«Тараканище». К. И. Чуковский.
Большой театр кукол.
Режиссер Руслан Кудашов, художник Марина Завьялова.

Как написать о спектакле, в котором много любопытного и даже волшебного, но режиссер уже сам рассказал про контекст, обозначил игровую природу постановки, связанную с циркизацией театра, про фильмы Федерико Феллини, которые существуют в спектакле намеком, легкой иронией, про музыку из этих фильмов, создающую нужную атмосферу, и про кукол — мишек, слонов, волков и львов, и даже жаб, сделаных из уютных шерстинок, набитых как будто опилками. Формы лап и носов кукол закруглены, они двигаются мало и сложно, головы тяжелы, но при этом они очаровательны, потому что «как раньше». Режиссер для нас объяснил почти все, кроме света — чарующей игры бликов и отражений, созданной Ариной Пшеничной. Остается сама история о вселенском страхе, которую можно рассказать и тем самым преодолеть и найти силы на сопротивление нежданному злу.

Сцена из спектакля.
Фото — архив театра.

Тема цирка прочно закреплена в спектаклях Кудашова вне зависимости от того, в каком городе он ставит и как это связано с сюжетом. Двухгодичной давности премьера «Похороните меня за плинтусом» в Воронежском театре кукол им. В. А. Вольховского тоже решалась в пространстве цирковой арены: бабуля с внуком до поры разыгрывали из себя клоунов, смешно пародируя, а не исполняя клоунские репризы. Намекая нам: мы не взаправду в цирке, мы в него всего лишь играем.

В «Тараканище» Шпрехшталмейстер, Белый и Рыжий клоуны — не цирковые профессионалы, а скорее недотепы, у которых даже огромная, висящая под куполом луна падает и раскалывается как арбуз из-за их «неумелого» размахивания огромными молотками. Все понарошку. Цирковой парад-алле, следуя за стихотворением Чуковского, последовательно представляет нам трио медведей на велосипеде, волков на собаке, львов в автомобиле, жабу, летящую на метле, зайчиков, трясущихся в трамвайчике. Весь радостный и задорный животный мир, с удовольствием поедающий пряники. Хотя с этим пряником как раз вышла незадача: его на всех не хватило, радостный Шпрехшталмейстер (Максим Морозов) и Белый клоун (Мария Кудряшова), передавая друг другу кусочек лакомства, как-то отвлеклись от Рыжего клоуна и съели его долю, посмеиваясь и покачивая ногами от удовольствия. Рыжий клоун (Вадим Белопухов) не стерпел, откинул кулисы и предъявил нам того, кто будет нагонять на всех страх всю остальную половину спектакля. А дальше началось представление!

Сцена из спектакля.
Фото — архив театра.

Художник театра Марина Завьялова втиснула цирковую арену, у которой крутится барьер, на не такую уж большую сцену БТК. Сцена-арена обрамлена занавесами с красно-белыми полосками. В памяти всплывает какое-то смутное представление о том, что именно так и должен выглядеть цирк — круг, тканевый купол, полоски, опилки. Все действие спектакля будет проходить на барьере, приподнимая для нас и персонажей, и актеров. Только Таракан — огромный и надувной — появится иначе. Его вынесет Рыжий клоун так, будто это воздушный шарик, и размер его заставит задохнуться от восхищения.

Этот трюк вполне удался театру, поскольку, привыкнув к игрушечным размерам остальных персонажей, их уютности и одомашненности, не ожидаешь такого намеренно искусственного и ненатурального таракана. Он лоснится своими гладкими боками, его многочисленные лапки лишены зазубринок и опасной остроконечности. Они круглы и легко сминаемы. Таракан величественен, но не страшен, не пугает, а только заставляет себя разглядывать. Но животный страх и страх животного — не то же самое! Белый клоун и Шпрехшталмейстер продолжают предъявлять нам персонажей, только теперь они уже испуганные и трясущиеся. А в это время Рыжий клоун будет бегать за лучом света, сосредоточив на себе внимание всех и одновременно заявляя тему спектакля — обиженного и незамеченного товарища, который тоже хочет «играть» вместе со всеми.

Сцена из спектакля.
Фото — архив театра.

Шпрехшталмейстер и Белый клоун выйдут в зал, чтобы мы попрощались с маленькими волчатами, слонятами, медвежатами, которых отдадут на съедение чудищу. Но пока мы прощаемся, на барьер запрыгивает кенгуру. С ее взгляда на таракана как на козявочку и начнется спасение всех зверей. Это потом уже появится воробей на гибкой палке и, клюнув таракана в нос, буквально выпустит из него дух. Но началось все с кенгуру. Она не то чтобы чужеродна миру спектакля, но тем не менее обладает каким-то особым свойством. Кенгуру — представительница другой части света, эндемик далекой Австралии и Новой Гвинеи, иностранка и интуристка в мире родных болот и лесов, и даже в мире цирка. Она единственная может видеть все как оно есть, что таракан — надувной. У нее закругленные лапы и тяжелая голова, как и у остальных персонажей, но ее веселый пофигизм, выраженный в буквальном наплевательстве (она сплевывает кожурки семечек на арену) на драматическую ситуацию спектакля, спасает его хрупкий мир от катастрофы.

Сцена из спектакля.
Фото — архив театра.

Следует признать, что неплохая альтернатива цирку с животными, предложенная Кудашовым, имеет свои ограничения. Арсенал трюков театральной куклы в «Тараканище» пока невелик — он включает в себя игру с масштабом или материалом: объемные куклы из ткани или плоские стаффажи с нарисованными в ретро-стиле крокодилами и китами. Коверные оживляют куклу на краткий миг: покивают головой, махнут лапой, помяукают или чирикнут — и тут же выглядывают сами из-за нее. Они и ведут спектакль — с итальянской речью и веселым коверканьем привычных слов ударением на других слогах, медленно кружась в затухающем свете на барьере, бормоча сначала невнятно, потом громче и громче последнюю строфу из «Рая» «Божественной комедии» Данте: «…любовь, что движет солнца и светила» — отсылая таким образом к долгоиграющему проекту театра. И чтобы добраться до Рая, надо было победить Тараканище.