«Антитела» идут в помещении 91-й комнаты театра, вмещающей с полсотни человек, и основаны на истории жизни и гибели Тимура Качаравы. Студент философского факультета университета, активист антифашистского движения, мальчик из хорошей семьи был жестоко убит националистами 13 ноября 2005 года в центре Петербурга. Никто — ни прохожие, ни охранники книжного магазина, на пороге которого произошло убийство, — тогда не вступился и не помог. Трагедия потрясла горожан, но посвященный ей спектакль сегодня оказался не менее сильным потрясением — эмоциональным, эстетическим, нравственным.

Перед впуском в зал устроители гостеприимно предлагают чай с сушками, но… под звуки и кадры из «Лебединого озера», давящие на психику с экрана телевизора, словно отбрасывая нас во времена путча 1991 года. Публику ненавязчиво знакомят и с жуткой российской статистикой жертв агрессивной ксенофобии — с 2007 года до наших дней. А еще вежливо, но настойчиво просят заполнить анкету, там спрашивается, например, стоит ли внимания угроза насилия на межнациональной почве или это выдуманная журналистами и политиками проблема, а то и вовсе какая-то игра.

Затем людей ведут по коридору, где глаза слепит, словно на допросе, свет прожектора, где из других телевизоров оглушают крики толпы на митингах и пугают бесстрастные кадры новостной хроники на тему экстремизма.

Дальше еще страшней. На площадке, на расстоянии вытянутой руки и в проекции с ручных видеокамер крупным планом люди — подавленные, растерянные, сломленные. Невыносимо тяжело не только матери и близким убитого Тимура (его родители и девушка присутствовали на премьере), но и матери Паши, убийцы Тимура. Передать, что испытывают и как живут теперь эти несчастные женщины, невозможно. Обе — люди одного поколения, гражданки одной страны, а какие разные судьбы. Слушать актрис, выступающих от их имени, очень трудно: неподготовленному сознанию выдержать подобные откровения не под силу, ведь «такое случается только с другими». Однако сам спектакль, что поразительно, вовсе не истерит и обходится без соплей, патетики и назиданий. Он — лишь зеркало, и то, что в нем отражается, делает дальнейшую спокойную сытую жизнь немыслимой. Мол, граждане, вы чай пили, плюшками угощались, а теперь голову и сердце включите — и оглянитесь вокруг.

Премьера эта выворачивает наизнанку не только тех, кто по разным причинам редко ходит в театр. Я видела плачущих театральных критиков, а это, поверьте, такая же редкость, как расчувствовавшийся хирург, ампутирующий конечности в военно-полевом госпитале. Актеры работают на тонкой грани высокого психологического и жесткого документального театра. Адскую боль испытывают все: и прототипы — действующие лица, и исполнители, и мужественный режиссер Михаил Патласов, и вся постановочная бригада, работавшая над спектаклем бесплатно и предложившая переводить деньги от сборов на благотворительность.

Анализ на «Антитела» выявил, что новая сценическая эстетика может предложить обществу в качестве лекарства мощный и честный современный театр.

Сильнодействующим средством оказываются и неподдельная искренность, и очевидный профессионализм, и волнующая социальная проблематика, и осознанно активная гражданская позиция. Наконец, предельно откровенный разговор по душам — не по поводу выдуманных драматургами сюжетов, а на основе подлинных историй и прямой речи их участников, из многочасовых интервью с которыми был составлен сценарий.

Вступительный экзамен в новую театральную реальность сдан «Балтдомом» на отлично. Аплодисменты и поклоны после столь глубокого потрясения выглядят кощунством. После паузы в звенящей тишине шок приходится «снимать» перерывом-перекуром, прежде чем приступать к обсуждению. А поговорить после премьеры остался почти весь зал. И разговор этот вправил мозги лучше, чем все общественно-политические волнения последних недель.