«В ученом обществе». По мотивам рассказа А. П. Чехова «Каштанка».
Независимый проект в рамках фестиваля «М.150.11.» на Новой сцене Александринского театра.
Режиссеры Ира Криворукова и Ваня Заславец.

В рамках фестиваля «М.150.11.» на Новой сцене Александринского театра был показан «кочующий» спектакль Вани Заславца и Ирины Криворуковой «В ученом обществе». У постановки нет своей площадки, где бы она регулярно демонстрировалась, поэтому она странствует по фестивалям. Она создана по мотивам чеховской «Каштанки», которая первоначально называлась «В ученом сообществе».

Сцена из спектакля.
Фото — архив фестиваля.

Замена названия в обоих случаях определяет направления авторской мысли. С одной стороны, оно правдиво в своей сути — изначально спектакль создавался, действительно, в ученой среде — в университете ИТМО (это был выпускной спектакль Заславца на базе магистратуры «Искусство и наука»); с другой — иронично, ведь «общество спектакля», а именно участники-роботы по отношению к актеру-человеку, наоборот, пусто и глупо в своей безмолвности.

На сцене первой появляется Каштанка — робот Unitree A1 (оператор Ваня Заславец). Она ходит, изучая пространство: проекция с ее видеокамеры транслируется на стены. Оптика Каштанки оказывается доступной зрителям — все объекты транслируются в инфракрасном спектре: смотря на своего хозяина месье Жоржа, Каштанка сразу анализирует его как новый пласт информации, значки с процентами загрузки также отображаются (видео Камила Юсупова). В поле зрения Каштанки попадает свинья Хавронья Ивановна, которая представляет собой DIY-робота (do it yourself) на больших колесах (оператор Виктория Самохина); затем кот Федор Тимофеевич — DIY-робот «Глазастик» (им управляет робототехник Элина Родионова); спускался с колосников гусь Иван Иванович — робот doosan A0509s (оператор Ольга Виноградова).

Сцена из спектакля.
Фото — архив фестиваля.

Все «коренные» питомцы Жоржа воплощены роботами класса «манипулятор», которые запрограммированы на определенный набор функций — они не обладают тем разнообразием действий, которое есть у Каштанки. Интересно, что эти роботы модифицированы вещами: у робота Хавроньи Ивановны наверху скульптурная голова Афины, у робота кота Федора Тимофеевича как бы на хвосте перчатка, а у гуся Ивана Ивановича — труба, гудящая время от времени. Каштанка оказывается единственным зооморфным роботом среди всех питомцев. Суть робопсов данной модели в том, чтобы они были компаньонами: подобно собакам, они могут гулять вместе с хозяином, следовать за ним, способны анализировать пространство. Операторы, управляющие роботами, и ангел сцены, создающий эффекты (Константин Мошников), скрыты от глаз зрителей, поэтому кажется, что машины живут своей жизнью, только у свиньи, кота и гуся набор действий довольно мал, а Каштанка по сравнению с ними свободнее и совершеннее.

Несвободным оказывается хозяин — месье Жорж (Евгений Рыжик). Он будто заключен в безжизненном пространстве вместе с причудливыми устройствами. Жорж, попытавшись спрятаться за колонной, будет сидеть на стуле и допивать вино, но умная Каштанка найдет хозяина и направит на него свою камеру. Впервые зрители увидят человека глазами робопса через трансляцию на заднике. Потом Жорж уйдет, но питомец продолжит следовать за ним, шумно перебирая лапками.

В другой сцене Жорж, лежа в ванне, прочтет монолог актера из рассказа Чехова «Калхас», созданного почти в одно время с «Каштанкой». Эта речь выразила боль одиночества артиста, отдавшего сцене многие годы жизни и ставшего никому не нужным. Он встанет из ванны, желая выйти из комнаты, будет выкрикивать: «А время-то какое было! Вспомнил все, до последней черточки!» Робот Хавронья Ивановна захлопнет стеклянные двери перед ним, а Каштанка продолжит наблюдение.

Сцена из спектакля.
Фото — архив фестиваля.

Любое словесное обращение месье Жоржа значительно, как и его явление на сцене среди роботов. Иван Заславец в другом своем спектакле — «Робот Костя» — обошелся без людей-артистов, поэтому ввод человека в эту постановку изначально задает драматическую ситуацию противостояния живого неживому, человека пространству. Финальный монолог Жоржа взят из текста Жака Деррида «Что означает стыдливость, если можно быть стыдливым, лишь оставаясь бесстыдным, и наоборот?». Рассуждение о стыде и отсутствии этого понятия у животных завершается словами: «Кто же я, чему же я следую? У кого спросить, если не у другого?» И Жорж соскакивает со стула, приседает, подпуская к себе огромную тень Каштанки. Спросить, оказывается, не у кого — везде машины, наблюдающие за нашими действиями. Им не важно, что мы думаем, а важно, что делаем, просчитать алгоритм, пройти препятствие, собрать информацию. Получается опыт-перевертыш, производимый машинами над человеком в его экзистенциальном одиночестве.

Технологии развиваются с большой скоростью, в нашем мире уже никого не удивишь автономно работающими системами, они внедряются в обыденную жизнь. Человек с его любовью приручать животных и природу так же приручает машины. Параллель, проведенная в спектакле между устройствами и питомцами, не случайна. Отношение человека к ним одинаково, и реплика столяра из «Каштанки» Чехова вполне описывает иерархию: «Ты, Каштанка, насекомое существо и больше ничего. Супротив человека ты все равно, что плотник супротив столяра». Однако, создавая различные технологии, упрощающие жизнь, нейросети, искусственный интеллект, человек одновременно боится их восстания, а затем господства. Об этом страхе пишут книги, снимают фильмы и сериалы.

Сцена из спектакля.
Фото — архив фестиваля.

В мире спектакля остался один человек, но не сказать, что окружающие машины умнее его — нет, они так и остались на уровне помощников, но пространство занято ими. Человеку отводится либо ванная, либо стул. Роботы уже захватили сцену, они в своей сущности — набор функций, а такая характеристика хорошо ложится на театральную плоскость. Будто их вторжение на сцену закономерно, да и чем роботы не куклы, например? Пока что появление их на подмостках экзотично и воспринимается как аттракцион, хотя куклы-автоматоны известны давно.

Эпизод выступления Каштанки становится самой яркой частью спектакля, которую зрители непременно хотят заснять на камеры. Под песню «Fever» робот совершает различные трюки, имитируя собаку: то прыгает, переставляет лапки, то сядет, как по команде «служить». Этой Каштанке не нужно к предыдущему хозяину (да и был ли он?), ей незачем убегать. Ей кидают розочку, аплодируют. Скорее всего это не последнее ее выступление, да и старый актер месье Жорж уже уступил свое место.