоже готовый пожертвовать собой, как врывается воинственный дедушка, но тот момент, когда девочка готова отдать за маму самое ценное, что сначала хотела утаить, — дорогого стоит.

Сцены невероятного напряжения и страха разрешаются весельем — уморительной, но и духоподъемной картиной «Фабрики подготовки детей к рождению», где будущий братец взволнованно спрашивает у детей: «Вы будете меня любить?». А потом взрываются самым настоящим апофеозом — ликующим хором всех персонажей спектакля, включая Дедов Морозов, посвященном благополучному рождению ребенка. «Мальчик писает прекрасно и покакал хорошо», — гремит хор, и ясно, что это действительно Счастье.