В Малом драматическом театре — театре Европы состоялась премьера «Трех сестер» Чехова в постановке Льва Додина. В МДТ ни режиссер, ни актеры никогда не испытывали страха перед сценической тишиной и пустотой: новый спектакль тому доказательство — чистота актерского исполнения и лаконизм декораций доведены до предела. «Три сестры» стали для театра пятым обращением к Чехову: правда, «Вишневый сад» давно снят, а обитатели «Пьесы без названия» и «Чайки» уже редко плавают в темных водах и крутят педали легких велосипедов. Семь лет прошло с постановки «Дяди Вани» — под гнетущими стогами сена милые, несчастные герои говорили про небо в алмазах и считали расходы на масло. «Три сестры» Додина возникают в продолжение его размышлений об одиночестве, томлении по любви и состраданию.

Слова одного из законодателей «Трех сестер» Анатолия Эфроса о том, что Чехов, как никто другой, способен выставить напоказ театральную нетонкость и неизящность, в данном случае можно перефразировать — ни с кем, кроме Чехова, не удалось бы создать столь хрупкий по внутреннему наполнению и сдержанный по внешней форме (оформление, звук, свет) спектакль. Художник Александр Боровский выразительно обрамляет пустоту: плоский деревянный фасад дома закрывает высоту и широту сцены. Сквозь окна-глазницы виден стол, слышится вальс, угадываются танцующие, но это лишь остаток неуютного, продуваемого ветрами жилища.

Три сестры — томящаяся Ирина (статная Елизавета Боярская), сгорающая Маша (великолепная Елена Калинина), потухающая Ольга (сдержанная Ирина Тычинина) и смешной брат их Андрей (трогательный Александр Быковский) уже давно не живут здесь, а лишь существуют в ожидании. Большинство мизансцен сыграно за пределами дома, на ступеньках крыльца, буквально на краю.

Близость и открытость актеров позволяют рассмотреть каждый жест, поворот, вздох. У всех исполнителей они точные, вымеренные, глубокие. В этой сдержанности рождается парадоксальный мир. Герои Чехова не слышат друг друга — без ответа остается фраза Маши «Эта жизнь невыносима» или монолог Чебутыкина (прекрасный Александр Завьялов). В пространстве Додина герои одновременно с этим слышат все то, что не предназначалось быть услышанным: нелепый Кулыгин (выдержанный Сергей Власов) — характеристику своей жалкой натуры, мятежный Соленый (обаятельный Игорь Черневич) — объяснение грустного Тузенбаха (очаровательный Сергей Курышев) с Ириной, весь дом слушает признание Андрея смущенной Наташе (точная Екатерина Клеопина). И все поцелуи на виду в этой пустоте: красивый между Соленым и Ириной, беспощадный у Маши с надломленным Вершининым (мощный Петр Семак). Не украдкой, но урывками. Обитатели этого дома томятся по любви: женщины зажимают между ног подушки и закидываются животной хрипотой, даже «охлажденная» годами девственности Ольга и та бросается, открыв рот, на Кулыгина, угадав с его стороны интерес. Но тщетно, сверхнежности суждено остаться нереализованной.

В финале сестры расходятся — в центральный проход и две боковые двери зрительского зала. На этом сквозняке тела и сердца остыли. Остается лишь одно — стиснув зубы, продолжать жить.