Волков так похож на Брехта внешне и внутренне, что совпадение обжигает. И, кажется, на молодого Бутусова. О противоречивой, под стать личности ББ, об интимно-площадной игре актера, о притягательно-отталкивающем способе существования написано немало и будет больше. Волков в этой роли задает вектор: жизни, эпохи, искусства. Движение от рождения к смерти не дает действию произвольно распасться на этюды. Номера вписаны в структуру кабаре, которая с каждым показом становится всё жестче. Жанру кабаре отвечает энергия, брутальная лирика. Через биографию, систему Брехта, его таетр, мысль, боль, жажду звучит протестное высказывание молодых о себе, о поиске и беспомощности. В кабаре нерв — современность. И текст спектакля с каждым днем всё острее, созвучнее сегодняшнему. Это страшно. Но тем ближе к кабаре Германии XX века. И в Ленсовета ХХI века оно тоже политически-поэтическое.

Поют зонги Курта Вайля (и не только), как учил их Иван Благодер, персонажно. Играют музыкально (не симфонично, кабарешно). Антонина Сонина — Маргарет Штеффин, правая рука Брехта, хрупкая и стойкая женщина, любившая его. Для неё, умирающей, Брехт сделал невозможное: среди войны достал где-то апельсин. Роль строится более всего голосом актрисы: низким, хрипловатым, ломано-гнусавым. Сонина почти не уходит в сантимент, что непросто. Она же (перевертыш амплуа, типичный для Бутусова), показывает Гитлера. София Никифорова роль жены Брехта Елены Вайгель высекает резкими, режущими движениями. Трудоспособен до страсти Никита Волков — эластичный, отточенный до последнего жеста и до последнего звука артист. Отстранение Вероники Фаворской — в голосе, высоком, с саркастичными, стеклянными нотками. А песни Лидии Шевченко, злые и женственные, вбрасывают в спектакль эмоцию матерей, жен, невест, обреченных на вдовство и потерю детей. О художнике — всегда антивоенное. Кровь горяча. И не должна быть бессмысленно пролита из-за того, что «какие-то правители готовят войны с моим участием».

…Волков, шатаясь от боли, хрипит зонг, сдирая клочьями кожуру апельсина. Эдакий кровавый апельсин Брехта. Вместо алой льется оранжевая. Вот тебе и «таетр».